— Только толку от этого немного. Никаких зацепок. Девицы прямо как сквозь землю провалились.
— А квартирная хозяйка случайно не обратила внимания, не было ли у девушек с собой, когда они уезжали, ящика, напоминающего детский гробик?
— Ты имеешь в виду мумию инопланетянина? — оживился Пепе.
— Ее, родимую.
— Ящика хозяйка не видела, — покачал головой комиссар. — Но она утверждает, что вскоре после того, как девицы поселились в ее квартире, они купили огромный чемодан на колесиках. Этот чемодан был всегда заперт на замок. Не исключено, что они прятали в нем похищенную у Лермита мумию.
— Пожалуй, стоит еще раз навестить Дидье, — сказала я. — Попробую узнать, не посылал ли он писем на адрес HPB@hotmail.com.
Я уже собиралась уходить, когда Корралес достал из ящика стола несколько листков и, усмехнувшись, протянул их мне.
— Хочешь развлечься?
— Что это? — спросила я, с недоумением разглядывая изображенную на бумаге пустотелую сферу, внутри которой скорчилось нечто, напоминающее покрытого буровато-зелеными пятнами плесени человеческого зародыша. — Еще один инопланетянин?
— Ева, — хихикнул Тамайо. — Это Ева.
— До или после изгнания из рая? — уточнила я.
— Да нет, это наша Ева, — пояснил комиссар. — Я попросил художников группы Творческой поддержки набросать по памяти портреты Евы и Катрин. Вот что получилось.
— Это рисовали не они, — покачала головой я, перебирая рисунки. По рамке из кровоточащих сарделек и колбас вокруг одного из них я узнала руку Кейси. Изображенное в рамке трехглазое лысое существо с гусеницей вместо носа идентифицировать я так и не смогла. — Если верить покойной Джейн Уирри, рукой ее подопечных писал бог.
— Если бог творит так же плохо, как рисует, по идее это он, а не грешники должны были бы гореть в аду, — заметил Пепе.
— Начальство не горит в аду, — возразил Корралес. — Оно его создает.
— Но сама концепция воплощения божественной воли очень даже неплоха, — сказала я. — В любом случае ответственность перекладывается на Всевышнего. Подходите вы, например, к человеку, который вам неприятен, и вместо “Ты козел” говорите ему: “Господь глаголет моими устами, что ты козел. Сейчас он моим кулаком заедет тебе в морду”.
— А тот отвечает, — подхватил Тамайо:
— “Зато моими руками Всевышний тебе глаз на пятку натянет”.
— Ладно, кончайте богохульствовать, еретики, — усмехнулся комиссар. — Вам повезло, что инквизиция вышла из моды.
— Жалко, что у вас нет нормальных портретов девушек, — вздохнула я. — Мне бы они очень пригодились.
— Почему же нет? — возразил Корралес. — Мы с помощью квартирной хозяйки фотороботы составили.
— Так что же вы молчали! — обрадовалась я. — Дадите экземплярчик?
— Дадим, отчего не дать.
Порывшись в столе, комиссар протянул мне два распечатанных на компьютере рисунка.
* * *
Выйдя из полицейского управления, я решила немного погулять и, обогнув кафедральный собор, направилась в расцвеченные сиянием витрин дебри Готического, квартала. Прожив в Барселоне несколько лет, я так и не научилась ориентироваться в лабиринте узеньких улочек, вьющихся между мрачными массивами домов, многие из. которых были построены несколько веков назад.
Как и следовало ожидать, я быстро заблудилась, но совсем не расстроилась от этого. Готический квартал — не сибирская тайга, так что рано или поздно я куда-нибудь да выберусь — или на Рамблу, или к морю, или обратно на виа Лайэтана. Прикинув, в каком направлении может находиться набережная, я бодро зашагала вперед.
Свернув в очередной раз, я очутилась в тупике. Действительно, настоящий лабиринт. Прежде чем двинуться обратно, я глянула на мерцающую загадочным фиолетовым светом витрину, расположенную в самом конце проулка, и даже присвистнула от восторга. Потом я перевела глаза вверх и прочитала название магазина: “Убойные сюрпризы”.
— Сбылась мечта идиота, — пробормотала я. — Только немного поздновато.
Более внимательно изучив выставленные на витрине сокровища, я обнаружила там самонадувающийся летающий гроб, маску и плащ Дракулы, сделанный из папье-маше муляж полуразложившегося трупа, дымящийся горшочек с колдовским зельем, говорящую пластиковую блевотину и прочие не менее любопытные вещи, за которые в детстве я продала бы душу.
Толкнув дверь, я очутилась в небольшом помещении, почти целиком заставленном всевозможными ящичками и коробками. За прилавком скучал индус, необычайно при виде меня воодушевившийся.
Меня его энтузиазм не удивлял: турист мог забрести в тупик лишь чудом, а обитающие в Барселоне каталонцы на редкость скупы и тратить деньги на бесполезные вещи не любят.
Про каталонцев даже анекдот есть:
— Что делает каталонец, когда холодно ?
— Садится поближе к батарее отопления.
— А что делает каталонец, когда очень холодно?
— Включает отопление.
Еще про них говорят, что, если каталонец спрыгнул с крыши небоскреба, можно смело прыгать за ним: речь идет о деньгах.
Около получаса продавец выкладывал передо мной всевозможные товары, нахваливая их непревзойденное качество и обещая сделать лично для меня совершенно исключительные скидки.
Устоять я, естественно, не могла и в итоге оказалась счастливой обладательницей пяти мешочков со смехом и полудюжины “разноцветных привидений” — небольших коробочек, из которых поднимались подсвеченные цветными лампочками столбы густого дыма, напоминающие закутанную в саван человеческую фигуру. Ко всему этому я прикупила с десяток мин-сюрпризов, помимо ослепительной магниевой вспышки оглушающих жертву жутким грохотом.
Из мешочков со смехом на самом деле смеялся только один — “Загробный гомерический хохот”, — хотя издаваемые им кошмарные утробно-давящиеся звуки смехом можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Названия других мешочков говорили сами за себя: “Мучительный стон растревоженного привидения”, “Зов сексуально озабоченного мертвеца”, “Рев голодного оборотня” и “Агония кровавого вурдалака”.
Названия эти, надо признать, вполне соответствовали производимому “сюрпризами” эффекту. Даже человек с крепкими нервами, услышь он их в кладбищенской тиши, запросто мог стать заикой, а то и вовсе откинуть коньки.
Основное преимущество закупленных мною “сюрпризов” заключалось в том, что все они были радиоуправляемыми, и, разложив их по укромным углам квартиры и нажав на нужную кнопочку пульта дистанционного управления, можно было в нужный момент начать планомерную психическую атаку на ничего не подозревающих друзей или врагов. Что именно я собиралась делать с приобретенным “психическим оружием”, я пока не представляла, но не сомневалась, что столь приятные и полезные вещи обязательно мне пригодятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— А квартирная хозяйка случайно не обратила внимания, не было ли у девушек с собой, когда они уезжали, ящика, напоминающего детский гробик?
— Ты имеешь в виду мумию инопланетянина? — оживился Пепе.
— Ее, родимую.
— Ящика хозяйка не видела, — покачал головой комиссар. — Но она утверждает, что вскоре после того, как девицы поселились в ее квартире, они купили огромный чемодан на колесиках. Этот чемодан был всегда заперт на замок. Не исключено, что они прятали в нем похищенную у Лермита мумию.
— Пожалуй, стоит еще раз навестить Дидье, — сказала я. — Попробую узнать, не посылал ли он писем на адрес HPB@hotmail.com.
Я уже собиралась уходить, когда Корралес достал из ящика стола несколько листков и, усмехнувшись, протянул их мне.
— Хочешь развлечься?
— Что это? — спросила я, с недоумением разглядывая изображенную на бумаге пустотелую сферу, внутри которой скорчилось нечто, напоминающее покрытого буровато-зелеными пятнами плесени человеческого зародыша. — Еще один инопланетянин?
— Ева, — хихикнул Тамайо. — Это Ева.
— До или после изгнания из рая? — уточнила я.
— Да нет, это наша Ева, — пояснил комиссар. — Я попросил художников группы Творческой поддержки набросать по памяти портреты Евы и Катрин. Вот что получилось.
— Это рисовали не они, — покачала головой я, перебирая рисунки. По рамке из кровоточащих сарделек и колбас вокруг одного из них я узнала руку Кейси. Изображенное в рамке трехглазое лысое существо с гусеницей вместо носа идентифицировать я так и не смогла. — Если верить покойной Джейн Уирри, рукой ее подопечных писал бог.
— Если бог творит так же плохо, как рисует, по идее это он, а не грешники должны были бы гореть в аду, — заметил Пепе.
— Начальство не горит в аду, — возразил Корралес. — Оно его создает.
— Но сама концепция воплощения божественной воли очень даже неплоха, — сказала я. — В любом случае ответственность перекладывается на Всевышнего. Подходите вы, например, к человеку, который вам неприятен, и вместо “Ты козел” говорите ему: “Господь глаголет моими устами, что ты козел. Сейчас он моим кулаком заедет тебе в морду”.
— А тот отвечает, — подхватил Тамайо:
— “Зато моими руками Всевышний тебе глаз на пятку натянет”.
— Ладно, кончайте богохульствовать, еретики, — усмехнулся комиссар. — Вам повезло, что инквизиция вышла из моды.
— Жалко, что у вас нет нормальных портретов девушек, — вздохнула я. — Мне бы они очень пригодились.
— Почему же нет? — возразил Корралес. — Мы с помощью квартирной хозяйки фотороботы составили.
— Так что же вы молчали! — обрадовалась я. — Дадите экземплярчик?
— Дадим, отчего не дать.
Порывшись в столе, комиссар протянул мне два распечатанных на компьютере рисунка.
* * *
Выйдя из полицейского управления, я решила немного погулять и, обогнув кафедральный собор, направилась в расцвеченные сиянием витрин дебри Готического, квартала. Прожив в Барселоне несколько лет, я так и не научилась ориентироваться в лабиринте узеньких улочек, вьющихся между мрачными массивами домов, многие из. которых были построены несколько веков назад.
Как и следовало ожидать, я быстро заблудилась, но совсем не расстроилась от этого. Готический квартал — не сибирская тайга, так что рано или поздно я куда-нибудь да выберусь — или на Рамблу, или к морю, или обратно на виа Лайэтана. Прикинув, в каком направлении может находиться набережная, я бодро зашагала вперед.
Свернув в очередной раз, я очутилась в тупике. Действительно, настоящий лабиринт. Прежде чем двинуться обратно, я глянула на мерцающую загадочным фиолетовым светом витрину, расположенную в самом конце проулка, и даже присвистнула от восторга. Потом я перевела глаза вверх и прочитала название магазина: “Убойные сюрпризы”.
— Сбылась мечта идиота, — пробормотала я. — Только немного поздновато.
Более внимательно изучив выставленные на витрине сокровища, я обнаружила там самонадувающийся летающий гроб, маску и плащ Дракулы, сделанный из папье-маше муляж полуразложившегося трупа, дымящийся горшочек с колдовским зельем, говорящую пластиковую блевотину и прочие не менее любопытные вещи, за которые в детстве я продала бы душу.
Толкнув дверь, я очутилась в небольшом помещении, почти целиком заставленном всевозможными ящичками и коробками. За прилавком скучал индус, необычайно при виде меня воодушевившийся.
Меня его энтузиазм не удивлял: турист мог забрести в тупик лишь чудом, а обитающие в Барселоне каталонцы на редкость скупы и тратить деньги на бесполезные вещи не любят.
Про каталонцев даже анекдот есть:
— Что делает каталонец, когда холодно ?
— Садится поближе к батарее отопления.
— А что делает каталонец, когда очень холодно?
— Включает отопление.
Еще про них говорят, что, если каталонец спрыгнул с крыши небоскреба, можно смело прыгать за ним: речь идет о деньгах.
Около получаса продавец выкладывал передо мной всевозможные товары, нахваливая их непревзойденное качество и обещая сделать лично для меня совершенно исключительные скидки.
Устоять я, естественно, не могла и в итоге оказалась счастливой обладательницей пяти мешочков со смехом и полудюжины “разноцветных привидений” — небольших коробочек, из которых поднимались подсвеченные цветными лампочками столбы густого дыма, напоминающие закутанную в саван человеческую фигуру. Ко всему этому я прикупила с десяток мин-сюрпризов, помимо ослепительной магниевой вспышки оглушающих жертву жутким грохотом.
Из мешочков со смехом на самом деле смеялся только один — “Загробный гомерический хохот”, — хотя издаваемые им кошмарные утробно-давящиеся звуки смехом можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Названия других мешочков говорили сами за себя: “Мучительный стон растревоженного привидения”, “Зов сексуально озабоченного мертвеца”, “Рев голодного оборотня” и “Агония кровавого вурдалака”.
Названия эти, надо признать, вполне соответствовали производимому “сюрпризами” эффекту. Даже человек с крепкими нервами, услышь он их в кладбищенской тиши, запросто мог стать заикой, а то и вовсе откинуть коньки.
Основное преимущество закупленных мною “сюрпризов” заключалось в том, что все они были радиоуправляемыми, и, разложив их по укромным углам квартиры и нажав на нужную кнопочку пульта дистанционного управления, можно было в нужный момент начать планомерную психическую атаку на ничего не подозревающих друзей или врагов. Что именно я собиралась делать с приобретенным “психическим оружием”, я пока не представляла, но не сомневалась, что столь приятные и полезные вещи обязательно мне пригодятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73