Карл прибыл туда, и хотя правившие городом белые относились к нему с подозрением, как к вождю гвельфов и посланнику папы, они все же не только не осмелились воспрепятствовать его приезду, но даже, стремясь заручиться его расположением, дали ему право распоряжаться в городе, как ему будет угодно. Облеченный такой властью, Карл тотчас же вооружил всех своих друзей и сторонников, а это вызвало в народе подозрение — не покушается ли он на свободу Флоренции, — и вот все укрылись в своих домах, готовые выйти оттуда с оружием, едва только Карл что-либо предпримет.
Черки и главари партии белых, стоявшие некоторое время во главе республики, надменностью своей вызвали к себе всеобщую враждебность. По этой причине мессер Корсо и другие изгнанники из партии черных возымели смелое намерение возвратиться во Флоренцию, будучи к тому же уверены, что Карл и капитаны гвельфской партии на их стороне. Несмотря на то что все население города, опасаясь Карла, было вооружено, мессер Корсо и другие изгнанники в сопровождении значительного числа своих друзей беспрепятственно вошли в город. И хотя многие побуждали мессера Вери Черки выйти с оружием им навстречу, он отказался, заявив, что вызов брошен флорентийскому народу, который и должен обуздать дерзновенных. Однако получилось совсем обратное: вместо того чтобы покарать черных, народ охотно принял их, и самому мессеру Вери пришлось ради спасения своего бежать. Ибо мессер Корсо, ворвавшись в город через ворота Пинти, закрепился у Сан Пьетро Маджоре неподалеку от своего дома, а затем, когда к нему стали стекаться его друзья и многие из пополанов, желавших перемен, первым долгом освободил из заключения всех, кто находился в тюрьме за государственные и уголовные преступления. Он принудил синьоров вернуться в свои дома уже в качестве частных граждан, устроил выборы новой Синьории, только из пополанов и сторонников черных, которые в течение пяти дней громили дома наиболее видных членов партии белых. Черки и другие главари этой партии, видя, что принц Карл и большая часть народа против них, бежали из города и укрепились в своих замках. Не желавшие сначала следовать советам папы, они теперь вынуждены были обратиться к нему за помощью, доказывая, что Карл вместо того, чтобы замирить флорентийцев между собой, внес в город лишь новые раздоры. Тогда папа вновь послал во Флоренцию легатом своим мессера Мат-тео д'Акваспарта, который добился примирения между домами Черки и Донати, закрепив его новыми брачными союзами. Но так как легат вдобавок пожелал, чтобы белые допущены были к власти, а черные на это не согласились, он удалился из Флоренции в великом неудовольствии и гневе, наложив на город за неповиновение интердикт.
XX
Итак, во Флоренции находились теперь обе партии, и обе были недовольны: черные — тем, что враги их возвратились и могли снова погубить их и отнять у них власть, белые — тем, что все же так и не имеют ни власти, ни почестей. К этим неизбежным поводам для раздражения и подозрений добавились еще новые обиды. Мессер Никколо Черки отправился с толпой друзей в свои загородные имения, и у Понте ад Аффрико на него напал Симоне, сын мессера Корсо Донати. Схватка произошла жесточайшая и кончилась она для обеих сторон плачевно, ибо мессер Никколо был в ней убит, а Симоне в ту же ночь скончался от ран. Это происшествие снова возбудило смятение во всем городе, но, хотя черные были в нем более виновны, правящие взяли их под защиту. Не успели еще вынести решения по этому делу, как вскрылся заговор, устроенный белыми и мессером Пьеро Ферранте, одним из баронов принца Карла, с целью снова захватить власть. Раскрыт он был благодаря обнаружению писем от Черки к барону, хотя, правда, многие полагали, что письма-то подложные и исходят от Донати, которые рассчитывали с их помощью смыть пятно, легшее на них со смертью мессера Никколо. Тем не менее все Черки и их сторонники из партии белых, а среди них и поэт Данте, приговорены были к изгнанию, имущество их было конфисковано, а дома разрушены. Они рассеялись в разные стороны вместе со многими примкнувшими к ним гибеллинами, ища себе новых занятий и новой доли. Что касается Карла, то, выполнив то, для чего послан был во Флоренцию, он возвратился к папе, дабы затем приступить к осуществлению своих планов в Сицилии. Но там он оказался не мудрее и не лучше, чем во Флоренции, так что, потеряв большую часть своих людей, с позором вернулся во Францию.
XXI
После того как Карл отбыл из Флоренции, жизнь в ней текла мирно. Не находил себе покоя только мессер Корсо, ибо казалось ему, что он не занимает в городе подобающего ему положения: у власти были пополаны, и, по его мнению, республикой управляли лица гораздо менее значительные, чем он. Движимый подобными чувствами, он решил прикрыть благовидными побуждениями неблаговидность своих душевных устремлений. Он клеветал на граждан, распоряжавшихся государственной казной, обвиняя их в растратах общественных средств на личные нужды и требуя их разоблачения и наказания. Эти обвинения поддерживались теми, кто разделял его вожделения, а также значительным числом других, неосведомленных, но веривших, что мессер Корсо одушевлен исключительно любовью к отечеству. Однако оклеветанные мессером Корсо граждане, опираясь на доверие и любовь к ним народа, всячески защищались. Раздор этот углубился настолько, что, когда законные средства нападения и защиты оказались недостаточными, дело дошло до вооруженных столкновений. На одной стороне были мессер Корсо с епископом Флорентийским мессером Лоттьери, многими грандами и некоторыми пополанами, на другой — члены Синьории и большая часть народа, так что почти во всем городе происходили беспрестанные схватки. Видя размеры угрожающей опасности, синьоры послали за помощью в Лукку, и вот все жители Лукки поспешили во Флоренцию. Благодаря их вмешательству наступило успокоение, беспорядки прекратились, народ сохранил свои законы и свободу, но не стал преследовать виновников смуты.
До папы дошли сведения о раздорах во Флоренции, и, чтобы покончить с ними, он послал туда своим легатом мессера Никколао да Прато. Человек, широко известный благодаря своему положению, учености и добропорядочности, он сразу же вызвал к себе такое доверие, что легко добился во Флоренции права установить по своей воле образ правления. Происходя из гибеллинского рода, он стремился к тому, чтобы возвратить в город изгнанников. Однако прежде всего он постарался завоевать симпатии народа, а для этого восстановил прежнее, разделенное по отрядам народное ополчение, что значительно усилило пополанов и ослабило грандов. Когда легату показалось, что народ уже ублаготворен, он решил принять меры для возвращения изгнанников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
Черки и главари партии белых, стоявшие некоторое время во главе республики, надменностью своей вызвали к себе всеобщую враждебность. По этой причине мессер Корсо и другие изгнанники из партии черных возымели смелое намерение возвратиться во Флоренцию, будучи к тому же уверены, что Карл и капитаны гвельфской партии на их стороне. Несмотря на то что все население города, опасаясь Карла, было вооружено, мессер Корсо и другие изгнанники в сопровождении значительного числа своих друзей беспрепятственно вошли в город. И хотя многие побуждали мессера Вери Черки выйти с оружием им навстречу, он отказался, заявив, что вызов брошен флорентийскому народу, который и должен обуздать дерзновенных. Однако получилось совсем обратное: вместо того чтобы покарать черных, народ охотно принял их, и самому мессеру Вери пришлось ради спасения своего бежать. Ибо мессер Корсо, ворвавшись в город через ворота Пинти, закрепился у Сан Пьетро Маджоре неподалеку от своего дома, а затем, когда к нему стали стекаться его друзья и многие из пополанов, желавших перемен, первым долгом освободил из заключения всех, кто находился в тюрьме за государственные и уголовные преступления. Он принудил синьоров вернуться в свои дома уже в качестве частных граждан, устроил выборы новой Синьории, только из пополанов и сторонников черных, которые в течение пяти дней громили дома наиболее видных членов партии белых. Черки и другие главари этой партии, видя, что принц Карл и большая часть народа против них, бежали из города и укрепились в своих замках. Не желавшие сначала следовать советам папы, они теперь вынуждены были обратиться к нему за помощью, доказывая, что Карл вместо того, чтобы замирить флорентийцев между собой, внес в город лишь новые раздоры. Тогда папа вновь послал во Флоренцию легатом своим мессера Мат-тео д'Акваспарта, который добился примирения между домами Черки и Донати, закрепив его новыми брачными союзами. Но так как легат вдобавок пожелал, чтобы белые допущены были к власти, а черные на это не согласились, он удалился из Флоренции в великом неудовольствии и гневе, наложив на город за неповиновение интердикт.
XX
Итак, во Флоренции находились теперь обе партии, и обе были недовольны: черные — тем, что враги их возвратились и могли снова погубить их и отнять у них власть, белые — тем, что все же так и не имеют ни власти, ни почестей. К этим неизбежным поводам для раздражения и подозрений добавились еще новые обиды. Мессер Никколо Черки отправился с толпой друзей в свои загородные имения, и у Понте ад Аффрико на него напал Симоне, сын мессера Корсо Донати. Схватка произошла жесточайшая и кончилась она для обеих сторон плачевно, ибо мессер Никколо был в ней убит, а Симоне в ту же ночь скончался от ран. Это происшествие снова возбудило смятение во всем городе, но, хотя черные были в нем более виновны, правящие взяли их под защиту. Не успели еще вынести решения по этому делу, как вскрылся заговор, устроенный белыми и мессером Пьеро Ферранте, одним из баронов принца Карла, с целью снова захватить власть. Раскрыт он был благодаря обнаружению писем от Черки к барону, хотя, правда, многие полагали, что письма-то подложные и исходят от Донати, которые рассчитывали с их помощью смыть пятно, легшее на них со смертью мессера Никколо. Тем не менее все Черки и их сторонники из партии белых, а среди них и поэт Данте, приговорены были к изгнанию, имущество их было конфисковано, а дома разрушены. Они рассеялись в разные стороны вместе со многими примкнувшими к ним гибеллинами, ища себе новых занятий и новой доли. Что касается Карла, то, выполнив то, для чего послан был во Флоренцию, он возвратился к папе, дабы затем приступить к осуществлению своих планов в Сицилии. Но там он оказался не мудрее и не лучше, чем во Флоренции, так что, потеряв большую часть своих людей, с позором вернулся во Францию.
XXI
После того как Карл отбыл из Флоренции, жизнь в ней текла мирно. Не находил себе покоя только мессер Корсо, ибо казалось ему, что он не занимает в городе подобающего ему положения: у власти были пополаны, и, по его мнению, республикой управляли лица гораздо менее значительные, чем он. Движимый подобными чувствами, он решил прикрыть благовидными побуждениями неблаговидность своих душевных устремлений. Он клеветал на граждан, распоряжавшихся государственной казной, обвиняя их в растратах общественных средств на личные нужды и требуя их разоблачения и наказания. Эти обвинения поддерживались теми, кто разделял его вожделения, а также значительным числом других, неосведомленных, но веривших, что мессер Корсо одушевлен исключительно любовью к отечеству. Однако оклеветанные мессером Корсо граждане, опираясь на доверие и любовь к ним народа, всячески защищались. Раздор этот углубился настолько, что, когда законные средства нападения и защиты оказались недостаточными, дело дошло до вооруженных столкновений. На одной стороне были мессер Корсо с епископом Флорентийским мессером Лоттьери, многими грандами и некоторыми пополанами, на другой — члены Синьории и большая часть народа, так что почти во всем городе происходили беспрестанные схватки. Видя размеры угрожающей опасности, синьоры послали за помощью в Лукку, и вот все жители Лукки поспешили во Флоренцию. Благодаря их вмешательству наступило успокоение, беспорядки прекратились, народ сохранил свои законы и свободу, но не стал преследовать виновников смуты.
До папы дошли сведения о раздорах во Флоренции, и, чтобы покончить с ними, он послал туда своим легатом мессера Никколао да Прато. Человек, широко известный благодаря своему положению, учености и добропорядочности, он сразу же вызвал к себе такое доверие, что легко добился во Флоренции права установить по своей воле образ правления. Происходя из гибеллинского рода, он стремился к тому, чтобы возвратить в город изгнанников. Однако прежде всего он постарался завоевать симпатии народа, а для этого восстановил прежнее, разделенное по отрядам народное ополчение, что значительно усилило пополанов и ослабило грандов. Когда легату показалось, что народ уже ублаготворен, он решил принять меры для возвращения изгнанников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186