Но джентльмену мистера Брасса уже успели шепнуть на ухо, будто бы этот свидетель расположен к обвиняемому, что весьма радует джентльмена мистера Брасса великого доку по части разных, как говорится, «подковырок». И поэтому он прежде всего требует, чтобы судебный пристав убедился собственными глазами, действительно ли свидетель целовал библию, и потом принимается за него, засучив рукава.
— Мистер Свивеллер, — говорит джентльмен мистера Брасса, после того как Дик изложил все обстоятельства дела весьма неохотно и с явным желанием повернуть их в пользу подсудимого. — Скажите мне, пожалуйста, сэр, где вы вчера обедали? — Где я вчера обедал? — Вот именно, сэр, где вы вчера обедали? Где-то здесь поблизости? — Да, действительно… напротив, через улицу. Да. Действительно. Напротив, через улицу, — повторяет джентльмен мистера Брасса, поглядывая в сторону присяжных. — Вы были один, сэр? — Виноват? — мистер Свивеллер не расслышал вопроса. — Вы были один, СЭР? громовым голосом повторяет джентльмен мистера Брасса. — Обедали один или кого-нибудь угощали, сэр? Ну-с? — Да, действительно… угощал, — с улыбкой отвечает мистер Свивеллер. — Будьте любезны оставить этот легкомысленный тон, сэр, совершенно не соответствующий тому месту, где вы находитесь. Впрочем, у вас, вероятно, есть основания радоваться, что вы занимаете сейчас именно это место, а не другое! — говорит джентльмен мистера Брасса, мотнув головой направо и тем самым намекая, что скамья подсудимых — вот сфера действий, наиболее подходящая мистеру Свивеллеру. — Итак, слушайте меня внимательно. Вчера вы прохаживались около суда, ожидая разбора этого дела. Обедали напротив, через улицу. Угощали кого-то. Не брат ли обвиняемого был этот ваш сотрапезник? — Мистер Свивеллер пытается объяснить… — Да или нет, сэр? — рявкает джентльмен мистера Брасса. — Но позвольте мне… — Да или нет, сэр? — Да, но… — Да! — обрывает его джентльмен на полуслове. — Так какой же вы после этого свидетель!
Джентльмен мистера Брасса садится на место. Джентльмен Кита, не зная, как все обстояло в действительности, предпочитает не касаться этого вопроса. Ричард Свивеллер удаляется сконфуженный. Судья, присяжные и публика представляют себе мысленно, что он слонялся около суда в обществе какого-то забулдыги шести футов росту, с разбойничьей физиономией, украшенной пышными бакенбардами. На самом же деде это был маленький Джейкоб, закутанный в шаль, из-под которой виднелись его голые икры. Правды никто не знает; каждый уверен, что тут дело нечисто; и все это — результат ловкости джентльмена мистера Брасса.
Теперь суду предстоит выслушать отзывы о Ките, и тут джентльмен мистера Брасса снова пользуется возможностью показать себя во всем блеске. Выясняется, что, беря Кита на службу, мистер Гарленд почти ничего о нем не знал, никаких рекомендаций, кроме тех, которые дала Киту его же собственная мать, не получал и что прежний хозяин вдруг расстался со своим слугой, неизвестно почему. — Право, мистер Гарленд, — говорит джентльмен мистера Брасса, — для человека ваших лет вы поступили, мне кажется, по меньшей мере опрометчиво. — То же самое кажется и присяжным, и они выносят Киту обвинительный приговор. Кита уводят, не внимая его робким протестам. Публика усаживается на места, с удвоенным интересом готовясь к следующему делу, ибо, по слухам, на нем будут выступать в качестве свидетельниц несколько женщин, и джентльмен мистера Брасса, выступающий на сей раз на стороне ответчика, учинит им такой перекрестный допрос, что со смеху лопнешь.
Мать Кита, бедняжка, ждет сына внизу, у решетки, вместе с матерью Барбары, а та — добрая душа! — только и знает, что плакать в три ручья да нянчиться с малышом. Происходит печальная встреча. Тюремный сторож большой охотник до газет — успел рассказать им все. Он не думает, чтобы Кита присудили к пожизненной каторге, так как время еще есть — успеет достать где-нибудь хорошие отзывы о себе, а тогда меру наказания снизят. И зачем только он это сделал?
— Он ничего такого не делал! — восклицает мать Кита.
— Ну, что там спорить, — говорит сторож. — Сделал, не сделал — теперь уж все одно.
До Кита можно дотронуться сквозь решетку, и мать сжимает ему руку — сжимает с таким отчаянием, сила которого ведома лишь богу да тем, кого он наделил любящим сердцем. Кит заклинает мать не падать духом, просит, чтобы ему дали поцеловать братьев, и, когда мать Барбары поднимает их, шепчет ей украдкой: «Уведите ее домой!» — Мама, верь, мы найдем заступников! Не сегодня, так завтра, — говорит он. — Все уладится, и меня выпустят на свободу. А когда Джейкоб и малыш подрастут, расскажи им — все расскажи. Ведь если они будут думать, что их брат совершил бесчестный поступок, у меня сердце разорвется на части, где бы я ни был, хоть за тысячу миль отсюда!.. Боже мой! Неужели не найдется доброго человека, который позаботился бы о ней!
Пальцы матери выскальзывают из его руки, она, несчастная, замертво падает на пол. Но Ричард Свивеллер тут как тут — расталкивает локтями зевак, подхватывает ее — не без труда — за талию, на манер театральных соблазнителей, и, кивнув Киту и знаком дав понять матери Барбары, что экипаж ждет их у ворот, быстро удаляется со своей ношей.
Итак, Ричард повез миссис Набблс домой. И какую же этот Ричард плел чепуху всю дорогу, сыпля, словно из мешка, цитатами из разных песенок и стихотворений, одному богу известно! Он довез ее до дому, дождался, когда она придет в чувство, а потом — так как заплатить за проезд ему было нечем, с шиком подкатил к конторе на улице Бевис-Маркс и попросил извозчика подождать у дверей (напомним, что все это происходило в субботу), пока он «разменяет получку».
— Мистер Ричард, сэр! — радостно воскликнул Самсон. — Приветствую вас!
Как ни мало правдоподобны казались сначала мистеру Ричарду объяснения Кита, в тот вечер он почти готов был поверить, что его любезнейший патрон совершил какую-то чудовищную подлость. Кто знает, может статься, горестная сцена, свидетелем которой только что был этот беззаботный шалопай, проняла даже его? Так или иначе, подозрения не давали ему покоя, и потому он постарался изложить свою просьбу, не тратя лишних слов.
— Жалованье? — воскликнул Брасс, вынимая кошелек из кармана. — Ха-ха! Ну, разумеется, мистер Ричард, разумеется, сэр! Ведь жить-то всем надо. У вас не будет сдачи с пяти фунтов, сэр?
— Нет, — отрезал Дик.
— Постойте! Вот как раз столько, сколько вам причитается. И никого не надо беспокоить. Пожалуйста!.. Мистер Ричард… сэр. — Дик, успевший подойти к двери, круто обернулся.
— Сэр, — сказал Брасс, — вы можете больше не затруднять себя посещением конторы.
— Что?
— Видите ли, мистер Ричард, — продолжал стряпчий, засовывая руки в карманы и покачиваясь на табуретке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173