Да и сами странники очень отличались друг от друга. Таль, который легко сходился с людьми, подружился с мальчиком своего возраста на одном из постоялых дворов, пока продавал лошадь Альнора. У мальчика, Синокво, были толстые губы, высокие скулы, вздернутый широкий нос, а кожа имела медный оттенок. Его родители шли в Талак, чтобы выступить свидетелями в суде. Тяжба между их господином и его соперником длилась уже пять поколений. Они были кочевыми пастухами и ехали на скрипучей крытой телеге, запряженной волами. Она служила им домом. Их акцент звучал так странно, что поначалу Тилья разбирала одно слово из трех.
Но кое-что оставалось неизменным повсюду. Отец Синокво был главой племени, поэтому относился к четырнадцатому рангу и носил шапку, как у Альнора. Сестра мальчика недавно начала носить такую же, как у Тильи, кичку.
Впервые Тилья увидела город в виде огромного грязного пятна на юго-восточном горизонте. Великая Северо-западная дорога начала соответствовать своему названию. Последние девять дней она расширилась до пятидесяти шагов поперек, была окопана канавами, тщательно вымощена и разделена на несколько потоков — для путников разных рангов. Обычные люди плелись по краям, а императорские гонцы и высокопоставленные особы мчались по центру.
Тилья не сразу заметила город. Ее взгляд был прикован к реке в милю шириной, которая текла рядом. Любая из рек Долины казалась ручейком по сравнению с ней. Их воды тоже бежали в ее берегах.
— Талаг, — сказал кто-то.
Тилья подняла глаза и увидела, что грязное пятно расползлось вдоль всего горизонта, пятно пыли и испарений нескольких миллионов людей, которые много веков строили свои дома, мастерские, храмы и дворцы; разрушали и строили новые на их развалинах. Пятно на терпеливой земле. Пятно на самом времени. Уже издалека девочка начала чувствовать чудовищную мощь города.
Это было в полдень. Днем они перешли реку по одному из гигантских деревянных мостов. Путники заночевали в последнем перед городом постоялом дворе. Оттуда был виден невысокий холм в центре Талака, на котором возвышались двадцать башен Наблюдателей и Дворец — сердце Империи.
Все следующее утро, пока они шли, стен Талака не было видно. Путники двигались через поля и огороды, то справа, то слева показывались бедные домишки, сараи, опять огороды…. И вдруг они очутились на вызывающе роскошном проспекте, с помпезными статуями и фонтанами, хотя вдоль него продолжали тянуться бесконечные трущобы. Впереди дорогу преграждало какое-то строение.
Вблизи оно оказалось огромными трехстворчатыми воротами из темно-красного кирпича. Справа и слева возвышались стены Талака с укрепленными башнями.
Многим из тех, кто шел рядом с Тильей, надо было так долго ждать своей очереди у входа, что им пришлось заночевать прямо у ворот. Но шапка Альнора сделала свое дело. Чиновник, осматривавший пришедших (два дрина только за то, чтобы он взглянул на человека), велел им перейти в короткую очередь у третьей арки. Никто не спросил, кто они такие. Только деньги имели значение.
Вечером путники наконец вошли в Талак.
При первом же шаге в тени ворот вся рука Тильи занемела. Она пошевелила пальцами, и хотя они слушались, ощущение возникло весьма странное. Рука была словно чужой, но внутри находилась ее собственная — слабая, беспомощная, как тень. Это ощущение распространилось по всему телу, заковывая душу Тильи в порабощенную оболочку.
«Нет! Я Тилья Урласдотер из Вудбурна! — мысленно крикнула она. — Нет!»
Она представила себя дома на кухне, как будто только что вылезла из кровати и теперь разжигала печь, бормоча заклинания и слушая, как потрескивает хворост. Она вцепилась в это воспоминание и заставляла себя переставлять ноги, чтобы провести чужое тело через арку. По ту сторону Тилья остановилась, тяжело дыша и вытирая капли пота. Онемение вытекло из ее тела, так же как пришло: через левую руку к тому месту, где была прикреплена Акстриг. Оно вернулось в старую ложку и исчезло.
«Волшебство», — подумала Тилья.
Да, Талак был магически защищенным городом. Величайшие маги Империи встроили в стены волшебную броню. Но она, Тилья, только что пронесла сюда Акстриг. Веревочник не знал, сможет ли она сделать это. Смогла. Магические стены хотели остановить ее, сломить ее собственный внутренний щит, но у них ничего не вышло. Хотя Тилья все еще дрожала от пережитого ужаса и напряжения, ее наполнило радостное чувство победы.
— Эй, у нас нет времени считать ворон! — Оклик Мины заставил ее опомниться, и она повела Калико дальше.
Они держались тесно друг к другу, зная, какой легкой добычей для уличных шакалов являются слепой старик, хромая старуха и двое детей. Все ценное путники спрятали под одежду. К тому же воры и плуты недооценили Мину, которая была начеку, как сторожевой пес. Как только чья-то рука тянулась к сумкам, в воздухе свистела ее палка.
По наставлению Лананет, они вошли во внутренний двор рядом с главными воротами и встали в хвост еще одной очереди. Альнор нанял проводника, тихого, неулыбчивого человека. Он не проявил никаких эмоций, когда его попросили отвести их во дворец лорда Кзувы, одного из самых высокопоставленных вельмож Империи. Проводник взял плату и взятку без слов благодарности, приказал им держаться вместе и двинулся сквозь толпу, расчищая путь при помощи специального жезла. Без него они бы никогда не отыскали дорогу.
Чем-то Талак походил на тот город, который представляла себе Тилья из рассказов об Асарте. Они шли по одной из двенадцати широких прямых улиц, которые вели к Императорскому Дворцу. В стороны убегали бесконечные кривые улочки, закоулки, дворы, тупики. Тилья думала, что готова встретиться с толпой, шумом и запахами.
Оказалось, что нет. Она не была готова к чудовищному давлению всего этого — торопящихся людей, орущих продавцов, беспризорных детей, клянчащих дрин, но готовых стянуть все, что плохо лежит… Бой барабанов и завывание дудок, созывающих зевак полюбоваться на толпу бродячих акробатов… Полуобнаженная женщина, демонстрирующая, как по ней ползают ядовитые скорпионы… Прилавки, заваленные безделушками, грудами неизвестных фруктов, ножами и кинжалами… Отвратительно воняющие рабы… Запахи Талака, знакомые и неизвестные, едкие, кислые, сладкие; перенасыщенный, гниющий воздух…
Ближе к ночи они добрались до квартала, где дома были такие большие, каких они раньше никогда не видели. Улица почти опустела. Рядом с некоторыми домами стояли стражники. Проводник остановился.
— Говорите с ними сами, — сказал он. — Дальше я не пойду.
Таль предложил ему еще три дрина, но тот отрицательно покачал головой, развернулся и ушел не попрощавшись.
Один из стражников доброжелательно спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63