Из дома послышался мелодичный звон и голос Джона:
— Тосио! Иди скорей, тебя ждут Костя, Ив, Вера, Антон и Наташа.
При упоминании Наташи у Тосио похолодело в груди, сердце томительно сжалось, и он, извинившись перед Хикару, взлетел по трапу, едва касаясь ступенек носками ног.
На экране видеофона он увидел милые его сердцу лица и сразу определил, что все они находятся в движении. Костя, Ив и Наташа летели на авиетке, а Вера и Антон мчались на катамаране. Увидев его, они радостно завопили, перебивая друг друга:
— Мы к тебе!
— Все!
— Где ты запропастился?
— Запрашивали аварийный отряд.
— К тебе летела санитарная машина…
— Не бойся, вернули.
— Все твой Джон?..
Авиетка уже подлетала. Ярко-желтая с черным, она четко выделялась на фоне серого облака. Наташа сидела за штурвалом. На авиетке не выключили видеофона, и Тосио видел ее сосредоточенное лицо. Аппарат застыл на высоте пятисот метров, затем стремительно ринулся, спускаясь по спирали. У Ива и Кости были блаженные лица школьников, совершающих каверзный поступок. Инструкция запрещала пилотам авиеток, автокаров и прочих машин подобного типа совершать рискованные трюки в воздухе.
Тосио помрачнел. Он не мог одобрить бессмысленный риск. При такой скорости машина могла врезаться в посадочную площадку на крыше лаборатории. Он замахал руками, закричал так пронзительно, что пролетавшая невдалеке чайка метнулась к самой воде. В это время авиетка выбросила закрылки и через минуту мягко опустилась на крышу.
На второй этаж и к посадочной площадке полукружием поднималась лестница, по ней спускались гости. Впереди шла Наташа в светлых шортах, короткой алой кофточке; такой же лентой она перевязала на затылке пучок своих рыжих волос. За ней спускался Костя с мешком за плечами, потом Ив. Тосио залюбовался своими друзьями. Все они улыбались, обволакивая Тосио своим расположением к нему и любовью. Наташа подошла к Тосио, сузив искрящиеся радостью зеленые глаза, неожиданно обняла и поцеловала. Затем сказала ошеломленному Тосио, не снимая рук с его плеч:
— Милый Тосик, как я рада тебя видеть! Прошла целая вечность, как мы охотились за пришельцами. Какое было время!
Тосио растерянно улыбался. К нему на помощь пришел Костя. Сбросив с плеча тяжелую ношу, он сказал:
— Это тебе компенсация за нервное потрясение.
— Компенсация за потрясение? Какое потрясение?
Все, кроме него, засмеялись. Костя сказал:
— Посмотрел бы ты на себя с высоты ста пятидесяти метров, как ты пытался остановить нас и какой при этом издал душераздирающий вопль.
— О да, я сильно испугался. Опускаться на такой скорости!
Наташа сказала, отступив от Тосио:
— Он прав, мальчики. Что, если бы не вышли закрылки?
Ив, пожимавший руку Тосио, сказал:
— Ты могла еще окунуть нас в Лагуну.
— И разбить «Колибри», — дополнил Костя.
— Нет, я надеялась на закрылки. Разве вы не наблюдали, как садятся птицы? Они тормозят всей площадью крыльев. — Она улыбнулась: — Ну стоит ли теперь толковать об этом? Все прекрасно в Лагуне. — Бросила взгляд в раскрытые настежь двери жилища Тосио. — О, он живет, как древний японец! Смотрите, у него совершенно пустая комната! Только циновки, столик да на стене акварель Фудзиямы.
— Ее написал мой отец. Фудзи видна из нашего окна. Мы живем в Камакура.
— Какая прелестная гора! — продолжала восхищаться Наташа. Она сбросила сандалии и перешагнула порог комнаты. — Да здесь прохладно, мальчики! — Она прилегла на татами. Рядом с ней расположились и молодые люди.
— У тебя прекрасный кондиционер, — сказал Ив. — А у меня уже два дня как сломался, и сейчас я довольствуюсь только вентилятором.
— Как хорошо, что вы посетили меня! — сказал Тосио, улыбаясь Наташе. — Просто необыкновенно хорошо, хотя день у меня начался неудачно.
— Знаем: Джон, — сказала Наташа, закрывая глаза, зевнула и, положив голову на ладошку, заснула.
Тосио встал, за ним поднялись Ив и Костя и на цыпочках вышли из комнаты. Тосио сдвинул рамы.
Ив сказал:
— Она всю ночь дежурила на Центральном посту.
Тосио укоризненно покачал головой:
— И вы дали ей вести машину?
Костя ухмыльнулся:
— Попробовал бы ты не дать.
— Конечно, она девушка необыкновенная, и ей трудно в чем-либо отказать.
Тосио привел друзей под тент с южной стороны здания, где стояли большой стол из пластика под дерево и с дюжину стульев. Друзья сели за стол и долго молчали, посматривая друг на друга. Они не виделись неделю, если не считать встреч у видеофона.
— Ну вот, — сказал Костя, — дня через два мы будем далеко-далеко. И хочется ехать, и жалко оставлять нашу Лагуну, дельфинов и все, с чем мы здесь сжились. Мне даже жаль пришельцев и тигровых звезд.
— Действительно, — Ив пожал плечами, — мне тоже гак не хочется расставаться со всем нашим неустроенным бытом, и почему-то особенно жаль, что больше долго не придется встречать восход солнца, стоя на причале, и с первыми лучами падать в пахучую горько-соленую воду, кишащую бесчисленными существами. Мы здесь, ребята, почувствовали себя неотъемлемой частью природы и детьми океана.
Тосио, улыбаясь, кивал, думая о Наташе. Он видел ее спящей на татами в беспомощной позе усталого ребенка. Он не слышал, что к нему обращается Ив:
— Да приди в себя. Что у тебя сегодня за блаженный вид? — Он хлопнул его по спине.
— Хорошо, ребята! Я сегодня счастлив. Так я никогда еще не был счастлив.
Костя с нежностью положил ему руку на плечо:
— Тосио, дружище, ты знаешь, как мы хотим тебе самого наилучшего, ты ведь философ и разбираешься в людях, особенно в женщинах.
Тосио покачал головой:
— В женщинах? Кто в них разбирается? Кто их может понять?
— Тогда я тебе должен сказать, что я разбираюсь в них лучше, чем в своих препаратах, увеличенных в три миллиона раз.
Ив спросил:
— Может быть, следует взять увеличение немного меньше?
— Пусть в миллион! И это дает мне основание сказать тебе: не обольщайся, Тосио!
Тосио опять кивнул и все с той же блаженной улыбкой сказал:
— «Жди худшего конца, и тем потеря станет незаметней», — сказал Лао Цзы, и он прав. И я согласен с тобой, Костя, и все же не могу погасить радость в себе.
— И не гаси ее! Да, ты прав, дружище! Зачем гасить в себе радость? Надо всеми силами создавать ее, удерживать. Ты прав, как всегда, Тосио-сенсей. Ты, конечно, не ждал нас сегодня. Мы свалились к тебе, как снег на голову, так говорят у нас в России.
— Удивительно верное изречение!
— О! Братцы! — Костя воздел руки, задев парусину тента. — Я бросил мешок с деликатесами на самом солнцепеке, надо убрать его в холодильник. — Он убежал, оставив Ива и Тосио.
Ив спросил:
— Ты, конечно, полетишь к своим старикам?
— Они меня заждались. Сколько тревог мы приносим родителям! С моей матушкой случился нервный припадок, когда она в «Хронике мировых событий» увидела меня в числе ловцов тигровых звезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77