Питер спросил:
— Вы не против, если мы также отправимся с вами на розыски?
Тосио ответил:
— Благодарим вас, да в «блюдце» может разместиться от силы три человека, а сами знаете, как следует экономить кислород в таком походе.
Рой сказал:
— Тосио прав, но вы можете рассчитывать на нас и, если что, ждите нас на другом «блюдце».
Мы пожали им руки. Девушки расцеловали их. Второй этаж мэрии занимала гостиница для туристов. Мы проводили туда наших спутниц и передали роботу-горничной, а сами пошли искать видеофон, чтобы связаться со штабом самообороны. Казалось, что во всем здании был только один переговорный аппарат — чтобы как можно меньше нарушать тишину и покой Города Осьминогов, видеофон использовали только в экстренных случаях. В одном из пунктов правил поведения в этом городе говорилось, что обмен информацией между членами Общества тишины производится письмами, а в экстренных случаях телеграммами, что телесвязь предназначена главным образом для служебного персонала.
— Вот заведение! — ворчал Костя. — Я бы тут и дня не прожил. Полюбуйтесь! — Он показал на табличку, прикрепленную к стене возле кабины для переговоров.
«Громкое слово — как выстрел над ухом».
«Думайте беззвучно».
«Словом можно сразить, как атомным пистолетом».
«Учитесь властвовать собой!»
И ниже:
«Для словесной разрядки пользуйтесь герметическими комнатами, они расположены на каждом этаже, их двери окрашены в желтый цвет».
Тосио вошел в прозрачную кабину для переговоров. Ни один звук не просачивался из-за ее толстой, плотно пригнанной двери, мы только видели, как Тосио шевелил губами. Разговаривал он около двух минут, что для Города Осьминогов очень долго. Наконец он вышел и сказал:
— Разрешили, когда узнали, с кем имеют дело. Вот одно из преимуществ славы!
Нас вытолкнуло сжатым воздухом из выходного шлюза, и мы попали в голубые утренние сумерки. Столб воды, давивший на каждую клетку нашего тела, как бы выталкивал из нее крупицы накопленной усталости. Через каких-нибудь пять минут я почувствовал себя так же, как во время ежедневного утреннего купания после семичасового сна.
Не проплыли мы и ста метров, как нас встретил один из дружинников на открытом гидрокаре.
— Садитесь, ребята, — пригласил он нас, разворачиваясь и сбавляя ход, — вам еще понадобятся силы.
Через прозрачное стекло виднелось совсем юное лицо, хотя сложен он был, как греческий дискобол.
Тигровые звезды встречались редко, и то возле них уже находилось два-три человека, налаживающих стропы для подъема хищниц. Одну тигровую звезду мы совсем случайно заметили, уже поднимаясь на поверхность; она присосалась к днищу рефрижератора и уже порядочно очистила его от ракушек и водорослей.
— Оказывается, и эти твари могут быть полезны, — сказал Костя и добавил: — Если бы…
Все поняли это «если бы»…
Водитель гидрокара доставил нас в небольшую гавань, где стояло несколько яхт, требующих ремонта, туристские катамараны, скутеры и прочая водяная мелочь — собственность Города Осьминогов, здесь же выглядывали из воды «летающие блюдца», и между ними покачивался на легкой зыби глубоководный батискаф, похожий на марсианский вездеход ярко-красного цвета; на его рубке стояла метровая буква «Б» и таких же размеров цифры «08». Это была последняя модель, хорошо зарекомендовавшая себя более чем в ста погружениях почти во всех морях.
На палубе батискафа находилось несколько человек. Судя по направляющим желобам, два инженера устанавливали реактивную пушку. В распахнутый люк грузили небольшие контейнеры с продуктами и аккумуляторы.
Мы подошли к борту «Б-08». Моряк в желтых шортах и тропическом шлеме поднял руку, приветствуя нас.
— Вот и отлично! — сказал он. — Через пятнадцать минут мы установим пушку и загрузим все необходимое. — Он несколько критически рассматривал нас.
Когда мы поднялись на палубу, он сказал:
— Мы получили множество предложений от весьма опытных акванавтов, но Совет Лусинды предпочел вас, и я одобряю его выбор.
Взгляд этого человека говорил совсем о другом.
Тосио сказал ему:
— Ваша тревога делает вам честь, но..,
— Извините, я отвечаю за всю операцию по спасению экипажа.
— Там наши друзья, — закончил фразу Тосио. — Очень близкие нам люди.
— В данном случае не это имеет значение.
— Вы еще хотите спросить, есть ли у нас права на вождение батискафа.
— Да, подумал и это.
— Права у нас есть.
— Класс?
— Первый «А», все типы машин.
Моряк в желтых шортах с облегчением вздохнул:
— Отлично, ребята! У меня больше нет вопросов.
— И у нас их нет.
— Можете выходить из гавани, правда, это довольно громкое слово для нашей загородки. Вам следует спешить. Вы идете первыми. Извините, я, кажется, загородил вам вход. Человек в желтых шортах как бы нехотя пропустил нас в прозрачную рубку из кварцевого стекла и стали.
В батискафе было просторно. Удобные сиденья, круговой обзор. Нам уже приходилось плавать на таких кораблях в начале этого лета. Они очень послушны и надежны, их литой корпус выдерживает колоссальные давления.
Часть специального оборудования из батискафа вынесли, его кабина стала больше и удобней. Пульт управления напоминал панель компьютера, да здесь и находилась счетно-решающая машина, позволяющая молниеносно решать задачи. Инженеры подключили к ней механизм управления пушки. ЭВМ прокладывает курс, ведет корабль, фиксирует глубину, силу течений, анализирует состав воды и выполняет еще множество операций. Перед пультом — пять вращающихся кресел; нажатием рычажка они превращаются в удобные кровати.
Тосио занялся проверкой навигационного оборудования, картами, Костя — размещением грузов, я проверил работу двигателей и доложил Тосио об их полной готовности. Костя принял последнюю коробку с питательными тюбиками и также сообщил об этом Тосио. Никому из нас никогда не приходило в голову оспаривать у нашего сенсея пост капитана.
В свою очередь Тосио сказал моряку в желтых шортах самым будничным голосом:
— Все в порядке, разрешите отваливать?
— Счастливо. Вы не особенно обижайтесь на мою подозрительность. Сами понимаете, что дело очень серьезное, а вам мы даем самую лучшую машину. — Он кивнул, и на лицо его легла прежняя озабоченность.
Нас взял на буксир быстроходный катер. Он доведет нас до кромки Барьерного рифа, где его отвесная стена уходит в глубину до трех тысяч метров. Здесь оборвалась связь с батискафом Антона и Веры.
Катер быстро помчал нас на восток. В открытый люк летели брызги, врывался теплый ветер.
Мы с Костей в бездействии сидели в креслах. Тосио, повернувшись к штурманскому столику, внимательно изучал внешнюю сторону Большого Барьерного рифа.
Костя сказал весело:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Вы не против, если мы также отправимся с вами на розыски?
Тосио ответил:
— Благодарим вас, да в «блюдце» может разместиться от силы три человека, а сами знаете, как следует экономить кислород в таком походе.
Рой сказал:
— Тосио прав, но вы можете рассчитывать на нас и, если что, ждите нас на другом «блюдце».
Мы пожали им руки. Девушки расцеловали их. Второй этаж мэрии занимала гостиница для туристов. Мы проводили туда наших спутниц и передали роботу-горничной, а сами пошли искать видеофон, чтобы связаться со штабом самообороны. Казалось, что во всем здании был только один переговорный аппарат — чтобы как можно меньше нарушать тишину и покой Города Осьминогов, видеофон использовали только в экстренных случаях. В одном из пунктов правил поведения в этом городе говорилось, что обмен информацией между членами Общества тишины производится письмами, а в экстренных случаях телеграммами, что телесвязь предназначена главным образом для служебного персонала.
— Вот заведение! — ворчал Костя. — Я бы тут и дня не прожил. Полюбуйтесь! — Он показал на табличку, прикрепленную к стене возле кабины для переговоров.
«Громкое слово — как выстрел над ухом».
«Думайте беззвучно».
«Словом можно сразить, как атомным пистолетом».
«Учитесь властвовать собой!»
И ниже:
«Для словесной разрядки пользуйтесь герметическими комнатами, они расположены на каждом этаже, их двери окрашены в желтый цвет».
Тосио вошел в прозрачную кабину для переговоров. Ни один звук не просачивался из-за ее толстой, плотно пригнанной двери, мы только видели, как Тосио шевелил губами. Разговаривал он около двух минут, что для Города Осьминогов очень долго. Наконец он вышел и сказал:
— Разрешили, когда узнали, с кем имеют дело. Вот одно из преимуществ славы!
Нас вытолкнуло сжатым воздухом из выходного шлюза, и мы попали в голубые утренние сумерки. Столб воды, давивший на каждую клетку нашего тела, как бы выталкивал из нее крупицы накопленной усталости. Через каких-нибудь пять минут я почувствовал себя так же, как во время ежедневного утреннего купания после семичасового сна.
Не проплыли мы и ста метров, как нас встретил один из дружинников на открытом гидрокаре.
— Садитесь, ребята, — пригласил он нас, разворачиваясь и сбавляя ход, — вам еще понадобятся силы.
Через прозрачное стекло виднелось совсем юное лицо, хотя сложен он был, как греческий дискобол.
Тигровые звезды встречались редко, и то возле них уже находилось два-три человека, налаживающих стропы для подъема хищниц. Одну тигровую звезду мы совсем случайно заметили, уже поднимаясь на поверхность; она присосалась к днищу рефрижератора и уже порядочно очистила его от ракушек и водорослей.
— Оказывается, и эти твари могут быть полезны, — сказал Костя и добавил: — Если бы…
Все поняли это «если бы»…
Водитель гидрокара доставил нас в небольшую гавань, где стояло несколько яхт, требующих ремонта, туристские катамараны, скутеры и прочая водяная мелочь — собственность Города Осьминогов, здесь же выглядывали из воды «летающие блюдца», и между ними покачивался на легкой зыби глубоководный батискаф, похожий на марсианский вездеход ярко-красного цвета; на его рубке стояла метровая буква «Б» и таких же размеров цифры «08». Это была последняя модель, хорошо зарекомендовавшая себя более чем в ста погружениях почти во всех морях.
На палубе батискафа находилось несколько человек. Судя по направляющим желобам, два инженера устанавливали реактивную пушку. В распахнутый люк грузили небольшие контейнеры с продуктами и аккумуляторы.
Мы подошли к борту «Б-08». Моряк в желтых шортах и тропическом шлеме поднял руку, приветствуя нас.
— Вот и отлично! — сказал он. — Через пятнадцать минут мы установим пушку и загрузим все необходимое. — Он несколько критически рассматривал нас.
Когда мы поднялись на палубу, он сказал:
— Мы получили множество предложений от весьма опытных акванавтов, но Совет Лусинды предпочел вас, и я одобряю его выбор.
Взгляд этого человека говорил совсем о другом.
Тосио сказал ему:
— Ваша тревога делает вам честь, но..,
— Извините, я отвечаю за всю операцию по спасению экипажа.
— Там наши друзья, — закончил фразу Тосио. — Очень близкие нам люди.
— В данном случае не это имеет значение.
— Вы еще хотите спросить, есть ли у нас права на вождение батискафа.
— Да, подумал и это.
— Права у нас есть.
— Класс?
— Первый «А», все типы машин.
Моряк в желтых шортах с облегчением вздохнул:
— Отлично, ребята! У меня больше нет вопросов.
— И у нас их нет.
— Можете выходить из гавани, правда, это довольно громкое слово для нашей загородки. Вам следует спешить. Вы идете первыми. Извините, я, кажется, загородил вам вход. Человек в желтых шортах как бы нехотя пропустил нас в прозрачную рубку из кварцевого стекла и стали.
В батискафе было просторно. Удобные сиденья, круговой обзор. Нам уже приходилось плавать на таких кораблях в начале этого лета. Они очень послушны и надежны, их литой корпус выдерживает колоссальные давления.
Часть специального оборудования из батискафа вынесли, его кабина стала больше и удобней. Пульт управления напоминал панель компьютера, да здесь и находилась счетно-решающая машина, позволяющая молниеносно решать задачи. Инженеры подключили к ней механизм управления пушки. ЭВМ прокладывает курс, ведет корабль, фиксирует глубину, силу течений, анализирует состав воды и выполняет еще множество операций. Перед пультом — пять вращающихся кресел; нажатием рычажка они превращаются в удобные кровати.
Тосио занялся проверкой навигационного оборудования, картами, Костя — размещением грузов, я проверил работу двигателей и доложил Тосио об их полной готовности. Костя принял последнюю коробку с питательными тюбиками и также сообщил об этом Тосио. Никому из нас никогда не приходило в голову оспаривать у нашего сенсея пост капитана.
В свою очередь Тосио сказал моряку в желтых шортах самым будничным голосом:
— Все в порядке, разрешите отваливать?
— Счастливо. Вы не особенно обижайтесь на мою подозрительность. Сами понимаете, что дело очень серьезное, а вам мы даем самую лучшую машину. — Он кивнул, и на лицо его легла прежняя озабоченность.
Нас взял на буксир быстроходный катер. Он доведет нас до кромки Барьерного рифа, где его отвесная стена уходит в глубину до трех тысяч метров. Здесь оборвалась связь с батискафом Антона и Веры.
Катер быстро помчал нас на восток. В открытый люк летели брызги, врывался теплый ветер.
Мы с Костей в бездействии сидели в креслах. Тосио, повернувшись к штурманскому столику, внимательно изучал внешнюю сторону Большого Барьерного рифа.
Костя сказал весело:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77