Как будто от этого что-то зависит. — Она вернула карточку Рэглу. — Много вспомнили?
— Довольно много, — ответил Рэгл.
— Помогло, что я показала вам модель вашего завода?
— Да, очень.
— Тогда я довольна.
— Вы ходили вокруг да около, по кусочкам восстанавливая мою память. Значит, вы представляете армию?
— Да, — ответила она. — В некотором роде.
— Как могло получиться, что я все забыл?
— Вас заставили забыть. Точно так же, как вас заставили забыть все, что произошло, когда вы поднялись на холм и встретились с Кессельманами.
— Меня подобрали грузовики муниципальной службы. А на следующее утро люди из муниципалитета начали копать канаву. Следить за мной. Значит, это они построили город и управляют им? Это они заставили меня все забыть?
— Да, — кивнула миссис Кейтелбайн.
— А вы хотели, чтобы я вспомнил.
— Потому что я — лунатик. Я из тех, за кем гоняется военная полиция. Вы ведь решили перейти на нашу сторону, мистер Гамм. Уже упаковали чемоданчик. Но что-то произошло, и до нас вам добраться не удалось. Вас оставили в живых, потому что Рэгл Гамм им нужен. Усадили за газетный конкурс — чтобы вы служили им своим талантом, не испытывая нравственных мук.
Миссис Кейтелбайн по-прежнему улыбалась веселой профессиональной улыбкой; в этом белом халатике она напоминала медсестру из стоматологического кабинета, рекламирующую новые средства для ухода за полостью рта. Энергичная и деловая. И, подумал Рэгл, убежденная, преданная.
— Почему я решил перейти на вашу сторону?
— Вы не помните?
— Нет.
— Тогда я вам дам кое-что почитать. Вроде пособия по ориентации. — Она сделала шаг назад и вытащила из-под прилавка плоский малиновый конверт. — Первое, — начала миссис Кейтелбайн, — номер «Тайме» от 14 января 1996 года с вашим фото на обложке и биографией внутри. Достаточно подробной для широкой публики.
— Что они знают? — спросил Рэгл, думая о миссис Мак Фи и ее сплетнях.
— Что вы страдаете заболеванием дыхательных путей, из-за чего живете отшельником в Южной Америке, в заброшенном перуанском городке под названием Айакучо. А вот еще. — Миссис Кейтелбайн извлекла небольшую книжку. — Официальный учебник по современной истории для школ ЕДИНОГО СЧАСТЛИВОГО МИРА.
— Объясните мне этот лозунг — «Единый Счастливый мир».
— Это не лозунг. Это официальное название организации, убежденной, что межпланетные путешествия не имеют будущего. Единый Счастливый Мир хорош сам по себе; он гораздо лучше, чем бесконечные безжизненные пустоты, которые Господь никогда не предназначал человеку. Вам, конечно, известен смысл слова «лунатик»?
— Колонист на Луне.
— Не совсем. Но в книге это все есть, наряду с обзором начала войны. И еще. — Миссис Кейтелбайн вытащила из конверта памфлет под названием «Борьба с тиранией».
— Что это? — спросил Рэгл.
Брошюра вызвала у него странное чувство, он испытывал потрясение от узнавания давно забытого, включались старые ассоциации...
— Этот памфлет распространялся среди тысяч рабочих корпорации Рэгла Гамма. На ваших многочисленных заводах. Вы до сих пор удерживаете сильные позиции в экономике и вызвались работать на правительство за чисто символическое вознаграждение, жест патриотизма. Посвятили свой талант спасению людей от ракетных ударов с Луны. Но через несколько месяцев все изменилось — вы всегда лучше других угадывали тенденции развития.
— Я могу это взять в город? — спросил Рэгл. Он уже думал о завтрашнем задании. Привычка вошла в его плоть и кровь.
— Нет, — возразила миссис Кейтелбайн. — Они знают, что вы вырвались. И, если вы вернетесь, снова попытаются стереть вашу память. Лучше читайте здесь. Сейчас около одиннадцати. Время есть. Я понимаю, вы думаете о завтрашнем задании.
— Здесь не опасно? — спросил Вик.
— Нет.
— А если нагрянет военная полиция?
— Посмотрите в окно.
Рэгл и Вик подошли к окну аптеки и выглянули.
Улица исчезла. Вокруг простирались темные безжизненные поля.
— Мы за городом, — сказала миссис Кейтелбайн. — Как только вы вошли, мы тронулись с места. И до сих пор едем. Вот уже месяц, как мы научились проникать в Старый город. Так его назвали те, кто построил. — Помолчав, она добавила: — Вы никогда не интересовались, где живете? Как называется город? Страна? Штат?
— Нет, — ответил Рэгл, чувствуя себя дураком.
— Мы в западном Вайоминге, недалеко от границы с Айдахо. Ваш город был построен на месте нескольких поселений, снесенных в первые дни войны. Они довольно удачно все воссоздали, основываясь на старинных описаниях и картинках. Руины, которые пытается расчистить Марго, — это подлинные развалины бывшего Кеммерера, старинные оружейные склады. Туда-то мы и подбросили телефонную книгу, листки со словами и журналы.
Присев к столу, Рэгл погрузился в чтение собственной биографии.
Глава 14
Страницы журнала шелестели, раскрывая перед ним реальный мир. Имена, лица, ощущения наплывали на него и вновь оживали. На этот раз не было людей в серых комбинезонах, угрожавших ему из ночной тьмы, и Рэгл сидел, вцепившись в журнал и впитывая каждую строчку. «Вперед с Морагой»... Он вспомнил избирательную кампанию 1987 года. Еще был лозунг «Победим с Вольфом»... Кстати, и победили.
Фотография худого, тщедушного профессора из Гарварда. Рядом с ним — человек, ставший вице-президентом. Какой контраст, подумал Рэгл. Они так отличались друг от друга, что в конце концов довели страну до гражданской войны. И оба на одном бюллетене. Каждый хотел завоевать все голоса.
Профессор права из Гарварда и бывший работник железной дороги. Специалист по римской и английской юриспруденции и человек, швырявший мешки с солью.
— Помнишь Джона Морагу? — спросил Рэгл.
На лице Вика промелькнула растерянность.
— Естественно.
— Даже смешно, что образованный человек оказался таким легковерным. А может, и слишком наивным. — Чересчур много теории и мало практики, подумал Рэгл.
— А я не согласен, — с несвойственной ему решительностью заявил Вик. — Это был человек, который жаждал осуществить свои принципы на практике, вопреки любым препятствиям.
Рэгл взглянул на него с изумлением. Он вспомнил споры до хрипоты в ночных барах: «Я лучше сдохну, чем меня увидят с салатницей из лунных пород». «Не покупайте ничего с Луны». Полный бойкот. И все ради принципов.
— Покупайте земные породы, — сказал он.
— Покупайте только дома, — без колебания откинулся Вик.
— Но почему? — спросил Рэгл. — Какая разница? Для тебя что, Антарктида — дом?
Он действительно не понимал. Лунные породы, земные породы... Порода есть порода. Между тем спор все больше принимал политическую окраску. «Луна никогда не будет представлять для нас экономического интереса. О ней можно забыть».
В 1993 году президент Морага провел в Конгрессе закон, положивший конец американской экономической экспансии на Луне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Довольно много, — ответил Рэгл.
— Помогло, что я показала вам модель вашего завода?
— Да, очень.
— Тогда я довольна.
— Вы ходили вокруг да около, по кусочкам восстанавливая мою память. Значит, вы представляете армию?
— Да, — ответила она. — В некотором роде.
— Как могло получиться, что я все забыл?
— Вас заставили забыть. Точно так же, как вас заставили забыть все, что произошло, когда вы поднялись на холм и встретились с Кессельманами.
— Меня подобрали грузовики муниципальной службы. А на следующее утро люди из муниципалитета начали копать канаву. Следить за мной. Значит, это они построили город и управляют им? Это они заставили меня все забыть?
— Да, — кивнула миссис Кейтелбайн.
— А вы хотели, чтобы я вспомнил.
— Потому что я — лунатик. Я из тех, за кем гоняется военная полиция. Вы ведь решили перейти на нашу сторону, мистер Гамм. Уже упаковали чемоданчик. Но что-то произошло, и до нас вам добраться не удалось. Вас оставили в живых, потому что Рэгл Гамм им нужен. Усадили за газетный конкурс — чтобы вы служили им своим талантом, не испытывая нравственных мук.
Миссис Кейтелбайн по-прежнему улыбалась веселой профессиональной улыбкой; в этом белом халатике она напоминала медсестру из стоматологического кабинета, рекламирующую новые средства для ухода за полостью рта. Энергичная и деловая. И, подумал Рэгл, убежденная, преданная.
— Почему я решил перейти на вашу сторону?
— Вы не помните?
— Нет.
— Тогда я вам дам кое-что почитать. Вроде пособия по ориентации. — Она сделала шаг назад и вытащила из-под прилавка плоский малиновый конверт. — Первое, — начала миссис Кейтелбайн, — номер «Тайме» от 14 января 1996 года с вашим фото на обложке и биографией внутри. Достаточно подробной для широкой публики.
— Что они знают? — спросил Рэгл, думая о миссис Мак Фи и ее сплетнях.
— Что вы страдаете заболеванием дыхательных путей, из-за чего живете отшельником в Южной Америке, в заброшенном перуанском городке под названием Айакучо. А вот еще. — Миссис Кейтелбайн извлекла небольшую книжку. — Официальный учебник по современной истории для школ ЕДИНОГО СЧАСТЛИВОГО МИРА.
— Объясните мне этот лозунг — «Единый Счастливый мир».
— Это не лозунг. Это официальное название организации, убежденной, что межпланетные путешествия не имеют будущего. Единый Счастливый Мир хорош сам по себе; он гораздо лучше, чем бесконечные безжизненные пустоты, которые Господь никогда не предназначал человеку. Вам, конечно, известен смысл слова «лунатик»?
— Колонист на Луне.
— Не совсем. Но в книге это все есть, наряду с обзором начала войны. И еще. — Миссис Кейтелбайн вытащила из конверта памфлет под названием «Борьба с тиранией».
— Что это? — спросил Рэгл.
Брошюра вызвала у него странное чувство, он испытывал потрясение от узнавания давно забытого, включались старые ассоциации...
— Этот памфлет распространялся среди тысяч рабочих корпорации Рэгла Гамма. На ваших многочисленных заводах. Вы до сих пор удерживаете сильные позиции в экономике и вызвались работать на правительство за чисто символическое вознаграждение, жест патриотизма. Посвятили свой талант спасению людей от ракетных ударов с Луны. Но через несколько месяцев все изменилось — вы всегда лучше других угадывали тенденции развития.
— Я могу это взять в город? — спросил Рэгл. Он уже думал о завтрашнем задании. Привычка вошла в его плоть и кровь.
— Нет, — возразила миссис Кейтелбайн. — Они знают, что вы вырвались. И, если вы вернетесь, снова попытаются стереть вашу память. Лучше читайте здесь. Сейчас около одиннадцати. Время есть. Я понимаю, вы думаете о завтрашнем задании.
— Здесь не опасно? — спросил Вик.
— Нет.
— А если нагрянет военная полиция?
— Посмотрите в окно.
Рэгл и Вик подошли к окну аптеки и выглянули.
Улица исчезла. Вокруг простирались темные безжизненные поля.
— Мы за городом, — сказала миссис Кейтелбайн. — Как только вы вошли, мы тронулись с места. И до сих пор едем. Вот уже месяц, как мы научились проникать в Старый город. Так его назвали те, кто построил. — Помолчав, она добавила: — Вы никогда не интересовались, где живете? Как называется город? Страна? Штат?
— Нет, — ответил Рэгл, чувствуя себя дураком.
— Мы в западном Вайоминге, недалеко от границы с Айдахо. Ваш город был построен на месте нескольких поселений, снесенных в первые дни войны. Они довольно удачно все воссоздали, основываясь на старинных описаниях и картинках. Руины, которые пытается расчистить Марго, — это подлинные развалины бывшего Кеммерера, старинные оружейные склады. Туда-то мы и подбросили телефонную книгу, листки со словами и журналы.
Присев к столу, Рэгл погрузился в чтение собственной биографии.
Глава 14
Страницы журнала шелестели, раскрывая перед ним реальный мир. Имена, лица, ощущения наплывали на него и вновь оживали. На этот раз не было людей в серых комбинезонах, угрожавших ему из ночной тьмы, и Рэгл сидел, вцепившись в журнал и впитывая каждую строчку. «Вперед с Морагой»... Он вспомнил избирательную кампанию 1987 года. Еще был лозунг «Победим с Вольфом»... Кстати, и победили.
Фотография худого, тщедушного профессора из Гарварда. Рядом с ним — человек, ставший вице-президентом. Какой контраст, подумал Рэгл. Они так отличались друг от друга, что в конце концов довели страну до гражданской войны. И оба на одном бюллетене. Каждый хотел завоевать все голоса.
Профессор права из Гарварда и бывший работник железной дороги. Специалист по римской и английской юриспруденции и человек, швырявший мешки с солью.
— Помнишь Джона Морагу? — спросил Рэгл.
На лице Вика промелькнула растерянность.
— Естественно.
— Даже смешно, что образованный человек оказался таким легковерным. А может, и слишком наивным. — Чересчур много теории и мало практики, подумал Рэгл.
— А я не согласен, — с несвойственной ему решительностью заявил Вик. — Это был человек, который жаждал осуществить свои принципы на практике, вопреки любым препятствиям.
Рэгл взглянул на него с изумлением. Он вспомнил споры до хрипоты в ночных барах: «Я лучше сдохну, чем меня увидят с салатницей из лунных пород». «Не покупайте ничего с Луны». Полный бойкот. И все ради принципов.
— Покупайте земные породы, — сказал он.
— Покупайте только дома, — без колебания откинулся Вик.
— Но почему? — спросил Рэгл. — Какая разница? Для тебя что, Антарктида — дом?
Он действительно не понимал. Лунные породы, земные породы... Порода есть порода. Между тем спор все больше принимал политическую окраску. «Луна никогда не будет представлять для нас экономического интереса. О ней можно забыть».
В 1993 году президент Морага провел в Конгрессе закон, положивший конец американской экономической экспансии на Луне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49