Неужели просто сижу и высчитываю, где теперь появится Зеленый Человечек? Здесь заложен какой-то другой смысл. И они его знают, а я нет.
Кессельманы молчали.
— Вы связывались с ними? — спросил Рэгл.
Гаррет поежился. Миссис Кессельман вздрогнула, но продолжала кормить собаку.
— Могу я осмотреть дом?
— Да, конечно. — Миссис Кессельман выпрямилась. — Послушайте, мистер Гамм. Мы сделали все, чтобы вам было удобно. Но... — Женщина взмахнула рукой, и ее прорвало: — Но знаете, мы уже ничего не понимаем. Мы вас ни разу в жизни раньше не видели. Вы что, ненормальный? Наверное, это так; во всяком случае, ведете вы себя странно. Я теперь жалею, что вы вообще к нам попали, лучше бы... — Она запнулась. — Лучше бы вы сорвались в обрыв с вашей машиной — вот что я хотела сказать! Мы не заслужили таких оскорблений!
— Да-да, — пробормотал Гаррет.
Неужели я ошибаюсь, подумал Рэгл.
— Тогда объясните, почему здесь радио, — сказал он вслух.
— Тут нечего объяснять, — ответила миссис Кессельман. — Обыкновенный пятиламповый приемник, купленный после войны. Я даже не знаю, работает ли он. — Теперь она выглядела сердитой. Ее руки дрожали, лицо осунулось от усталости и раздражения. — В каждом доме есть радиоприемник. Даже по два или три.
Рэгл открыл все двери столовой. Одна из них вела в небольшой чуланчик, заставленный банками на полках.
— Я хочу осмотреть дом, — повторил Рэгл. — Зайдите сюда, чтобы я не волновался, чем вы занимаетесь, пока я все проверяю.
В двери чулана торчал ключ.
— Умоляю вас, — с трудом выговорила миссис Кессельман, не сводя с Рэгла глаз.
— Всего на несколько минут.
Кессельманы переглянулись, мать согласно кивнула, и они полезли в чулан. Рэгл повернул ключ и задвинул шпингалет.
Теперь он чувствовал себя спокойнее.
Черная собачка уставилась на него, не отходя от миски. Почему она на меня смотрит?.. Потом Рэгл заметил, что миска пуста; собака, очевидно, ждет добавки. Коробка с печеньем лежала на длинном обеденном столе, где ее оставила миссис Кессельман. Он подбросил в миску печенья, и собака принялась за еду.
Из чулана донесся голос Гаррета:
— Надо быть осторожнее, он сумасшедший.
— Я не сумасшедший! — крикнул Рэгл. — Я давно слежу, как обстановка накаляется.
— Послушайте, мистер Гамм, — обратилась к нему из чулана миссис Кессельман, — вы, безусловно, верите в то, что говорите. Убеждены, что все против вас, и тем самым действительно всех против себя настраиваете.
— Нас, например, — вставил Гаррет.
В их словах был смысл. Рэгл пробормотал:
— У меня нет выбора.
— Вы должны хоть кому-нибудь поверить, — сказала миссис Кессельман. — Иначе не выживете.
— Я все-таки осмотрю помещение и тогда решу, — ответил Рэгл.
Женщина продолжала ровным, спокойным голосом:
— Во всяком случае, позвоните домой и скажите, что все в порядке. Там, наверное, не знают, что и думать. Или, может быть, мы позвоним? Успокоим ваших родных, чтобы не обращались в полицию.
Рэгл вышел из столовой. Сперва осмотрел гостиную. Все, казалось, было в порядке. Что он хотел найти? Старая история: мог бы ответить — если бы нашел.
На стене над маленькими клавикордами висел телефон — ярко-розовая пластмассовая трубка и шнур. А справа на книжной полке стоял телефонный справочник, — точно такой же, как нашел Сэмми в Развалинах. Рэгл открыл книгу. Свободная первая страница была исписана именами и телефонами. Писали карандашом, красным фломастером, шариковой ручкой. Адреса, пометки о встречах, даты, события... Обычная телефонная книга, какая и должна быть в таком доме, у таких людей. Номера в Уолнате, Шермане, Кентфилде, Девоншире.
На самой трубке значился кентфилдский номер.
Теперь понятно.
Взяв с собой книгу, Рэгл вернулся в столовую, вытащил ключ и открыл чулан, широко распахнув дверь.
Чулан был пуст. В задней стенке была аккуратно вырезана дыра, сквозь которую виднелась одна из спалён. Пол был усыпан еще теплыми древесными и пластиковыми опилками. За несколько минут хозяева успели проделать проход. На полу валялись два сверла. Одно погнутое и поломанное, видно, нагрузка оказалась слишком велика. Другим, похоже, вообще не пользовались, очевидно, нашли третье, нужного размера, и мгновенно все сделали. Кессельманы так спешили, что побросали инструменты.
Разглядывая лежащие на ладони сверла, Рэгл вдруг сообразил, что ничего подобного ему видеть не приходилось. За всю свою жизнь.
Значит, спокойно и рассудительно разговаривая с ним через дверь, они все это время сверлили заднюю стенку...
Я безнадежный неудачник, подумал Рэгл. Изгой. С тем же успехом можно было сразу сдаться.
Он стал бесцельно бродить по комнатам. От порывов ветра хлопала задняя дверь. Хозяева ушли. Оставили ему весь дом. Пустота: только он и собака. Нет, собака тоже куда-то исчезла. Ушла с ними.
Выбираться на дорогу? Если повезет, он успеет уйти далеко, прежде чем Кессельманы вернутся с подкреплением. В крайнем случае, можно до рассвета укрыться в лесу, потом добраться до шоссе или идти вниз по холмам в другую сторону...
Рэгла передернуло от одной этой мысли. Идти он не мог. Не было сил.
Или... остаться в доме и постараться выяснить все, что возможно? Как можно больше, прежде чем они его схватят.
Последний вариант показался ему самым подходящим, вернулся в гостиную. На этот раз он проверил все шкафы и выдвижные ящики, не обошел вниманием и столь обычный предмет, как телевизор в углу. На телевизоре стоял магнитофон. Рэгл нажал клавишу, и магнитофон заработал. Бобина с пленкой начала вращаться. Пленка, очевидно, предназначалась как для прослушивания, так и для просмотра. Через секунду или две экран засветился.
На экране телевизора появился Рэгл Гамм. Вначале вид спереди, потом сбоку. Рэгл Гамм шел по тенистой дорожке мимо лужаек и припаркованных машин. Потом — крупным планом одно лицо.
Из динамика раздался голос:
— Это Рэгл Гамм.
Теперь на экране Рэгл Гамм сидел в шезлонге во дворе дома, на нем были шорты и гавайская рубашка с короткими рукавами.
— Сейчас вы услышите его голос. Обратите внимание на манеру разговора, — объявил динамик. И Рэгл услышал собственный голос: «...если приду домой раньше вас, то сделаю сам. А нет, отложите все на завтра. Договорились?»
У них есть все про меня. Черным по белому. И даже в цвете.
Он остановил пленку. Картинка на экране застыла. Тогда Рэгл нажал на выключатель, и изображение сжалось в яркую точку, которая медленно погасла.
Теперь ясно, почему меня все узнают. Их специально тренируют.
Когда я начну думать, что схожу с ума, я вспомню эту пленку. Эту тренировочную программу по узнаванию меня.
Интересно, сколько таких пленок заряжено сейчас в магнитофоны? В скольких домах? На какой территории? Они есть в каждом доме, где я бываю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Кессельманы молчали.
— Вы связывались с ними? — спросил Рэгл.
Гаррет поежился. Миссис Кессельман вздрогнула, но продолжала кормить собаку.
— Могу я осмотреть дом?
— Да, конечно. — Миссис Кессельман выпрямилась. — Послушайте, мистер Гамм. Мы сделали все, чтобы вам было удобно. Но... — Женщина взмахнула рукой, и ее прорвало: — Но знаете, мы уже ничего не понимаем. Мы вас ни разу в жизни раньше не видели. Вы что, ненормальный? Наверное, это так; во всяком случае, ведете вы себя странно. Я теперь жалею, что вы вообще к нам попали, лучше бы... — Она запнулась. — Лучше бы вы сорвались в обрыв с вашей машиной — вот что я хотела сказать! Мы не заслужили таких оскорблений!
— Да-да, — пробормотал Гаррет.
Неужели я ошибаюсь, подумал Рэгл.
— Тогда объясните, почему здесь радио, — сказал он вслух.
— Тут нечего объяснять, — ответила миссис Кессельман. — Обыкновенный пятиламповый приемник, купленный после войны. Я даже не знаю, работает ли он. — Теперь она выглядела сердитой. Ее руки дрожали, лицо осунулось от усталости и раздражения. — В каждом доме есть радиоприемник. Даже по два или три.
Рэгл открыл все двери столовой. Одна из них вела в небольшой чуланчик, заставленный банками на полках.
— Я хочу осмотреть дом, — повторил Рэгл. — Зайдите сюда, чтобы я не волновался, чем вы занимаетесь, пока я все проверяю.
В двери чулана торчал ключ.
— Умоляю вас, — с трудом выговорила миссис Кессельман, не сводя с Рэгла глаз.
— Всего на несколько минут.
Кессельманы переглянулись, мать согласно кивнула, и они полезли в чулан. Рэгл повернул ключ и задвинул шпингалет.
Теперь он чувствовал себя спокойнее.
Черная собачка уставилась на него, не отходя от миски. Почему она на меня смотрит?.. Потом Рэгл заметил, что миска пуста; собака, очевидно, ждет добавки. Коробка с печеньем лежала на длинном обеденном столе, где ее оставила миссис Кессельман. Он подбросил в миску печенья, и собака принялась за еду.
Из чулана донесся голос Гаррета:
— Надо быть осторожнее, он сумасшедший.
— Я не сумасшедший! — крикнул Рэгл. — Я давно слежу, как обстановка накаляется.
— Послушайте, мистер Гамм, — обратилась к нему из чулана миссис Кессельман, — вы, безусловно, верите в то, что говорите. Убеждены, что все против вас, и тем самым действительно всех против себя настраиваете.
— Нас, например, — вставил Гаррет.
В их словах был смысл. Рэгл пробормотал:
— У меня нет выбора.
— Вы должны хоть кому-нибудь поверить, — сказала миссис Кессельман. — Иначе не выживете.
— Я все-таки осмотрю помещение и тогда решу, — ответил Рэгл.
Женщина продолжала ровным, спокойным голосом:
— Во всяком случае, позвоните домой и скажите, что все в порядке. Там, наверное, не знают, что и думать. Или, может быть, мы позвоним? Успокоим ваших родных, чтобы не обращались в полицию.
Рэгл вышел из столовой. Сперва осмотрел гостиную. Все, казалось, было в порядке. Что он хотел найти? Старая история: мог бы ответить — если бы нашел.
На стене над маленькими клавикордами висел телефон — ярко-розовая пластмассовая трубка и шнур. А справа на книжной полке стоял телефонный справочник, — точно такой же, как нашел Сэмми в Развалинах. Рэгл открыл книгу. Свободная первая страница была исписана именами и телефонами. Писали карандашом, красным фломастером, шариковой ручкой. Адреса, пометки о встречах, даты, события... Обычная телефонная книга, какая и должна быть в таком доме, у таких людей. Номера в Уолнате, Шермане, Кентфилде, Девоншире.
На самой трубке значился кентфилдский номер.
Теперь понятно.
Взяв с собой книгу, Рэгл вернулся в столовую, вытащил ключ и открыл чулан, широко распахнув дверь.
Чулан был пуст. В задней стенке была аккуратно вырезана дыра, сквозь которую виднелась одна из спалён. Пол был усыпан еще теплыми древесными и пластиковыми опилками. За несколько минут хозяева успели проделать проход. На полу валялись два сверла. Одно погнутое и поломанное, видно, нагрузка оказалась слишком велика. Другим, похоже, вообще не пользовались, очевидно, нашли третье, нужного размера, и мгновенно все сделали. Кессельманы так спешили, что побросали инструменты.
Разглядывая лежащие на ладони сверла, Рэгл вдруг сообразил, что ничего подобного ему видеть не приходилось. За всю свою жизнь.
Значит, спокойно и рассудительно разговаривая с ним через дверь, они все это время сверлили заднюю стенку...
Я безнадежный неудачник, подумал Рэгл. Изгой. С тем же успехом можно было сразу сдаться.
Он стал бесцельно бродить по комнатам. От порывов ветра хлопала задняя дверь. Хозяева ушли. Оставили ему весь дом. Пустота: только он и собака. Нет, собака тоже куда-то исчезла. Ушла с ними.
Выбираться на дорогу? Если повезет, он успеет уйти далеко, прежде чем Кессельманы вернутся с подкреплением. В крайнем случае, можно до рассвета укрыться в лесу, потом добраться до шоссе или идти вниз по холмам в другую сторону...
Рэгла передернуло от одной этой мысли. Идти он не мог. Не было сил.
Или... остаться в доме и постараться выяснить все, что возможно? Как можно больше, прежде чем они его схватят.
Последний вариант показался ему самым подходящим, вернулся в гостиную. На этот раз он проверил все шкафы и выдвижные ящики, не обошел вниманием и столь обычный предмет, как телевизор в углу. На телевизоре стоял магнитофон. Рэгл нажал клавишу, и магнитофон заработал. Бобина с пленкой начала вращаться. Пленка, очевидно, предназначалась как для прослушивания, так и для просмотра. Через секунду или две экран засветился.
На экране телевизора появился Рэгл Гамм. Вначале вид спереди, потом сбоку. Рэгл Гамм шел по тенистой дорожке мимо лужаек и припаркованных машин. Потом — крупным планом одно лицо.
Из динамика раздался голос:
— Это Рэгл Гамм.
Теперь на экране Рэгл Гамм сидел в шезлонге во дворе дома, на нем были шорты и гавайская рубашка с короткими рукавами.
— Сейчас вы услышите его голос. Обратите внимание на манеру разговора, — объявил динамик. И Рэгл услышал собственный голос: «...если приду домой раньше вас, то сделаю сам. А нет, отложите все на завтра. Договорились?»
У них есть все про меня. Черным по белому. И даже в цвете.
Он остановил пленку. Картинка на экране застыла. Тогда Рэгл нажал на выключатель, и изображение сжалось в яркую точку, которая медленно погасла.
Теперь ясно, почему меня все узнают. Их специально тренируют.
Когда я начну думать, что схожу с ума, я вспомню эту пленку. Эту тренировочную программу по узнаванию меня.
Интересно, сколько таких пленок заряжено сейчас в магнитофоны? В скольких домах? На какой территории? Они есть в каждом доме, где я бываю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49