— Я от Джино Молинари. Он просил меня заглянуть к вам.
Что он нес, Джино ничего не просил. Опять трусость, опять ложь!
— Вы уверены, что не ошиблись? Ведь мы встречались с Джино лишь раз, и то по случаю.
— Вы разрешите зайти на минутку, мисс Гарибальди? — Эрик назвал ее имя по бумажке.
— Это моя старая фамилия, теперь я Гарри. Патриция Гарри, мой сценический псевдоним.
Замок зажужжал. Эрик толкнул дверь, вошел, вызвал лифт до пятнадцатого этажа. Уже собираясь позвонить, вдруг заметил, что дверь приоткрыта. Патриция Гарри в пестром переднике с двумя уложенными на голове косами встретила его улыбкой. У нее были изящные черты лица, особенно выделялись южные, идеальной формы темные итальянские губы. Лицо ее поражало гармонией, его можно было назвать образцовым. Понятно, почему она попала на телевидение: такие лица производят впечатление на любого зрителя, даже когда появляются в набивших оскомину рекламных роликах. Она была не просто мила или симпатична — она была потрясающе, уникально красива.
— Привет, — весело и непринужденно сказала она. — А вы кто?
— Меня зовут Эрик Арома (какая дурацкая роль — собственного свата!). Я работаю в медицинском штате Генерального Секретаря.
«Точнее, работал, — подумал он. — До сего дня».
— Может, угостите кофе, поговорим? — Слова давались с трудом. — Понимаете, этот разговор крайне важен для меня.
— Какой странный визит, — заметила Патриция. — Впрочем, почему нет? — она развернулась — ее длинная мексиканская юбка прочертила в воздухе цветной цыганский след — и проследовала на кухню.
— Вообще-то я уже поставила чайник. И зачем же мистер Молинари прислал вас?
Неужели она не понимает, что ее внешность сама по себе причина любого визита?
— Видите ли, я проживаю в Калифорнии, в Сан-Диего. Я хирург, мисс Пэт. Ничего, если я буду называть вас так? — Эрик сел за кухонный столик, поставив локти на твердую шероховатую поверхность из красного дерева. — Хирург-трансплантолог.
— Хирург? — переспросила Патриция Гарри, доставая чашки. — Но если вы хирург, то почему не на войне? Сейчас все хирурги работают на военных спутниках или при фронтовых госпиталях, насколько мне известно.
Эрик почувствовал, как земля уходит из-под ног вместе со всеми пятнадцатью этажами, которые отделяли его от нее.
— Не знаю, — пробормотал Эрик.
— Ведь идет война, и вызнаете об этом, тем более если вы из администрации президента, — не оборачиваясь она добавила: — Моего парня покалечило вместе с остальными, риги подстрелили их крейсер. Он сейчас лежит в госпитале.
— Мне нечего вам ответить, — удрученно признал Эрик. — Вы указали на основную ошибку моей жизни: она никогда не имела смысла, который ей следовало иметь.
— И кого же в этом винить? Себя или всех остальных?
Девушка разлила кофе по чашкам.
— Наверное, так оно и есть, — сказал Эрик, чувствуя, каким ничтожеством выглядит перед ней. Она в два раза моложе его — и лучше смыслит в жизни, сама устроит свою судьбу, не нуждаясь в посторонней помощи.
— Мне уйти? — ляпнул он ни с того ни с сего. — Вы скажите, не стесняйтесь.
— Вы только что пришли — и сразу назад? Наверное, мистер Молинари не прислал бы вас, не будь какого-то важного дела, — усаживаясь напротив, патриция воззрилась на него, и взгляд ее был критическим и оценивающим.
Не зная, что сказать, как часто бывает с робкими молодыми людьми на первом свидании, Эрик снова ляпнул:
— А вы любите... смотреть телевизор?
Она пожала плечами:
— Смотря что.
— Видели последнее выступление Мола? Как он вам?
Снова она пожала плечами.
— Не люблю выступления политиков: напыщенные речи, горящие глаза.. Скучно все это и... неискренне.
В этот момент зазвонил видеофон.
— Извините, — девушка выпорхнула из-за стола и вскоре появилась вновь.
— Это вас.
— Кто? — сердце сдавило тревожное предчувствие.
— Из Белого Дома.
Эрик подошел к видеофону. Экран был пуст, но через некоторое время появился Джино Молинари.
— Доктор, мы добрались до вашего рига. Он мертв. Эти сволочи растерзали его на части, псы бешеные. Должно быть, они видели вас. Зря не отвезли его прямиком в ТИФФ, отель — дело ненадежное, — Молинари поморщился, словно находясь еще под впечатлением от увиденного.
Вместо ответа Эрик схватился за голову.
— Слушайте, доктор, — отрывисто продолжал Молинари. — Не вините себя. Эти ребята из контрразведки — профессионалы, такое могло случиться с каждым.
Нагнувшись ближе, так что его черты заняли весь экран, Молинари доверительно произнес.
— У нас есть другие возможности. Сейчас мы как раз решаем, которой воспользоваться.
— Ничего, что мы говорим об этом по видеофону?
Молинари мотнул головой:
— Френик со своими шавками отбыли. Они уносили ноги, чувствуя, что пахнет жареным. Увидев меня, они все поняли. Теперь необходимо действовать быстро, мы должны вступить в контакт с ригами ближайшие часы, пока Френик в дороге, — Секретарь взглянул на часы. — Все, пора. Да, вы остаетесь на прежней должности.
Экран погас и тут же вспыхнул вновь.
— И еще, доктор, запомните: вы сделали главное — заставили их выполнить мое завещание. Они перекладывали эти десять страниц, рылись и копошились, пока не приехали вы. И если бы не вы, меня бы тоже сейчас не было. Запомните это раз и навсегда, — он усмехнулся и изображение погасло, на сей раз окончательно.
Однако провал есть провал. Эрик вернулся на кухню и занял позицию перед нетронутой чашкой.
«Что теперь? Что дальше?» — одна-единственная мысль сверлила мозг.
— Наверное, вы правы, Пэт, мое место в госпитале, — произнес он. — Но скоро — вы этого пока не знаете — фронт будет здесь, на Земле.
Девушка побледнела, еще пытаясь улыбнуться.
— Как это?
— Превратности войны. Сегодняшний союзник завтра может оказаться врагом.
Он выпил кофе и встал.
— Удачи, Пэт (как это имя напоминало другое — «Кэт»!). Надеюсь, война не отразится на вашей карьере. Пока.
Безмолвная, Патриция осталась за кухонным столом, когда Эрик покидал ее квартиру. Ни единого слова или жеста на прощанье: видимо, ее потрясло сказанное человеком, который минуту назад говорил с самим Молинари.
Эрик шел по темным улицам Пасадены, пока не встретил такси. Остановив машину, он сел и только тут понял, что не знает, куда ехать.
— Вы не знаете, где живете? — переспросил автомат.
— Вези в Тихуану, — неожиданно сказал он.
— Как прикажете, сэр, — откликнулся автомат и рванул в южном направлении.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Ночь в Тихуане. Эрик бесцельно бродил вдоль неоновых вывесок магазинчиков-киосков, прислушиваясь к крикам мексиканских зазывал и наслаждаясь привычным видом потока автотранспорта, от новейших автоматических таксомоторов до древних колесных автомобилей, давно списанных в США и нашедших приют здесь, в приграничной зоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57