«Где она?»
С этим вопросом он обратился к секретарше.
— Сейчас узнаю, доктор, — рассеянно повертев пуговку на кофточке, Перси заметила: — Осторожно, кофе у вас под рукой.
Взяв со стола секретарши бумагу и карандаш, Эрик записал по памяти формулу противоядия, которое могло вырвать Кэт и остальное человечество из цепких объятий JJ-180.
— Миссис Арома в изоляторе на пятом этаже, — сообщила мисс Перси, когда он допивал кофе. — Что с ней, доктор? Она больна? Что-нибудь серьезное?
Эрик передал ей сложенный листок бумаги:
— Для Ионы. Он знает, что с этим делать.
И двинулся к выходу.
— Передавайте привет! — запоздало воскликнула секретарша, когда Эрик находился уже за порогом.
Кэт сидела в кресле, скрестив босые ноги, одетая в белую пижаму, и читала какой-то женский журнал. Вид у нее был неважный, постаревший и подавленный, как у человека, который давно сидит на транквилизаторах.
— Тебе привет от Тиль, — сказал Эрик, приближаясь.
Кэт медленно, с трудом подняла глаза:
— Какие новости?
Она с явным трудом зафиксировала на нем взгляд.
— Я достал противоядие. Ты скоро будешь совсем-совсем здорова.
Кэт слабо улыбнулась.
— Правда? Спасибо, дорогой.
Это слово отчего-то чувствительно задело Эрика; он никогда не слышал от нее «дорогой» кроме как в ироническом ключе.
— Вижу, ты еще любишь меня... несмотря на то, что я тебе сделала, — с трудом проговорила Кэт.
— А ты думала, я стану сидеть сложа руки? — вскипел он.
Она считала, что Эрик старался ради нее, и понять не могла, что это делалось для всего человечества. В голове у него зрела речь, которую он мог бы прочесть в королевской шведской академии при вручении Нобелевской премии за разработку формулы противоядия от самого страшного наркотика на свете.
«Тот, кто использует этот наркотик против других, — преступник, заслуживающий веревки или пули».
Но вдруг вспомнил, что перед ним сидит именно такая преступница — его собственная жена, — которая чуть не отправила на тот свет их обоих благодаря любопытству и легкомыслию.
— Ладно, — сказал он. — Мне пора.
— Куда ты?
— В Шайенн. Меня ждут дела. Будь здорова. Но... учти, Кэт, — сказал он после некоторой паузы.
Она вопросительно прищурилась, остановив на нем блуждающий взор из-под чуть припухших век.
— Здоровье твое все равно необратимо разрушено. Ты спасена от наркотика, но не от последствий его употребления.
— Должно быть, я состарилась? — печально выдохнула Кэт.
— Ничего подобного, — солгал он.
— Сколько лет ты бы мне дал?
— Столько, сколько их тебе сейчас, — 35.
Она грустно покачала головой:
— Нет. Это не так. Я видела себя в зеркале.
Эрик сменил опасную тему:
— Те, кто был с тобой на этой... оргии, — они тоже должны получить противоядие. Позаботишься об этом?
— Само собой. Это же мои друзья. Брюси, Марм, Христиан, Илд, — она произносила имена, словно перечисляя надписи на гробовых плитах Эрик, — внезапно сказала она.
— Что?
— Я понимаю, что теперь ты не станешь жить со мной, когда я стала такая старая и некрасивая, — она замолчала.
— Хочешь развода?
«Может, это единственный шанс, и им стоит воспользоваться?»
Эрик невольно вспомнил своего страдающего двойника из две тысячи пятьдесят шестого года.
Кэт покачала головой.
— Нет. Не хочу.
— Почему?
— Я все еще люблю тебя. Я буду вести себя по-другому, и ты меня не узнаешь.
«Я и так с трудом узнаю тебя в этой постаревшей женщине», — озлобленно подумал Эрик, сердясь, впрочем, не столько на нее, сколько на собственную вечную нерешительность. Вот и сейчас он подает ей ложные надежды.
— Я обещаю, — добавила Кэт, и по щекам ее потекли слезы.
— Хочешь, чтобы я ответил честно?
— Да, — шмыгнула она носом. — По-другому и не надо. Ты всегда должен говорить только правду, и ничего кроме правды.
— Тогда отпусти меня.
Кэт вопросительно посмотрела на мужа. Выражение ее глаз было такое, словно он только что выстрелил ей в сердце.
Прежний яд вновь затеплился в ее взгляде, но утратил былую силу — выдохся. Вместе с ненавистью испарилась и ее любовь. А может, это и была ее любовь? Транквилизаторы изменили ее, перед ним сидела совсем не та Кэт.
Пожав плечами, она сказала почти равнодушно:
— Что ж, я этого заслужила.
— Так ты согласна? Мы можем начать бракоразводный процесс?
— При одном условии, — ответила Кэт, и в голосе ее явственно затаились подозрение и обида.
— В чем дело?
— Если здесь не замешена другая женщина.
— Женщина здесь не при чем, — Эрик вспомнил о Филлиде Аккерман; но она не считается: даже в мире Кэт, населенном призраками ревности и подозрений, эта фигура не имела значения.
— Учти, — добавила Кэт. — Если я что-нибудь узнаю, буду биться до последнего. Я опротестую развод и не стану ни в чем помогать твоему адвокату. И тогда тебе никогда от меня не избавиться — это я тебе обещаю. Клянусь, ты никогда...
— Вот и хорошо, — облегченно вздохнул доктор. — Будем считать, что с этим вопросом покончено.
— Видишь, Эрик, как все вышло, — слабеющим голосом произнесла Кэт. — В конце концов, моя наркомания помогла обрести тебе желанную свободу. Нет худа без добра.
Эрик присел на ручку кресла и опустил ей руку на плечо.
— Ты права. Все в порядке.
Вергилий встретил Эрика, выйдя навстречу из-за стола.
Не успел старик и рта раскрыть для выражения привычных любезных пошлостей, как Эрик оборвал его, захлопнув дверь.
— Вы можете вызвать Молинари сюда, как в тот раз, когда вы пригласили его на Марс?
— А в чем дело? — тревожно нахохлился его бывший работодатель.
Эрик поведал историю с ригом по имени Дег Дал Ил, не называя кодового имени. Он хоть и доверял Вергилию, но после общения с разведчиком нечто вроде профессиональной болезни перекинулось и на него — привычка к конспирации.
Выслушав его, Вергилий кивнул.
— Если он меня послушается — а он это непременно сделает, потому что мы старые друзья...
— Известите его — это крайне важно. Но как-нибудь так, не обостряя: видеофоны тоже могут прослушиваться.
— Ничего, мне достаточно намекнуть, ведь мы понимаем друг друга с полуслова.
— В таком случае я остаюсь здесь и никуда не еду, — решил Эрик. — Тем более сейчас он совершенно один в гостинице.
— Кто один?
— Риг.
— Непременно прихватите пистолет, доктор, — сказал Вергилий, снимая трубку видеофона. — Соедините меня с Секретарем Молинари, Вергилий Аккерман у аппарата.
Эрик впервые за долгое время расслабился, утопая в одном из роскошных начальственных кресел в кабинете Аккермана.
— Мистер Аккерман! — донесся срывающийся голос с другого конца провода; изображение мелькало и было неразборчивым, как во внезапно испортившемся телевизоре. — Мистер Аккерман, доктор Арома у вас?
— У меня, а в чем дело?
— Мы уже несколько часов не можем его отыскать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57