На работе у него порылись, но, естественно, без толку. Все любопытное до нас унесли. Коллеги разводят руками и в один голос твердят, что к делам «Галса» эта история отношения не имеет. Он где-то на стороне в блудняк вписался. И, что самое смешное, я им почему-то верю. Интуиция. Тем более что он постоянно искал всякие левые темы. Вполне мог раздобыть компромат и попытаться его продать.
– Без подстраховки?
– Может, и страховался, да мы об этом не знаем. Чувствую, капитальный «глухарь» поимели. Будут меня за него драть на каждом сходняке… то есть совещании. Ни одной зацепки реальной. Пока кто-нибудь сам с явочкой не придет. Так ведь не придет никто, вот в чем проблема…
– По связям его есть что-нибудь интересное?
– Там столько интересного, что мне до пенсии не разобраться. Я же говорил, почти все записи пропали. Был у него, кстати, один дружок, некий Паша. Тоже из бывших ментов, всю жизнь баранку крутил, уволился в девяносто третьем, одно время в «Галсе» трудился водилой, потом сократили. У него с трупом были тесные дружеские отношения. Одна беда – никаких его концов не найти. Был прописан в милицейской общаге, после увольнения комнаты лишили, новой прописки не поимел. Якобы где-то в пригороде есть у него домик, там он и живет. В «Галсе» клянутся, что адрес знал только Варламов. Свистят, наверное. Хочешь, чиркани данные этого Паши, может, тебе повезет больше…
– А фамилия Локтионов нигде не мелькала?
– Есть такая буква в этом слове… Приятель Варламова со студенческих лет. Общались до последнего времени. Может, и знает чего. Он ко мне подойти должен. А что такое?
– Двадцать первого числа у него задушили жену.
– Опаньки! Ни хрена себе сюжетец… В дверь постучали.
– Можно?
Замерев на пороге, Эдуард Анатольевич удивленно смотрел на Волгина.
– В Старославянске застрелился Казарин…
…Катышев нависал над своим столом, опершись руками в столешницу, и смотрел на Волгина осуждающе, словно именно Сергей завалил несчастного плейбоя.
– Только что сообщили. Пустил пулю в лоб на квартире подруги.
– Она это видела?
– Она не видела. Она была на работе. А он оставил записку. Посмертную.
– Посмертных записок не бывает.
– Не умничай. Знаешь, что в ней?
– Признание в убийстве Инны?
– Уже от кого-то слышал?
– Догадался.
– Тогда догадайся, что он про тебя написал.
– Написал, что мы душили ее вместе.
– Все смеешься? Зря смеешься. Уже не смешно. Ты обыск на его квартире проводил? Проводил. И просмотрел револьвер, из которого он шмальнул себе в башку!
– Что за бред? Да восемьдесят процентов обысков проходят без результата.
– Он объясняет это по-другому. Я опрошу понятых, которых ты записал в протокол. Надеюсь, ты их не из головы выдумал?
– Не из головы.
– По закону, ты должен был взять с собой Казарина или кого-то из его родственников. В крайнем случае, представителя жэка.
– Первый раз слышу.
– Кто с тобой был? Родионов? Скажи ему, пусть пишет рапорт.
– Сам скажешь.
– Я не закончил. Казарин написал, что в ИВСе ты вымогал у него взятку. Он хотел сознаться, но ты его опередил, сказал, что за пару зеленых готов организовать его освобождение.
– За два бакса? Да никогда в жизни!
– За две штуки. Якобы доказательств хватает и ты можешь его арестовать, но за пару тонн гарантируешь освобождение с дальнейшим прекращением дела.
– Василич, тебе не смешно?
– Грустно. И стыдно, бля! Естественно, он раздумал признаваться. Шум уже пошел. На самом верху. На высшем уровне, – Катышев указал пальцем в потолок, за которым была только жестяная крыша, над которой шумел ветер. – На тебя и раньше жаловались. В том числе и на вымогательство взятки.
– Да кто сейчас не жалуется? Особенно с тех пор, как УСБ организовали и разрекламировали по всем газетам!
– Ты это им объяснишь. Ты чо, не догоняешь, чем для тебя это пахнет? Они проведут проверку. Полную! Предписано временно отстранить тебя от работы.
– И слава Богу. Хоть отосплюсь!
– Остришь? Посмотрим, как ты будешь острить на ковре у начальника главка! Короче, до выяснения обстоятельств сдай оружие.
10. Удачная встреча
Первой жертвой Актера тоже была женщина. Тридцатилетняя любовница одного из «сильных мира сего», которая решила срубить деньжат по-легкому, обнародовав скопившийся у нее компромат в самом начале «смутного времени». Подробностей Актеру не сообщали, ему не полагалось их знать, чтобы в дальнейшем не превратиться из охотника в мишень. Он вылетел в далекий сибирский городок и управился за несколько часов, не прибегая к помощи коллег из местного филиала конторы.
В дальнейшем он всегда старался работать один.
Ту, тридцатилетнею, он утопил в ванне, и до самого последнего мига она смотрела ему в лицо, не пытаясь освободиться. Вышло не очень гладко, на теле остались следы, но дело замяли. Компромат, если таковой имелся, достоянием гласности не стал.
Тогда Актер первый раз задал себе вопрос: об этой ли работе он мечтал? Первый и, как ни банально это звучит, последний. На такие вопросы не бывает ответов. Работай или уходи в сторону. Если, конечно, дадут уйти.
Он вырос в маленьком городке на берегу теплого моря. Мать работала телефонисткой при воинской части, отца он не помнил. Отец погиб во Вьетнаме, на той войне, в которой мы не принимали участия. Когда мать умерла, сослуживцы отца определили его в интернат, находящейся под патронажем служб, заинтересованных в людях, не имеющих корней и прошлого, в работниках, которым нечего терять. Различные тесты подтвердили пригодность к такого рода службе, специалисты определили линию обучения, и другого пути не осталось.
Годы учебы прошли незаметно, как обычные школьные и студенческие годы. По крайней мере, так всегда кажется, когда они остались за спиной. Наряду с общеобразовательными, его учили и предметам весьма специфическим. Это машины в те годы – как, впрочем, и в нынешние – делать не умели, а в секретных сферах был полный порядок. Некоторые не выдерживали, отсеивались, о дальнейшей их судьбе никто не знал. Актера это не волновало, он был доволен. Есть такая профессия – Родину защищать, а что касается методов, то испокон веков все государства их применяли, несмотря на всяческие конвенции и договоры. Применяли и будут применять; страна, которая от них откажется, протянет недолго…
Отличником он не был, но и в худших не ходил, числился крепким середнячком и остался доволен полученным распределением, уверенный, что его дело – четко исполнять приказы, а об остальном позаботятся те, кому это положено.
Первой была сибирская любовница, потом – множество других людей. Дорожно-транспортные происшествия, несчастные случаи в быту, скоротечные болезни на работе… Всякое случалось. В те годы насильственную смерть важных персон старались маскировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55