Я достал пушку и пошел к дверям. Сакену почему-то стало безумно смешно.
– Это прачечная? – раздался из-за двери голос Розы.
– ..уячечная, – ответил я и с пушкой наголо открыл дверь.
Разумеется, Роза была одна.
Сакен почувствовал, что его отпустило.
Что же, он теперь всегда будет так радоваться, если его не предадут? Но тугда надо поклясться, что и сам никого не предашь.
Розалинда была шикарна и просто упивалась ролью шпионки из американского комикса.
– Мальчики! – с порога заговорила она. – Вы ни за что не поверите, но он чуть не изнасиловал меня прямо при ребенке. Ну прям с ходу чуть не завалил!
– А ты чего ж растерялась? – подначил я.
Розалинда сделала умное лицо, которое почему-то было самым глупым в ее мимическом арсенале.
– Ну как ты можешь, Алексей! Я ж понимала, что это нельзя… А с другой стороны, я понимала, что ни в коем случае не должна показать ему, что он мне до фонаря. Я ведь вдова и приехала за ребенком. Я даже пару слез выдавила.
– Розина, ближе к телу. Как он себя вел и что говорил? – опять пришлось прервать ее мне.
– Но я же и говорю… Он набросился на меня.
– Да любит он тебя, любит до смерти! – заорал я.
– Дай мне сказать, или я обижусь. Насчет любви обратись в бюро сексуальных услуг. Дело в том, что до этого он ко мне никакой любви не проявлял.
– А ты, Розанна?
Она потупилась, потом по-дурацки хихикнула:
– Я его провоцировала. Женщина никогда не может примириться с тем, что бывший любовник ее разлюбил. А он прикидывался шлангом.
– Но как же он вдруг так резко сменил манеру поведения? – спросил Сакен.
– Знаешь, Сакен, я постоянно слышу, что я дура. Так говорят или думают. Но я-то чувствую.
Он не исключение, он тоже считает меня дурочкой из переулочка. И уж в чем уверена, так это в том, что он всерьез воспринял мои авансы. Но тогда ему это было не нужно, потому что он все просаживал на одну малолетку. Одна моя знакомая, я ей из Парижа презервативы привозила, почему не услужить человеку, они такие с усиками. Она в кабаке работает, у нее еще такой итальянский тип лица и пудель, королевский, с медалями…
– О Роз-Мари!
– Ну я и говорю, что люблю услужить человеку. А она в кабаке работает, да вот в этом… Ой, не высовывайтесь из окна, могут увидеть… И вот она, ее Манон зовут. Вообще-то она Машка. Так вот Машка мне сказала, что малолетка крутая, вроде как чья-то дочка, забыла чья. У нее два бультерьера прямо из норвежской таможни куплено, и она на Громова запала. Для малолетки он самое то.
Я это давно знала.
– А зачем же авансы выдавала? – не выдержал ее трескотни Сакен.
– Для скрепления дружбы. Я ведь серьезно считала его своим другом. Твоим и своим. Я ведь все-таки к нему Димку отправила. Он мне первый в голову пришел. А тебе разве нет?
– Мне тоже, – угрюмо согласился Сакен.
– А получилось мимо кассы! – весело-азартно воскликнула Розалия.
– Розина! Отвечай на вопросы и не части, – умерил я ее веселье. – Как по-твоему, Громов мог на тебя наехать? Он знает, сколько у тебя денег и по силам ли тебе…
– Я перед ним никогда не хвастала, если ты это имеешь в виду. Но мою деловую хватку он знает. И еще он знает, что Сакен порядочный человек и меня в беде не оставит. А уж Сакена-то он считает миллиардером, или даже этим... триллионщиком… В чужих руках толще…
– Был ли у тебя разговор с ним о наезде? Сакена убили, но наезд ведь никуда не делся. Ты не забыла, что тебя должно это по-прежнему волновать?
– Ах-ах-ах! Я совсем уже идиотка. Больше одной мысли в башке не удержу! Конечно, говорила о наезде. Ныла, что мне не заплатить, а наследство когда еще получу…
– Что он сказал на это?
– Он сказал, что я должна убеждать их, ну тех, которые звонят мне, что я расплачусь, но потом.
Или даже вообще соврать, что со смертью Сакена я осталась нищая.
– Он всерьез тебе такое предлагал?
– Ну я же дурочка! Чего меня стесняться!
– А ты не переиграла в дурочку?
– Не волнуйтесь. Я дала ему понять, что у Сакена есть специальный человек, который найдет потерянные деньги, что этот человек знает, где деньги. И что я их уж лучше отдам.
– И что он на это?
– Как-то невнятно. То ли не поверил, что после смерти Сакена кто-то будет искать деньги, то ли… эта идея себя исчерпала. Усмехнулся так, правда, будто шибко умный… А может, подумал, что возьмет и выкуп и меня со всем остальным в придачу.
Он прям рычал от страсти.
– Розетта! Думай, думай, думай! А вдруг наехал не он? Вдруг наехал кто-то другой, а когда Громов узнал, что Сакена обокрали, этот наезд дал ему идею поджениться на тебе и…
– Алексис! Теперь ты говоришь глупости! Зачем ему вдова, которую кто-то уже взял за жопу? Пардон, если что не так! Зачем ему "чужая головная боль? Он не рыцарь и не сумасшедший. Он промотался. Ему любой ценой нужны деньги, ему теперь всегда будет мало, ты понимаешь? Он наехал, а деньги украли. Когда он узнал, что денег нет, то решил достать их любым способом. Ну не пойдет же он на шармачка грабить на большую дорогу, когда у него есть богатый друг? И друг этот прется прямо к нему в лапы.
Логика Розы была железной. Оставалось только ловить Громова. Ловить? Но зачем? К счастью, он никого пока не убил, а намерения ненаказуемы. Мы просто элегантно явимся к нему и покажем, что тоже не пальцем сделаны. Остается только хихикать и потирать ручки.
Но ни Сакен, ни даже Роза особой радости не проявляли. Ловить друзей, даже бывших…
– Никогда бы не подумала на Громова. Ведь он такой мужик... именно мужик, а не… Нет, подлость для такого мужика…
Роза говорила пошлости. У нее в башке эти «летчики-пилоты, бомбы-пулеметы». Удивительно, но ее поддержал Сакен.
– Он всегда был такой естественный, такой природный человек…
Меньше всего я хочу слушать про настоящих мужчин с их природными инстинктами. Я всю жизнь проработал среди мужиков, которых романтическая группа населения считает солью земли. И я в конце концов разобрался в играх, в которые они играют.
Наверное, надо было быть таким дураком, как я, чтобы так поздно разобраться в этих играх. Они стары как сама природа.
Есть стадо. Или, если хотите, социум. Есть сильные, с резко выделенными первичными половыми признаками особи. Социально агрессивны, сексуально возбудимы и прожорливы. Обычно один из них побивает все рекорды агрессии, сексуальности и прожорливости. Он и становится вожаком. В устойчивом социуме, без революций и потрясений, вожаки даже могут умереть собственной смертью. Но это бывает редко, потому что другие агрессоры не хотят упустить своего. Имя их – легион, поэтому кто-то назвал этот слишком мужской тип легионерским. При всякой возможности легионеры сводят счеты друг с другом либо убивают, либо делят сферы влияния, образовывая при каждом удобном случае партии, банды, группы и группировки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63