- В некоторых отношениях он был трудным юношей, - сказал Брэйд, - но у него имелись и свои достоинства.
- Возможно, - холодно произнес Литтлби, - к делу это не относится. Меня больше всего беспокоит, что все это может отразиться на нашем факультете в нашем университете. Кстати, как все это произошло?
Брэйд возможно более кратко рассказал.
- Ну, вот видите! Здесь не следовало применять открытой системы. На колбе нужно было установить обратный холодильник. Тогда бы ему не удалось сунуть свой дурацкий нос туда, куда не надо!
Брэйд хотел было заметить, что он сам несколько раз предлагал Ральфу пользоваться холодильником, но подумал, что это означало бы свалить вину на мертвого.
- Это вызвало бы применение специального оборудования, и, по-моему, Ньюфелд считал, что сможет лучше контролировать ход эксперимента, если оставит колбу открытой. Небольшое испарение не представляло опасности, и он мог добавлять реагенты, производя меньше лишних движений.
- Чепуха! Беда с молодежью в том, что у нее забота о собственной безопасности на последнем месте. Когда я прохожу по химическим лабораториям, меня буквально тошнит от всего, что я там вижу.
- Сэр! За последние десять лет это был единственный несчастный случай, если не считать порезов пальцев или ожогов кислотой.
- А сколько вам нужно таких несчастных случаев?
Брэйд промолчал, а Литтлби, насладившись несколько секунд вонзенной им в Брэйда шпилькой, продолжал:
- Полагаю, что теперь нам следует организовать цикл лекций по технике безопасности, в которых бы говорилось о том, что можно и чего нельзя. Эти лекции можно начинать в пять часов, посещение их будет обязательным для всех студентов и аспирантов, выполняющих лабораторные работы по химии. Ваше мнение?
- Согласен с вами, сэр.
- Хорошо. Я попрошу вас, профессор Брэйд, организовать эти занятия. И мне кажется, будет неплохо, если вы пригласите Кэпа Энсона присоединиться. Старикан с радостью поработает.
Брэйд без энтузиазма пробормотал:
- Конечно, сэр.
Это предложение ему не понравилось. Видимо, все было задумано как наказание для него, своего рода искупление вины.
Литтлби продолжал:
- Возможно, одна лекция в неделю, причем я бы начал уже на этой неделе.
Неожиданно он взглянул на стенные часы, которые показывали без четверти девять:
- У вас лекция начинается в девять, не так ли, профессор Брэйд? Надеюсь, вы в состоянии прочитать ее. Однако, если это настолько выбило вас из колеи...
- Нет, нет! - поспешно возразил Брэйд. - Я вполне готов к лекции.
- Хорошо, хорошо! Да, кстати, относительно завтрашней вечеринки. Ваша уважаемая супруга и вы сами, надеюсь, сможете посетить нас? Хотя если вы считаете, что в данных обстоятельствах...
Брэйду с трудом удалось ответить как можно непринужденнее:
- Я думаю, что мы придем. Нам это доставит удовольствие...
И каждый из них, торопясь произвести заключительные фразы, натянуто кивал и механически улыбался другому.
Он не хочет, чтобы я пришел, - подумал Брэйд. - Ко мне прикоснулась смерть. Если бы не Дорис, я бы не пошел.
Бедная Дорис! Если раньше и был какой-то шанс на повышение, то теперь он вряд ли есть. В маленьких глазках Литтлби не было и намека на великодушие.
Когда он выходил из кабинета Литтлби, ему вдруг подумалось совсем о другом. Толчком послужило замечание Литтлби о характеристиках студентов и аспирантов. Каждый преподаватель в дополнение к отметке, которая выставляется открыто, письменно сообщает свое мнение о характере и личности студента. Последнее не разглашается. Конечно, эти сведения доступны для профессорско-преподавательского состава факультета, и Брэйд просматривал характеристику Ральфа порядка ради, когда в первый раз зашла речь о нем как о кандидате в аспиранты. Но он лишь мельком взглянул тогда на эти бумажки. Теперь же все следовало рассматривать в совершенно новом аспекте... Тот, кто убил Ральфа, наверняка должен был ненавидеть его.
Рейнк, например, несомненно, не любил юношу, и даже доктор Шалтер с медицинского факультета, который изредка встречался с Ральфом, неодобрительно отзывался о нем. Во всяком случае, подумал Брэйд с облегчением, мои характеристики Ральфа были в основном лестными. Из преподавателей только его нельзя было упрекнуть в неприязни к юноше.
- А? - Он испуганно вздрогнул. - Прошу прощения, мисс Мэкрис. Боюсь, что я ничего не слышал.
- Наверняка, - игриво сказала Джин Мэкрис, - вы вышли из кабинета в такой глубокой задумчивости, что мне пришлось схватить вас за локоть, чтобы вы не стукнулись лбом о дверь.
- Да, да. Теперь я пришел в себя.
- Профессор Литтлби не... - она взглянула украдкой на дверь в кабинет, сердился или еще что-нибудь?..
- Нет, это была довольно обычная беседа.
- Это хорошо. В таком случае я хотела бы сказать вам... Понимаете, если вы расстроены из-за Ральфа... если ощущаете своего рода личную потерю. То не думайте, что...
Она вперила в него взгляд, наклонив к нему свое длинное лицо. Ее голос дрожал от возбуждения, как будто она давным-давно собиралась сказать ему нечто важное, но явно не хотела испортить себе удовольствие, изложив дело в двух-трех словах.
- Мисс Мэкрис, у меня сейчас начнется лекция. Скажите определеннее, что вы имеете в виду?
Ее лицо вдруг оказалось совсем рядом, глаза сверкали:
- Только то, что Ральф не был хорошим. Только то, что вам не нужно расстраиваться из-за него. Он ненавидел вас!
ГЛАВА 5
Студенты уже собрались, когда Брэйд, запыхавшись, вошел в аудиторию.
Во всем старомодном и неудобном здании химического факультета эта аудитория была самой старомодной и неудобной. Ряды в ней поднимались амфитеатром, и в обоих проходах были сделаны пологие ступени. Несколько последних рядов шли вдоль боковых стен, образуя балкон.
Аудитория могла вместить до двухсот пятидесяти человек, она была хороша для проведения семинаров и контрольных работ, когда студентов рассаживали подальше друг от друга. Но лекции по органической химии слушали всего шестьдесят четыре студента последнего курса, и обычно небольшая группа сидела в центральном секторе, а остальные в самых разных уголках.
Места за студентами не были закреплены постоянно, и Брэйд считал, что самопроизвольное распределение студентов в аудитории можно было решить математически, как задачу по диффузии.
Как правило, наиболее отдаленные места занимали самые бедные студенты. Может быть, они не хотели быть в центре внимания и тем самым стремились отделиться от своих более обеспеченных однокурсников? Или находили преподавателя скучным и неприятным и старались ослабить звук его голоса расстоянием?
Это могло бы послужить темой исследования психологов, подумал Брэйд. Но сегодня студенты сидели совсем не так, как всегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33