Три раза он словно бы устанавливал правду, но в двух первых случаях он был один, а прошлой ночью – когда это случилось в третий раз, – с ним была Глэдия. Свидетельница.
– Больше ничего, Элайдж. Я спросила: «Что с тобой, Элайдж?» Но ты словно не услышал, а только повторил два раза: «Знаю! Знаю!» Ты говорил неясно, и глаза у тебя ничего не видели. Я даже немножко испугалась.
– Я сказал только это? Иосафат! Глэдия, неужели я ничего не добавил?
– Больше я ничего не помню, – Глэдия сдвинула брови. – Ты сразу снова лег, а я сказала: «Не бойся, Элайдж. Не бойся. Ты в безопасности». Я тебя погладила, И ты опять уснул и… и захрапел! Я никогда не слышала, как храпят, но было очень похоже на описания. – Она чуть улыбнулась.
– Послушай, Глэдия! – настойчиво сказал Бейли. – Ты говоришь, я пробормотал: «Знаю! Знаю!» Но я не объяснил, что именно я знаю?
Она снова сдвинула брови:
– Не помню… Подожди! Ты, правда, добавил совсем тихо: «Он успел раньше».
– «Он успел раньше»… Я это сказал?
– Да. Я решила, что ты говоришь про Жискара – что он успел раньше тех роботов, что ты опять испугался, не похитят ли тебя, что ты вспомнил, как ждал в лесу во время грозы. Да-да! Потому-то я и гладила тебя, повторяя: «Не бойся, Элайдж! Ты в безопасности!» – пока ты не уснул.
– «Он успел раньше». «Он успел раньше». Теперь не забуду! Глэдия, спасибо тебе за прошлую ночь. И спасибо за этот наш разговор.
– Но что важного в том, что Жискар успел найти тебя первым? Так и было. И ты это знаешь.
– Нет, Глэдия, тут что-то другое. Что-то, о чем я вспоминаю только когда мое сознание отключается.
– Так в чем смысл?
– Толком не знаю, но раз я это сказал, какой-то смысл тут есть. И у меня остается час, чтобы успеть разобраться. – Он встал. – Мне пора.
Он шагнул к двери, но Глэдия бросилась к нему и крепко его обняла.
– Подожди, Элайдж!
Бейли поколебался, потом нагнулся и поцеловал ее. На долгое мгновение они застыли, обнявшись.
– Но я тебя еще увижу, Элайдж?
– Не знаю, – тоскливо ответил Бейли. – Надеюсь, что да.
И он ушел на поиски Дэниела с Жискаром, чтобы как следует подготовиться к предстоящей встрече.
73
Бейли шагал через луг к дому Фастольфа. Ему было все так же грустно.
Роботы шли справа и слева от него. Дэниел казался спокойным, но Жискар, подчиняясь данным ему инструкциям, все так же бдительно оглядывал окрестности. Бейли спросил:
– Как зовут председателя Законодательного собрания, Дэниел?
– Не знаю, партнер Элайдж. В тех случаях, когда о нем говорили в моем присутствии, его называли просто «председатель». При обращении к нему говорят «господин председатель».
– Его зовут Рутилен Хордер, сэр, но официально его имя нигде не упоминается. Употребляется только титул. Это подчеркивает преемственность правительства. Люди занимают этот пост на определенный срок, а «председатель» существует всегда.
– Но данный председатель – сколько ему лет?
– Он уже не молод, сэр, Ему триста тридцать один год, – ответил Жискар с типичной молниеносностью.
– Здоровье у него хорошее?
– Насколько мне известно, сэр.
– Какие-нибудь особенности характера, о которых мне полезно было бы узнать заранее?
К этому вопросу Жискар явно не был готов. Он сказал после паузы:
– Затрудняюсь ответить, сэр. Он занимает свой пост второй срок и считается компетентным председателем, много работает и добивается результатов.
– Он вспыльчив? Терпелив? Не терпит возражений? Внимателен?
– О подобном вы должны сами судить, сэр.
– Партнер Элайдж, – вмешался Дэниел, – председатель – выше личных пристрастий. Он справедлив и беспристрастен по определению.
– В этом я уверен, – пробурчал Бейли. – Но определения – это абстракция, как и титул «председатель», а индивидуальные председатели – с именами – это конкретные люди, предположительно с собственными особенностями.
Он покачал головой. Вот и у него появилась особенность: три раза он что-то осознавал и трижды забывал, а теперь ему известны собственные слова по этому поводу, а толку никакого.
«Он успел раньше».
Кто успел раньше? Когда?
Ответа Бейли не находил.
74
Бейли увидел, что Фастольф ждет его в дверях, а сзади мается робот, словно огорченный тем, что не может встретить гостя, хотя это его функция.
(Вечная человеческая манера – приписывать роботам человеческие побуждения и реакции. На самом деле он не мается, не испытывает огорчения – или каких-либо других чувств, а только легкие колебания позитронных потенциалов из-за того, что он был запрограммирован принимать и оглядывать посетителей, но не мог выполнить свое назначение, не оттолкнув Фастольфа, а сделать этого он также не мог, поскольку отсутствовала достаточно веская причина. А потому он снова и снова делал шаг вперед и пятился, отчего создавалось впечатление, будто он мучится.)
Бейли поймал себя на том, что рассеянно уставился на робота, и с трудом заставил себя перевести глаза на Фастольфа. (Ну почему он все время думает о роботах?)
– Рад снова с вами свидеться, доктор Фастольф, – сказал он и протянул руку. После того что произошло между ним и Глэдией, легко было забыть, что космониты избегают физического соприкосновения с землянами.
Фастольф замялся, потом воспитанность взяла верх над благоразумием, он взял протянутую руку, на мгновение задержал в своей и тут же отпустил.
– Я еще больше рад, что вижу вас, мистер Бейли, – сказал он. – То, что вам пришлось перенести вчера вечером, очень меня встревожило. Гроза была не слишком сильной, но не могла не ошеломить землянина.
– Так вы знаете, что произошло?
– Дэниел и Жискар ввели меня в курс. Мне было бы легче, явись они сразу же сюда, с тем чтобы потом доставить сюда и вас, но их решение опиралось на то, что дом Глэдии находился ближе к месту поломки машины, а ваш приказ был абсолютно категоричным и безопасность Дэниела вы поставили выше своей. Они верно вac поняли?
– Да, Я принудил их оставить меня там.
– Но было ли это разумно? – Фастольф уже проводил его в гостиную и указал на кресло.
Бейли сел.
– Этого требовали обстоятельства. За нами гнались.
– Жискар сообщил об этом. И еще он сообщил…
– Доктор Фастольф! – перебил Бейли. – Извините, но времени остается мало, а я должен задать вам несколько вопросов.
– Прошу вас, – тотчас сказал Фастольф с обычной своей любезностью.
– Меня уверяли, что свои исследования функций мозга вы ставите превыше всего, что вы…
– Разрешите, я договорю, мистер Бейли. Я не позволю ничему встать на моем пути, я абсолютно беспощаден, не признаю никаких этических или нравственных обязательств, не остановлюсь ни перед чем, оправдаю что угодно, если это нужно для моих исследований.
– Да, именно.
– Кто вам это сказал, мистер Бейли? – спросил Фастольф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Больше ничего, Элайдж. Я спросила: «Что с тобой, Элайдж?» Но ты словно не услышал, а только повторил два раза: «Знаю! Знаю!» Ты говорил неясно, и глаза у тебя ничего не видели. Я даже немножко испугалась.
– Я сказал только это? Иосафат! Глэдия, неужели я ничего не добавил?
– Больше я ничего не помню, – Глэдия сдвинула брови. – Ты сразу снова лег, а я сказала: «Не бойся, Элайдж. Не бойся. Ты в безопасности». Я тебя погладила, И ты опять уснул и… и захрапел! Я никогда не слышала, как храпят, но было очень похоже на описания. – Она чуть улыбнулась.
– Послушай, Глэдия! – настойчиво сказал Бейли. – Ты говоришь, я пробормотал: «Знаю! Знаю!» Но я не объяснил, что именно я знаю?
Она снова сдвинула брови:
– Не помню… Подожди! Ты, правда, добавил совсем тихо: «Он успел раньше».
– «Он успел раньше»… Я это сказал?
– Да. Я решила, что ты говоришь про Жискара – что он успел раньше тех роботов, что ты опять испугался, не похитят ли тебя, что ты вспомнил, как ждал в лесу во время грозы. Да-да! Потому-то я и гладила тебя, повторяя: «Не бойся, Элайдж! Ты в безопасности!» – пока ты не уснул.
– «Он успел раньше». «Он успел раньше». Теперь не забуду! Глэдия, спасибо тебе за прошлую ночь. И спасибо за этот наш разговор.
– Но что важного в том, что Жискар успел найти тебя первым? Так и было. И ты это знаешь.
– Нет, Глэдия, тут что-то другое. Что-то, о чем я вспоминаю только когда мое сознание отключается.
– Так в чем смысл?
– Толком не знаю, но раз я это сказал, какой-то смысл тут есть. И у меня остается час, чтобы успеть разобраться. – Он встал. – Мне пора.
Он шагнул к двери, но Глэдия бросилась к нему и крепко его обняла.
– Подожди, Элайдж!
Бейли поколебался, потом нагнулся и поцеловал ее. На долгое мгновение они застыли, обнявшись.
– Но я тебя еще увижу, Элайдж?
– Не знаю, – тоскливо ответил Бейли. – Надеюсь, что да.
И он ушел на поиски Дэниела с Жискаром, чтобы как следует подготовиться к предстоящей встрече.
73
Бейли шагал через луг к дому Фастольфа. Ему было все так же грустно.
Роботы шли справа и слева от него. Дэниел казался спокойным, но Жискар, подчиняясь данным ему инструкциям, все так же бдительно оглядывал окрестности. Бейли спросил:
– Как зовут председателя Законодательного собрания, Дэниел?
– Не знаю, партнер Элайдж. В тех случаях, когда о нем говорили в моем присутствии, его называли просто «председатель». При обращении к нему говорят «господин председатель».
– Его зовут Рутилен Хордер, сэр, но официально его имя нигде не упоминается. Употребляется только титул. Это подчеркивает преемственность правительства. Люди занимают этот пост на определенный срок, а «председатель» существует всегда.
– Но данный председатель – сколько ему лет?
– Он уже не молод, сэр, Ему триста тридцать один год, – ответил Жискар с типичной молниеносностью.
– Здоровье у него хорошее?
– Насколько мне известно, сэр.
– Какие-нибудь особенности характера, о которых мне полезно было бы узнать заранее?
К этому вопросу Жискар явно не был готов. Он сказал после паузы:
– Затрудняюсь ответить, сэр. Он занимает свой пост второй срок и считается компетентным председателем, много работает и добивается результатов.
– Он вспыльчив? Терпелив? Не терпит возражений? Внимателен?
– О подобном вы должны сами судить, сэр.
– Партнер Элайдж, – вмешался Дэниел, – председатель – выше личных пристрастий. Он справедлив и беспристрастен по определению.
– В этом я уверен, – пробурчал Бейли. – Но определения – это абстракция, как и титул «председатель», а индивидуальные председатели – с именами – это конкретные люди, предположительно с собственными особенностями.
Он покачал головой. Вот и у него появилась особенность: три раза он что-то осознавал и трижды забывал, а теперь ему известны собственные слова по этому поводу, а толку никакого.
«Он успел раньше».
Кто успел раньше? Когда?
Ответа Бейли не находил.
74
Бейли увидел, что Фастольф ждет его в дверях, а сзади мается робот, словно огорченный тем, что не может встретить гостя, хотя это его функция.
(Вечная человеческая манера – приписывать роботам человеческие побуждения и реакции. На самом деле он не мается, не испытывает огорчения – или каких-либо других чувств, а только легкие колебания позитронных потенциалов из-за того, что он был запрограммирован принимать и оглядывать посетителей, но не мог выполнить свое назначение, не оттолкнув Фастольфа, а сделать этого он также не мог, поскольку отсутствовала достаточно веская причина. А потому он снова и снова делал шаг вперед и пятился, отчего создавалось впечатление, будто он мучится.)
Бейли поймал себя на том, что рассеянно уставился на робота, и с трудом заставил себя перевести глаза на Фастольфа. (Ну почему он все время думает о роботах?)
– Рад снова с вами свидеться, доктор Фастольф, – сказал он и протянул руку. После того что произошло между ним и Глэдией, легко было забыть, что космониты избегают физического соприкосновения с землянами.
Фастольф замялся, потом воспитанность взяла верх над благоразумием, он взял протянутую руку, на мгновение задержал в своей и тут же отпустил.
– Я еще больше рад, что вижу вас, мистер Бейли, – сказал он. – То, что вам пришлось перенести вчера вечером, очень меня встревожило. Гроза была не слишком сильной, но не могла не ошеломить землянина.
– Так вы знаете, что произошло?
– Дэниел и Жискар ввели меня в курс. Мне было бы легче, явись они сразу же сюда, с тем чтобы потом доставить сюда и вас, но их решение опиралось на то, что дом Глэдии находился ближе к месту поломки машины, а ваш приказ был абсолютно категоричным и безопасность Дэниела вы поставили выше своей. Они верно вac поняли?
– Да, Я принудил их оставить меня там.
– Но было ли это разумно? – Фастольф уже проводил его в гостиную и указал на кресло.
Бейли сел.
– Этого требовали обстоятельства. За нами гнались.
– Жискар сообщил об этом. И еще он сообщил…
– Доктор Фастольф! – перебил Бейли. – Извините, но времени остается мало, а я должен задать вам несколько вопросов.
– Прошу вас, – тотчас сказал Фастольф с обычной своей любезностью.
– Меня уверяли, что свои исследования функций мозга вы ставите превыше всего, что вы…
– Разрешите, я договорю, мистер Бейли. Я не позволю ничему встать на моем пути, я абсолютно беспощаден, не признаю никаких этических или нравственных обязательств, не остановлюсь ни перед чем, оправдаю что угодно, если это нужно для моих исследований.
– Да, именно.
– Кто вам это сказал, мистер Бейли? – спросил Фастольф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115