Зазывалы надрывали глотку:
— Линии рук! Линии рук!
— Гадание по огню! Самый великий хиромант в мире!
— Цыганское Таро!
— Зайдите к мадам Правиле, медиуму коронованных голов!
— Иной Мир, словно вы побывали там!
Мужчина приостановился. Стоящий рядом зазывала воспользовался случаем, чтобы привлечь его внимание.
— Гадание, чужестранец. На костях, на пепле, на облаках или на птицах. Спрашивайте, я вам отвечу. Вы услышите правду и только правду.
— Пропустите меня.
— У меня есть и лицензия на лицегадание. Покажите, что вам уготовило будущее. — Он протянул руку, чтобы ощупать лицо незнакомца. — Всего пять талеров.
Мужчина схватил гадальщика за запястье и вывернул ему руку.
— Э! Вы делаете мне больно!
Две атлетически сложенные женщины в черных одеяниях, наблюдавшие за порядком в святилище, повернулись в их сторону. Мужчина заметил, что они держали в руках луки, а на плечах висели колчаны со стрелами. Он оттолкнул зазывалу, и тот с руганью плюнул ему под ноги:
— Чума тебя возьми! Да будет нелегкой твоя смерть!
Гадальщик исчез, поглощенный толпой. Мужчина прошел мимо часовых, низко опустив голову. Они его не остановили. Он вышел на небольшую террасу, нависавшую над поселением. Там стояла подзорная труба на штативе. Он сунул в щель десять сантимов и прижал глаз к окуляру.
Святилище выглядело опрокинутым отражением сооружений, существовавших в Дельфах. То, что прежде было наверху, оказалось внизу. В подзорную трубу открывался весь Священный путь к великому храму Аполлона, где священнодействовала Пифия. Перед главным входом стояла длинная очередь. И повсюду виднелись вооруженные женщины. Многие гарцевали на лошадях.
— Охрана оракула, — недовольно проворчал наблюдатель. — Пресловутые амазонки.
Путь тянулся и за храмом по территории, предназначенной для мистерий и запретной для простых смертных. А страннику надо было попасть именно туда, ибо в самом конце пути, около театра с едва различимыми верхними рядами, находился последний этап его путешествия — самый великий из существующих на суше храм Бахуса, который камень за камнем перенесли из Фокиды, когда спасали его от Потопа.
Отсюда храм казался круглой площадкой, обнесенной разбитыми колоннами. Но стоило путешественнику схватиться за кольцо с прозрачным камнем, которое он из предосторожности носил на цепочке на ремне, как он тут же ощутил могучую ауру святого места.
Он направил подзорную трубу вверх, на небо, потом опять принялся разглядывать подходы к храму Аполлона. В него входили женщина и мужчина в сопровождении четырех амазонок. Он испытал потрясение — ему показалось, что он узнал Арчибальда Фулда и Кармиллу Баньши. Две минуты пользования подзорной трубой истекли. Стекло закрылось. Пока он доставал новую монету, колдунья и муницип исчезли.
— У меня галлюцинации, — пробормотал мужчина, отступая.
Перед его глазами плясали светлячки. Ноги словно стали ватными. Ему надо было посидеть. Он, покачиваясь, добрался до маленькой площади. В каждой женщине ему грезилась Сюзи. Он даже будто увидел Ванденберга, Лузитануса и Штруддля, которые едва не задели его, но не заметили.
— Иллюзия, — прошептал он, истекая потом.
Вошел в первую же беседку, которая, к счастью, оказалась пустой. Но там высился огромный плоский камень в виде гротескного лица, обращенного к нему. Надпись на дощечке гласила: «Пасть Истины. Суньте вашу руку. Предсказание — один талер». Светящиеся гирлянды придавали храму-автомату ярмарочный вид. Мужчина пришел в себя. Снял рюкзак и сунул монету в механизм.
— По крайней мере покину эту планету не полным идиотом, — скривился Клеман Мартино, издеваясь над самим собой.
Каменная пасть раскрылась. Он сунул в отверстие руку. И тут же его кисть оказалась в тисках наручников. Гирлянды яростно засверкали. В динамиках загремела мелодия «И кондор пролетел», исполненная на свирели Пана. Клеман едва не лишился самообладания. Он уперся в голову и с силой потянул, чтобы освободить руку.
ГЛАВА 22
— Я не так представлял себе все это.
— Что именно?
— Дельфы… Святилище… Всю эту толпу.
Эльзеар со скептическим видом изучал прилавок торговца сувенирами. Шары с храмом внутри, заполненные снегом, тарелки, столовые приборы и фигурки с изображением Пифии, сидящей на корточках на омфалосе, «Предсказание без усилий» за десять уроков и на всех языках, мешочки с сушеным пейотлем, пресс-папье из местного камня… На каждом предмете на видном месте красовалось клеймо святилища.
— Дельфы всегда были открыты для народа, — начал Ванденберг, схватил шар и потряс его, потом поставил на место. — Кое-какие предметы — сомнительного свойства. Но Пифия всегда хотела получать доход со своего предприятия. Уоллес так же поступил со своей Мондорамой. Колдовство — такой же вид предпринимательства, как и все прочие, а хорошее управление ресурсами и инвестиции являются безусловными условиями для выживания. Я всегда применял такой подход, пока был ректором Колледжа колдуний.
Речь Отто не убедила Эльзеара. При покупке хрустального шара в подарок предлагалась колода карт Таро. Лейла, когда читала по линиям руки, не нуждалась в дополнительных предметах. И не требовала платы за свои услуги. Отто положил руку на плечо кулинара.
— Мы прибыли во второе святилище. Погода стоит великолепная. Пифия примет нас. А Гарнье уверил в своей верности устоям, — напомнил он. — Все к лучшему в лучшем из миров, не так ли?
— Поговорим о Гарнье. Мне не понравился его вид. К тому же я нашел этот вечер… как сказать… странным.
— Вы говорите о сражении диких зверей? — Бой льва и слона особо впечатлил Ванденберга. — Надо иметь крепкое брюхо.
— Мы выпили.
— Ну конечно, — кивнул Отто, поглаживая бороду. — И что?
— А хоть что-то ощутили, когда проснулись?
— Словно не принял ни капельки, во рту свежо, а в голове ясно, если вы говорите об этом.
— А ведь каждый должен был страдать от сильного похмелья.
— Может, Гарнье подмешал в свои коктейли порошок аметиста? Минерал славится тем, что предохраняет от опьянения. У Ноя он всегда был при себе.
— Я бы его почувствовал, — упрямился Эльзеар. — Поверьте профессионалу. Спиртное, не дающее похмелья, вызывает подозрение.
Отто размышлял над словами Эльзеара, когда к ним подошел Аматас с пергаментом в руке. Он буквально светился.
— Ну? — спросил Отто.
— Венера поддержит мои самые безумные проекты, — объявил колдун, связанный с Воздухом.
— И вы отыщете свой колокол? — Аматас нахмурился.
— Гадалка ничего о нем не сказала.
— А как со здоровьем?
— Надо следить за печенью.
— Ну! Видите? — бросил Отто, глянув на Эльзеара.
Штруддль не слышал его. Он разглядывал дом пасти Истины, как было написано на фронтоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Линии рук! Линии рук!
— Гадание по огню! Самый великий хиромант в мире!
— Цыганское Таро!
— Зайдите к мадам Правиле, медиуму коронованных голов!
— Иной Мир, словно вы побывали там!
Мужчина приостановился. Стоящий рядом зазывала воспользовался случаем, чтобы привлечь его внимание.
— Гадание, чужестранец. На костях, на пепле, на облаках или на птицах. Спрашивайте, я вам отвечу. Вы услышите правду и только правду.
— Пропустите меня.
— У меня есть и лицензия на лицегадание. Покажите, что вам уготовило будущее. — Он протянул руку, чтобы ощупать лицо незнакомца. — Всего пять талеров.
Мужчина схватил гадальщика за запястье и вывернул ему руку.
— Э! Вы делаете мне больно!
Две атлетически сложенные женщины в черных одеяниях, наблюдавшие за порядком в святилище, повернулись в их сторону. Мужчина заметил, что они держали в руках луки, а на плечах висели колчаны со стрелами. Он оттолкнул зазывалу, и тот с руганью плюнул ему под ноги:
— Чума тебя возьми! Да будет нелегкой твоя смерть!
Гадальщик исчез, поглощенный толпой. Мужчина прошел мимо часовых, низко опустив голову. Они его не остановили. Он вышел на небольшую террасу, нависавшую над поселением. Там стояла подзорная труба на штативе. Он сунул в щель десять сантимов и прижал глаз к окуляру.
Святилище выглядело опрокинутым отражением сооружений, существовавших в Дельфах. То, что прежде было наверху, оказалось внизу. В подзорную трубу открывался весь Священный путь к великому храму Аполлона, где священнодействовала Пифия. Перед главным входом стояла длинная очередь. И повсюду виднелись вооруженные женщины. Многие гарцевали на лошадях.
— Охрана оракула, — недовольно проворчал наблюдатель. — Пресловутые амазонки.
Путь тянулся и за храмом по территории, предназначенной для мистерий и запретной для простых смертных. А страннику надо было попасть именно туда, ибо в самом конце пути, около театра с едва различимыми верхними рядами, находился последний этап его путешествия — самый великий из существующих на суше храм Бахуса, который камень за камнем перенесли из Фокиды, когда спасали его от Потопа.
Отсюда храм казался круглой площадкой, обнесенной разбитыми колоннами. Но стоило путешественнику схватиться за кольцо с прозрачным камнем, которое он из предосторожности носил на цепочке на ремне, как он тут же ощутил могучую ауру святого места.
Он направил подзорную трубу вверх, на небо, потом опять принялся разглядывать подходы к храму Аполлона. В него входили женщина и мужчина в сопровождении четырех амазонок. Он испытал потрясение — ему показалось, что он узнал Арчибальда Фулда и Кармиллу Баньши. Две минуты пользования подзорной трубой истекли. Стекло закрылось. Пока он доставал новую монету, колдунья и муницип исчезли.
— У меня галлюцинации, — пробормотал мужчина, отступая.
Перед его глазами плясали светлячки. Ноги словно стали ватными. Ему надо было посидеть. Он, покачиваясь, добрался до маленькой площади. В каждой женщине ему грезилась Сюзи. Он даже будто увидел Ванденберга, Лузитануса и Штруддля, которые едва не задели его, но не заметили.
— Иллюзия, — прошептал он, истекая потом.
Вошел в первую же беседку, которая, к счастью, оказалась пустой. Но там высился огромный плоский камень в виде гротескного лица, обращенного к нему. Надпись на дощечке гласила: «Пасть Истины. Суньте вашу руку. Предсказание — один талер». Светящиеся гирлянды придавали храму-автомату ярмарочный вид. Мужчина пришел в себя. Снял рюкзак и сунул монету в механизм.
— По крайней мере покину эту планету не полным идиотом, — скривился Клеман Мартино, издеваясь над самим собой.
Каменная пасть раскрылась. Он сунул в отверстие руку. И тут же его кисть оказалась в тисках наручников. Гирлянды яростно засверкали. В динамиках загремела мелодия «И кондор пролетел», исполненная на свирели Пана. Клеман едва не лишился самообладания. Он уперся в голову и с силой потянул, чтобы освободить руку.
ГЛАВА 22
— Я не так представлял себе все это.
— Что именно?
— Дельфы… Святилище… Всю эту толпу.
Эльзеар со скептическим видом изучал прилавок торговца сувенирами. Шары с храмом внутри, заполненные снегом, тарелки, столовые приборы и фигурки с изображением Пифии, сидящей на корточках на омфалосе, «Предсказание без усилий» за десять уроков и на всех языках, мешочки с сушеным пейотлем, пресс-папье из местного камня… На каждом предмете на видном месте красовалось клеймо святилища.
— Дельфы всегда были открыты для народа, — начал Ванденберг, схватил шар и потряс его, потом поставил на место. — Кое-какие предметы — сомнительного свойства. Но Пифия всегда хотела получать доход со своего предприятия. Уоллес так же поступил со своей Мондорамой. Колдовство — такой же вид предпринимательства, как и все прочие, а хорошее управление ресурсами и инвестиции являются безусловными условиями для выживания. Я всегда применял такой подход, пока был ректором Колледжа колдуний.
Речь Отто не убедила Эльзеара. При покупке хрустального шара в подарок предлагалась колода карт Таро. Лейла, когда читала по линиям руки, не нуждалась в дополнительных предметах. И не требовала платы за свои услуги. Отто положил руку на плечо кулинара.
— Мы прибыли во второе святилище. Погода стоит великолепная. Пифия примет нас. А Гарнье уверил в своей верности устоям, — напомнил он. — Все к лучшему в лучшем из миров, не так ли?
— Поговорим о Гарнье. Мне не понравился его вид. К тому же я нашел этот вечер… как сказать… странным.
— Вы говорите о сражении диких зверей? — Бой льва и слона особо впечатлил Ванденберга. — Надо иметь крепкое брюхо.
— Мы выпили.
— Ну конечно, — кивнул Отто, поглаживая бороду. — И что?
— А хоть что-то ощутили, когда проснулись?
— Словно не принял ни капельки, во рту свежо, а в голове ясно, если вы говорите об этом.
— А ведь каждый должен был страдать от сильного похмелья.
— Может, Гарнье подмешал в свои коктейли порошок аметиста? Минерал славится тем, что предохраняет от опьянения. У Ноя он всегда был при себе.
— Я бы его почувствовал, — упрямился Эльзеар. — Поверьте профессионалу. Спиртное, не дающее похмелья, вызывает подозрение.
Отто размышлял над словами Эльзеара, когда к ним подошел Аматас с пергаментом в руке. Он буквально светился.
— Ну? — спросил Отто.
— Венера поддержит мои самые безумные проекты, — объявил колдун, связанный с Воздухом.
— И вы отыщете свой колокол? — Аматас нахмурился.
— Гадалка ничего о нем не сказала.
— А как со здоровьем?
— Надо следить за печенью.
— Ну! Видите? — бросил Отто, глянув на Эльзеара.
Штруддль не слышал его. Он разглядывал дом пасти Истины, как было написано на фронтоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86