А ты все восторгаешься подвигами одиночки. Этой докладной фашистского полковника следовало бы бить по голове и тебя, и Кожина, пока не поумнеете!
— Ну-ну, майор, разошелся:
— Ладно, не сердись. Лучше знаешь что? Сходи-ка ты, брат, за Иветой, если тебе не трудно.
— Зачем она тебе?
— Хочу кое-что еще спросить.
Шахтер пожал плечами и вышел. Минуты через две он вернулся в сопровождении Иветы.
Локтев усадил девушку перед собой, взял ее за обе руки и спросил:
— Ивета, скажите мне, вы в самом деле любите Кожина?
— Люблю, товарищ майор: — растерянно проговорила Ивета, не понимая, зачем ее об этом спрашивают.
— Очень любите?
— Очень!…
— Тогда вы должны помочь мне найти Кожина. Мне он очень нужен. Срочно!
— Я не знаю, чем я могу вам помочь, товарищ майор:
— Скажите, где находится его база.
— Какая база?
— Ну, то место, где он живет, — спит, ест, держит боеприпасы, оружие, укрывается от непогоды:
— Я не знаю, товарищ майор. Я никогда не спрашивала его. Я думала, вы это знаете: Вы сказали, что он выполняет секретное задание, поэтому я не решалась задавать ему такие вопросы:
Локтев отпустил руки девушки и посмотрел на Горалека. Тот лишь кашлянул в кулак и поскреб свою пышную бороду.
Майор огорченно вздохнул.
— Да, Ивета, я сказал вам. И в приказе мы об этом объявили. Но, к сожалению, это не так. Тогда я не хотел вас расстраивать, да и надеялся, что Кожин одумается. Я писал ему, уговаривал его, но он упрямо стоял на своем. А теперь скрывать больше не к чему. Мне нужно непременно связаться с Кожиным. Непременно! Это вопрос его жизни: Вы не знаете, где его можно найти? Неужели у вас не был условлен какой-нибудь сигнал, какой-нибудь особый знак на видном месте на случай, если вы неожиданно друг другу понадобитесь?
— Нет, товарищ майор. Он просил меня приходить каждую среду в шесть часов вечера на одну гору. Ее видно с нашей базы. На вершине ее растет большой дуб. Вот я и приходила. Для меня это были не только свидания. Я была уверена, что мне поручено быть связной между вами и Иваном:
— Вы сможете проводить меня на эту гору?
— Когда?
— Завтра утром.
— Конечно, товарищ майор. Только завтра его там не будет. Следующая встреча у нас назначена на воскресенье. Он велел привести к нему профессора, который прилетит из Москвы.
— До воскресенья ждать нельзя. Кожина необходимо найти завтра же! Найти и любыми мерами заставить отказаться от участия в сражении с карателями. Мы обязаны сделать это, чтобы спасти летающего человека!
— Спасти? — испуганно воскликнула Ивета. — Разве ему что-нибудь угрожает?
— Ему угрожает смертельная опасность. Если он начнет выполнять свою затею в Медвежьем логу, то почти наверняка при этом погибнет.
— Боже мой!…
— На горе под дубом вы Кожина не найдете, — решительно вмешался Горалек. — Днем он по лесу не летает, дома отсиживается. А дом у него не иначе, как на Чертовом Пальце. Давно уже надо было выяснить это дело. Когда еще разговор-то был:
— До Чертова Пальца далеко.
— Ничего, на лыжах быстро сгоняем!
Они договорились отправиться на другой день утром к Чертову Пальцу. Ивету решили взять с собой. Не послушается строптивый сержант приказа командиров, авось поддастся на уговоры любимой.
39
Четыре противотанковые мины, шесть фаустпатронов, две дюжины гранат, связанных по три штуки: Пожалуй, достаточно для трех налетов:
Сначала нужно ударить в голову колонны, чтобы устроить затор и остановить движение вперед. Вторым ударом надо отрезать путь к отступлению, то есть разгромить хвост колонны. Третьим ударом нужно посеять панику по всему фронту.
Для этого достаточно связок гранат, которые можно разбросать бесприцельно.
Кожин осмотрел свой арсенал и задумался.
Вроде все в порядке, а на сердце почему-то тревожно, словно осколок стекла покалывает. Может быть, не учел что-нибудь? Или это предстоящий второй вылет днем вселяет тревогу?…
Что и говорить, риск тут немалый.
Риск: Нет, думая о риске, Кожин не за свою жизнь беспокоился. В нем настолько прочно утвердилась уверенность, что с ним ничего не может случиться, что он вообще отвергал всякую возможность собственной гибели.
Он избежал верной смерти при падении с нераскрывшимся парашютом, обнаружил в себе исключительную способность летать, овладел этой способностью. Может ли он после этого вдруг взять и погибнуть? Конечно, нет. В природе должен существовать некий закон равновесия, по которому гибель такого человека, как он, просто невозможна:
Рассуждение, как видно, наивно, и тем не менее оно помогало: сохраняло Ивану непоколебимую уверенность в себе.
А что касается риска, то Кожина волновал совсем другой риск — риск полного разоблачения.
После первой дневной операции ему удалось скрыться незамеченным. Никто, кроме летчиков, не видел летающего человека, а летчики погибли. Тайна, таким образом, сохранилась. Об этом свидетельствует и приказ генерала Рейникса по району. В нем говорится об организации» Ночной Орел «, а не о летающем диверсанте.
Правда, в портфеле Норденшельда была докладная для германского генштаба, в которой барон высказал свою догадку о летающем человеке. Но докладная попала не в германский генштаб, а в штаб партизанского отряда. Ну, а сам догадливый барон больше никогда ни о чем не будет догадываться: Стало быть, пока что все в порядке.
Другое дело — Медвежий лог. Тут о сохранении секрета нечего и мечтать. Кожина увидят в воздухе тысячи людей:
и своих и врагов: Похоже, что это будет последняя операция Ночного Орла:
Последняя!…
Может, отказаться от нее?…
Кожин откинул угол палатки, плотно закрывавшей вход в пещеру, и, присев на ящик возле отверстия, закурил трофейную сигарету. В отверстие потянуло стужей.
Маленький грот, едва нагретый электроплиткой, быстро наполнился холодом.
Было девять часов утра. Над горами начинался короткий зимний день. Кожину давно бы следовало забраться в постель и отоспаться до следующей ночи. Ведь этой ночью ему предстояло сделать несколько очень трудных полетов: перебросить заготовленные боеприпасы из Чертова Пальца к Медвежьему логу и разместить их там в двух тайниках, устроенных в кронах сосен. Но Кожин чувствовал, что все равно не сможет уснуть.
Может, все-таки отказаться?…
Разве он что-нибудь потеряет, если откажется? Нет, не потеряет. Побудет еще Ночным Орлом, погремит еще в районе до прихода Красной Армии, а там была не была — отдаст себя в распоряжение командования и ученых:
Он сделал несколько глубоких затяжек.
И Локтев одобрит такое благоразумие, и Ивета будет рада:
К черту благоразумие! Отказываться нельзя! Пусть это будет последний бой Ночного Орла, но отказываться нельзя. План сражения передан, и по этому плану уже, наверное, разрабатываются приказы для отдельных партизанских частей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Ну-ну, майор, разошелся:
— Ладно, не сердись. Лучше знаешь что? Сходи-ка ты, брат, за Иветой, если тебе не трудно.
— Зачем она тебе?
— Хочу кое-что еще спросить.
Шахтер пожал плечами и вышел. Минуты через две он вернулся в сопровождении Иветы.
Локтев усадил девушку перед собой, взял ее за обе руки и спросил:
— Ивета, скажите мне, вы в самом деле любите Кожина?
— Люблю, товарищ майор: — растерянно проговорила Ивета, не понимая, зачем ее об этом спрашивают.
— Очень любите?
— Очень!…
— Тогда вы должны помочь мне найти Кожина. Мне он очень нужен. Срочно!
— Я не знаю, чем я могу вам помочь, товарищ майор:
— Скажите, где находится его база.
— Какая база?
— Ну, то место, где он живет, — спит, ест, держит боеприпасы, оружие, укрывается от непогоды:
— Я не знаю, товарищ майор. Я никогда не спрашивала его. Я думала, вы это знаете: Вы сказали, что он выполняет секретное задание, поэтому я не решалась задавать ему такие вопросы:
Локтев отпустил руки девушки и посмотрел на Горалека. Тот лишь кашлянул в кулак и поскреб свою пышную бороду.
Майор огорченно вздохнул.
— Да, Ивета, я сказал вам. И в приказе мы об этом объявили. Но, к сожалению, это не так. Тогда я не хотел вас расстраивать, да и надеялся, что Кожин одумается. Я писал ему, уговаривал его, но он упрямо стоял на своем. А теперь скрывать больше не к чему. Мне нужно непременно связаться с Кожиным. Непременно! Это вопрос его жизни: Вы не знаете, где его можно найти? Неужели у вас не был условлен какой-нибудь сигнал, какой-нибудь особый знак на видном месте на случай, если вы неожиданно друг другу понадобитесь?
— Нет, товарищ майор. Он просил меня приходить каждую среду в шесть часов вечера на одну гору. Ее видно с нашей базы. На вершине ее растет большой дуб. Вот я и приходила. Для меня это были не только свидания. Я была уверена, что мне поручено быть связной между вами и Иваном:
— Вы сможете проводить меня на эту гору?
— Когда?
— Завтра утром.
— Конечно, товарищ майор. Только завтра его там не будет. Следующая встреча у нас назначена на воскресенье. Он велел привести к нему профессора, который прилетит из Москвы.
— До воскресенья ждать нельзя. Кожина необходимо найти завтра же! Найти и любыми мерами заставить отказаться от участия в сражении с карателями. Мы обязаны сделать это, чтобы спасти летающего человека!
— Спасти? — испуганно воскликнула Ивета. — Разве ему что-нибудь угрожает?
— Ему угрожает смертельная опасность. Если он начнет выполнять свою затею в Медвежьем логу, то почти наверняка при этом погибнет.
— Боже мой!…
— На горе под дубом вы Кожина не найдете, — решительно вмешался Горалек. — Днем он по лесу не летает, дома отсиживается. А дом у него не иначе, как на Чертовом Пальце. Давно уже надо было выяснить это дело. Когда еще разговор-то был:
— До Чертова Пальца далеко.
— Ничего, на лыжах быстро сгоняем!
Они договорились отправиться на другой день утром к Чертову Пальцу. Ивету решили взять с собой. Не послушается строптивый сержант приказа командиров, авось поддастся на уговоры любимой.
39
Четыре противотанковые мины, шесть фаустпатронов, две дюжины гранат, связанных по три штуки: Пожалуй, достаточно для трех налетов:
Сначала нужно ударить в голову колонны, чтобы устроить затор и остановить движение вперед. Вторым ударом надо отрезать путь к отступлению, то есть разгромить хвост колонны. Третьим ударом нужно посеять панику по всему фронту.
Для этого достаточно связок гранат, которые можно разбросать бесприцельно.
Кожин осмотрел свой арсенал и задумался.
Вроде все в порядке, а на сердце почему-то тревожно, словно осколок стекла покалывает. Может быть, не учел что-нибудь? Или это предстоящий второй вылет днем вселяет тревогу?…
Что и говорить, риск тут немалый.
Риск: Нет, думая о риске, Кожин не за свою жизнь беспокоился. В нем настолько прочно утвердилась уверенность, что с ним ничего не может случиться, что он вообще отвергал всякую возможность собственной гибели.
Он избежал верной смерти при падении с нераскрывшимся парашютом, обнаружил в себе исключительную способность летать, овладел этой способностью. Может ли он после этого вдруг взять и погибнуть? Конечно, нет. В природе должен существовать некий закон равновесия, по которому гибель такого человека, как он, просто невозможна:
Рассуждение, как видно, наивно, и тем не менее оно помогало: сохраняло Ивану непоколебимую уверенность в себе.
А что касается риска, то Кожина волновал совсем другой риск — риск полного разоблачения.
После первой дневной операции ему удалось скрыться незамеченным. Никто, кроме летчиков, не видел летающего человека, а летчики погибли. Тайна, таким образом, сохранилась. Об этом свидетельствует и приказ генерала Рейникса по району. В нем говорится об организации» Ночной Орел «, а не о летающем диверсанте.
Правда, в портфеле Норденшельда была докладная для германского генштаба, в которой барон высказал свою догадку о летающем человеке. Но докладная попала не в германский генштаб, а в штаб партизанского отряда. Ну, а сам догадливый барон больше никогда ни о чем не будет догадываться: Стало быть, пока что все в порядке.
Другое дело — Медвежий лог. Тут о сохранении секрета нечего и мечтать. Кожина увидят в воздухе тысячи людей:
и своих и врагов: Похоже, что это будет последняя операция Ночного Орла:
Последняя!…
Может, отказаться от нее?…
Кожин откинул угол палатки, плотно закрывавшей вход в пещеру, и, присев на ящик возле отверстия, закурил трофейную сигарету. В отверстие потянуло стужей.
Маленький грот, едва нагретый электроплиткой, быстро наполнился холодом.
Было девять часов утра. Над горами начинался короткий зимний день. Кожину давно бы следовало забраться в постель и отоспаться до следующей ночи. Ведь этой ночью ему предстояло сделать несколько очень трудных полетов: перебросить заготовленные боеприпасы из Чертова Пальца к Медвежьему логу и разместить их там в двух тайниках, устроенных в кронах сосен. Но Кожин чувствовал, что все равно не сможет уснуть.
Может, все-таки отказаться?…
Разве он что-нибудь потеряет, если откажется? Нет, не потеряет. Побудет еще Ночным Орлом, погремит еще в районе до прихода Красной Армии, а там была не была — отдаст себя в распоряжение командования и ученых:
Он сделал несколько глубоких затяжек.
И Локтев одобрит такое благоразумие, и Ивета будет рада:
К черту благоразумие! Отказываться нельзя! Пусть это будет последний бой Ночного Орла, но отказываться нельзя. План сражения передан, и по этому плану уже, наверное, разрабатываются приказы для отдельных партизанских частей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74