— Спасибо! — поблагодарил Ростислав. Глянул на Жоржа: — А ты старайся работать хорошо.
— Конечно! — заверил Жорж.
После этого Жорж побежал к домработнице:
— Степанида, дай мне моё бельё.
— Зачем оно тебе? Покидаешь пана?
— Нет, я брату передам, — замялся Жорж.
Но Степанида разгадала замысел Жоржа и, ничего не сказав, вышла из помещения.
— Значит, донесёт, — предположил Жорж. — Но мы успеем скрыться. Побежали! — потянул он Ростислава.
Братья залегли во ржи, они побаивались погони. Опасения оказались не напрасными.
Новицкий вскочил на коня и помчался по пыльной дороге в сторону Пустомыт. Впереди неслись два его пса.
Когда стало смеркаться, во двор наших родителей въехал на коне Новицкий. Навстречу ему вышла мать.
— Что привело вас сюда? — недоумевающе спросила она.
— Ты — Струтинская?
— Да, я! Что случилось?
— Твои сыновья меня обокрали! — накинулся на неё Новицкий. — Где они? Я проучу их! Воры!
— Не может быть! Мои дети этого не позволят!
— Все вы такие! Быдло холопское! Я… Я… покажу вам, мерзавцы! — размахивал Новицкий плёткой над головой матери.
Домой Новицкий ехал полем. Почуяв беглецов, собаки вдруг подбежали к ним. Они ощетинились, но узнали Жоржа и начали ласкаться.
Новицкий свистнул. Псы побежали к нему. Опасность миновала. Когда стемнело, Ростислав и Жорж знакомыми тропинками пробрались домой.
Мама очень волновалась. Вернулся с работы отец. Мы рассказали ему о побеге.
— Его счастье, что не застал меня дома! — гневом сверкали глаза у отца.
…Сын помощника управляющего Пётр Кухарчук, которого мальчишки дразнили Бондарем, относился ко мне недружелюбно. Он кичился положением отца, вмешивался не в свои дела. Я давал ему достойный отпор. Это злило его, и он старался выжить меня.
Мне надоела такая жизнь, и мы с сыном лесника Алексеем решили убежать в Советский Союз. Но мой друг смалодушничал.
Через несколько дней после нашего разговора меня вызвал Игорь.
— Так куда вы собирались бежать?
— Никуда, барин! — пролепетал я.
Тут же мелькнула мысль: Алексей предал! Надо было выкручиваться, да так, чтобы пан поверил.
— Алексей пошутил, а я над ним посмеялся. Говорил, мол, кто из нас храбрее — пусть переберётся через границу туда и обратно.
— Значит, никуда не собирались? — Игорь сдвинул тёмные брови.
— Нет, барин, никуда! — решительно повторил я.
— Ну, ну… Хорошо, если это так, — растягивая слова, промолвил Игорь.
Молодой барин продолжал вести разгульный образ жизни. А Бондарь хитро плёл интриги, клеветал на меня. Он вошёл к Поспеловскому в доверие, перехватывал мои обязанности: чистил ему сапоги, бегал в лавку за спиртным и закуской. Конечно, всё это меня не огорчало: кончался двухлетний срок моей службы, и я с нетерпением ожидал того дня, когда Игорь определит меня в механическую мастерскую и я уйду от него.
Развязка наступила раньше срока. Игорь набросился на меня со свирепой бранью:
— Подлец! Мерзавец! Где шлялся сегодня ночью? Почему не смазал машину?
Я попытался вразумительно ему ответить, но он и слушать не хотел:
— Вон! Знать тебя не хочу! Уходи сейчас же, иначе пристрелю!…
Под злым и колючим взглядом Бондаря я вмиг собрал свои пожитки в узелок и оставил двор барина. Попрощался с теми, кто иногда давал мне тарелку борща или кусок мяса. Все рабочие мне сочувствовали, переживали за меня. Ведь судьба каждого из них также зависела от прихотей пана-подлеца.
— Коля, выйди в сад, я буду там тебя ожидать, — шепнула мне уборщица, молодая девушка, симпатизировавшая мне с первых дней нашего знакомства.
На отдалённой парковой аллее я встретился с Верой. Она вела дамский велосипед, который принадлежал жене Игоря.
— Коля, ты теперь знаешь: кто с деньгами, тот и силён. А кто силён, тот и прав. Вокруг-одна несправедливость, — Вера посмотрела на меня своими добрыми глазами. — Возьми велосипед. Продашь его, это тебе — за твой труд.
Я поцеловал натруженную руку Веры и уехал. На второй день под вечер был уже в родном доме.
Никогда я ничего не скрывал от своих родителей. И на этот раз все рассказал честно маме.
Выслушав меня, она взяла мою руку:
— И всё же, сынок, я не оправдываю твоего поступка. И отец поддержит меня. Как хочешь, а велосипед надо возвратить.
Мне стало ясно, что и отец не погладит меня по головке.
Родители всегда учили нас скромности и честности. И вдруг я явился домой на ворованном велосипеде…
Когда отец узнал о моих похождениях, он сразу преобразился:
— Вот что, воров в своём доме не потерплю!
— Я ведь честно работал два года, а он выгнал меня без денег! — оправдывался я перед рассердившимся отцом.
Но отец не хотел слушать моих доводов. В село Новомыльск я приехал ночью. Разбудил переполошившуюся Веру, отдал ей велосипед.
— А теперь куда, Коля? — спросила она. — Сам не знаю, куда глаза глядят…
Мне очень хотелось оправдаться перед родителями. Домой я не пошёл, надо было подумать о заработке. И вот я отправился в Костополь. Почему именно туда, до сих пор не могу объяснить. В кармане тогда у меня было всего двадцать грошей…
В центре города, у самого рынка, увидел толпу людей. Я пробрался в середину и увидел здоровенного дядьку, который стоял у столика, накрытого клетчатой клеёнкой. Один парень дважды ловко бросил на стол монету и попал в цель. За это он получил двойную сумму.
«Рискну! — не устоял я перед искушением. — Если выиграю, куплю билет в Янову Долину».
Бросил одну монету на стол. Проиграл. Стало очень обидно.
На улицах города зажглись тусклые электрические лампочки. Слоняясь по Костополю, я добрался до железнодорожной станции. Тут незаметно проник в товарный вагон формировавшегося в тупике эшелона, умостился в уголке и уснул.
Когда проснулся, порожняк был уже на каком-то полустанке. Я выпрыгнул из вагона и пошёл к реке. На берегу паслась лошадь. Увидя её, я вспомнил, что в моей кепке есть рыболовные крючки. Из хвоста лошади вырвал с десяток длинных волосков. Смастерил удочку, накопал червяков и начал рыбачить. Наловил целую низку окуней и плотиц.
Однажды мне довелось видеть, как цыгане готовили свежую рыбу: они разводили костёр и укладывали её на уголья. Я тоже так сделал. Рыба получилась очень вкусной. Поел с удовольствием, и сразу стало веселее.

Марфа Струтинская в молодости

Хата семьи Струтинских в селе Горыньграде, на Ровенщине

Катя и Вася Струтинские (1944 г.)
Ростислав Струтинский (1944 г.)

Александр, старший сын Марфы Ильиничны Струтинской. Погиб при освобождении Волынской области от гитлеровских захватчиков в 1944 году

Ядвига Карловна Урбанович-Бурлатенко, партизанка-разведчица

Мария Степановна Мамонец, хозяйка конспиративной квартиры

Надежда Трофимовна Ильчук в молодости

Антонина Эдуардовна Стычаковская.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48