— Прошу вас, Римо. Ваши попытки острить выбивают из колеи.
— Можете думать как угодно. Я не шучу. Он довез меня до самой гостиницы и за все время не сказал ни единого слова. Чем заслужил все до последнего цента, Смит.
— Я постараюсь притвориться, что не слышал ваших последних слов, — сухим, звонким голосом произнес Смит. — Вудбридж, Коннектикут.
— Нельзя ли повременить?
— Нет. Мы отправляемся на похороны.
— Мои или ваши?
— Вы должны быть на Гарднеровском кладбище в семь утра. И еще, Римо...
— Да?
— Захватите с собой десять тысяч, — произнес Смит и повесил трубку прежде, чем Римо успел повторить в нее свое чистосердечное признание о том, что отдал их таксисту.
— А называется эта прекрасная драма... — донесся из соседней комнаты голос Чиуна.
— Плохие новости, папочка, — сказал Римо, появляясь в дверях.
— О... Неужели и этот день ничем не будет отличаться от предыдущих?
— Я не смогу доставить твою гениальную драму по назначению прямо сейчас, поскольку только что получил новое задание от Смита.
Чиун скатал в трубку листы пергамента.
— Что ж, — произнес он недовольным тоном. — Еще день или два я могу подождать.
Глава третья
Тело Винсента Энтони Энгуса доставила к месту последнего упокоения, на Гарднеровское кладбище в Вудбридже, штат Коннектикут, длинная вереница черных “кадиллаков”.
Одна за другой сверкающие хромом машины въезжали в тяжелые железные ворота, проезжая мимо трех мужчин, с раннего утра стоявших у поросшей мхом каменной стены кладбища — Чиун в светло-желтом одеянии, Римо в слаксах и рубашке с короткими рукавами. Доктор Харолд Смит, выбравший ради такого случая серое пальто, серый костюм, серую шляпу и угрюмо-серое выражение лица человека, мир которого кончается за стенами его кабинета, напоминал высокий, из серого гранита могильный памятник.
Когда Римо и Чиун прибыли к месту встречи, Смит поздоровался с ними каменно-серым голосом.
— Минуточку, — отозвался Римо, ловко расстегивая пальто шефа. — Просто хотел проверить, — извинился он.
— Что именно?
— Все тот же костюм, та же рубашка, даже тот же дурацкий галстук из Дартмута. У меня в мозгу возникает странное видение: огромный шкаф, набитый такими вот серыми комплектами, и задняя его стенка уходит в вечность. А в секретной лаборатории в подвале Белого дома штампуют бесконечное количество докторов Смитов и одевают на них это самое серое барахло. А потом выпускают, выпускают и выпускают их в мир, чтобы они отлавливали меня, где бы я ни был, и приказывали, приказывали, приказывали...
— Сегодня вы настроены весьма поэтически, — сухо заметил Смит. — И к тому же здорово опоздали.
— Прошу извинить. Чиун переписывал свой новый шедевр.
Чиун стоял позади Римо, засунув кисти рук в широкие рукава светло-желтого кимоно. Остатки седых волос развевались на слабом утреннем ветерке, словно струйки сизого дыма.
— Доброе утро, Чиун, — поздоровался Смит.
— Приветствую вас, император, чье благородство равно только его мудрости, чье величие не знает границ. Ваше слово пребудет в веках, и мудрость вашу не смогут поглотить пески времени. Сей покорный раб двадцатикратно приумножит вашу славу в доме Синанджу.
Смит откашлялся.
— Э-э... да, безусловно, — выдавил он, после чего вплотную шагнул к Римо. — Он опять чего-то добивается от меня. Что ему нужно? Я уже послал в эту деревню столько золота, что его хватило бы на бюджет небольшой страны. Дальнейшее повышение оплаты его услуг не входит в мои планы. Если он запросит еще, я найму этого... Кассиуса Мохаммеда, который будет тренировать вас вместо него.
— Вам не о чем беспокоиться, Смитти, — ответил Римо. — Уверяю вас, ваши деньги ему сейчас не нужны.
— Тогда что же?
— Он думает, что с вашими связями вы можете знать кое-кого на телевидении — вот и все.
— Но зачем ему это?
— Чтобы вы помогли осуществить постановку его мыльной оперы.
— Мыльной оперы? Какой еще...
— Чиун написал сценарий для мыльной оперы, — лучезарно улыбаясь, пояснил Римо. — В ней рассказывается о его жизни и карьере здесь, в Америке.
— О его жизни и карьере? — переспросил Смит сдавленным голосом. — То есть о нас? О КЮРЕ?
— Вы думаете? Но уверяю вас, вы там получились прекрасно, Смитти. Вся ваша склочность и скаредность остались за кадром. Симпатичный, щедрый, добродушный покровитель наемных убийц.
— О Боже, — простонал Смит. — Спросите, сколько он хочет за то, чтобы украсить этим мусорный ящик.
— Вы просто жалкий филистер, Смитти. Вам не понять, что подлинного художника нельзя продать или купить таким образом. Признаюсь, вы немало меня удивили.
Смит тяжело вздохнул.
— А вот я, глядя на вас, Римо, не удивляюсь уже давно. Ничему. Ни по малейшему поводу.
— Как бы то ни было, Смитти, предоставьте все это дело мне. Ради вас я обо всем позабочусь. Кстати, чего ради вы приволокли нас на кладбище?
Смит, не ответив, повел их к небольшому свеженасыпанному возвышению. Около него викарий, чью толстую физиономию украшали, несмотря на холодный январский день, крупные капли пота, бормотал себе под нос молитвы. Рядом, у катафалка, стояли человек двадцать мужчин.
— Сегодня хоронят Винсента Энгуса, — пояснил Смит. — Он был одним из тех, от кого мы получали информацию о состоянии дел на мясном рынке. Разумеется, он не знал, кому сообщает все эти сведения. И есть предположение, что ему удалось что-то нащупать, поскольку он был жестоким образом убит. Его нашли повешенным на дереве, с содранной кожей. Вот поэтому мы и здесь.
— Это не моя работа. Я как раз был в Северной Дакоте, — заявил Римо. Он взглянул на Чиуна, но тот с отсутствующим видом прислушивался к голосу священника.
— Я знаю, что это не ваша работа, — ответил Смит. — Дело сложное, поэтому проявите максимум внимания. Кто-то пытается разработать план, согласно которому продукция американской пищевой промышленности должна быть заражена смертельным ядом. Помните съезд общества ветеранов в Пенсильвании, все делегаты которого скончались прямо в отеле? Это тот самый яд. Однако, под прикрытием программы прививок от так называемого свиного гриппа нам удалось ввести большому числу людей вакцину, обладающую, как считают, почти стопроцентной эффективностью.
— То есть проблема решена, — кивнул Римо.
— Нет, не решена. Первое. Мы не знаем точно, действительно ли эта вакцина эффективна на сто процентов. Второе. Мы не можем ввести ее всем и каждому, поскольку прививка от свиного гриппа обязательной так и не стала.
— Почему?
— По причинам политического характера.
— Тогда давайте я поговорю с политиками, — глаза Римо недобро заблестели.
— Римо, — осадил его Смит.
— Ах, ну вот так всегда, Смитти! Я ведь знаю все, что вы собираетесь мне дальше сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37