По выговору Джокер пытался угадать, откуда эти ребята. Один наверняка из Лондондерри, еще двое с юга. Однако его слух утратил былую остроту. Ему приходилось слышать, что ирландцы способны, услышав чей-то говор, с точностью до двадцати миль определить, из каких мест на их общей родине происходит собеседник.
Неожиданно перед Джокером возникли два подростка. На обоих были зеленые свитера и зеленые шарфы вокруг шеи. Один из них, тот, что был повыше, нес в руке зеленое ведерко. Он протянул его Джокеру, и тот увидел в ведерке монеты и банкноты.
– Не дадите ли что-нибудь на дело? – попросил подросток.
Его выговор, резкий и в нос, говорил о том, что он родом из Белфаста. Такие же агрессивно вздернутые подбородки Джокеру не раз приходилось видеть у многих северо-ирландских подростков-католиков. Эти юнцы пытались с помощью Ирландской республиканской армии запугать местное население. Они были далеки от политики и зачастую не имели никакого представления об идеалах и целях ИРА – знали только, что она хочет выгнать британские войска из Ирландии. Но вступление в эту организацию избавляло от скуки и безнадежности, охватывавших их в очереди за пособием по безработице, и отчасти возвращало чувство самоуважения. Появлялся также шанс присвоить пару монет из собранного «на дело».
Джокер достал кошелек. Вытирая стакан. Коротышка наблюдал за происходящим из-за стойки бара.
– На доллары можно купить патроны для наших славных парней, – сказал второй юнец.
Джокер опустил в ведерко пятидолларовую купюру.
– Спасибо, мистер, – проговорил один из парней.
– Не за что, – с улыбкой отозвался Джокер.
Ребята с важным видом подошли к строителям и протянули им ведерко. Подобная процедура сбора средств на поддержание ИРА была обычной в питейных заведениях Белфаста, но то, что здесь, в Соединенных Штатах, это делалось так же открыто, удивило Джокера. Интересно, подумал он, а знают ли американцы, пополняющие своими деньгами казну ИРА, на что идут их средства? У американцев ирландского происхождения слишком романтичное представление об этой организации. Ее бойцы видятся им этакими вольными борцами за свободу, противостоящими армии захватчиков, не имеющей права находиться на их родине. Джокер знал, насколько ошибочны подобные представления. Для него аббревиатура ИРА означала предательские засады, бомбы в переполненных торговых центрах и молоденьких солдат, застреленных в спину.
Джокер допил виски и вернулся к стойке за добавкой. Коротышка налил ему еще одну двойную порцию и подал кувшин с водой.
– Я видел, как вы что-то пожертвовали на дело, – сказал он доверительно.
– А попадут ли деньги туда, куда надо? – спросил Джокер.
– Можете не сомневаться, – заверил его Коротышка со зловещей ухмылкой на лице. – Если они вздумают помешать этим ребятам, то получат пулю, не успев сказать «мама».
Он подавил смешок и поставил чистый стакан в шкафчик.
– Я все стараюсь по акценту определить, откуда вы. Случайно не из Белфаста?
– Я переехал в Шотландию еще ребенком, а потом несколько лет жил в Лондоне, – объяснил Джокер.
– Сразу видно, – с удовлетворением отметил бармен. – А что привело вас в Большое яблоко?
– Возникли проблемы с налогами, – ответил Джокер. – Я подумал, что найду здесь какую-нибудь работу, пока не улягутся страсти.
– А что вы умеете делать?
Джокер пожал плечами.
– Все понемногу. Был каменщиком, работал в баре. Брался за все, что подворачивалось.
– У вас есть зеленая карта?
Джокер засмеялся и поднял стакан.
– Ну да. И еще обратный билет на «Конкорд».
Перегнувшись через стойку, он продолжал болтать с Коротышкой, одновременно прислушиваясь к разговору ирландских строителей.
* * *
– Как я выгляжу? – спросил Коул Говард, глядя в зеркало и завязывая галстук.
– Ты собираешься надеть этот галстук, милый? – поинтересовалась жена, стоявшая у него за спиной.
Говард вздохнул. Именно это он и собирался сделать, но было совершенно очевидно, что Лиза не одобряет его выбор. Она подошла к гардеробу и достала синий галстук, который подарила ему несколько лет назад на Рождество.
– Попробуй вот этот, – предложила она.
Говард не мог не признать, что жена права. Этот галстук гораздо больше подходил к его темно-синему костюму.
Лиза молча стояла у туалетного столика и ждала, что он скажет по поводу ее нового платья. Сшитое из бледно-зеленого шелка, оно оставляло открытыми плечи и едва доходило до колен. Свои длинные белокурые волосы Лиза завязала в конский хвост. Говард прекрасно знал, что эту прическу любил ее отец. Маленькая папина дочка. Вокруг шеи обвивалось тонкое золотое ожерелье с бриллиантами – подарок Теодора Клейтона.
– Фантастика! – сказал он.
– Правда?! – явно польщенная, воскликнула она.
Говард никак не мог понять, почему Лиза была так не уверена в себе. Красивая, хорошо образованная женщина, замечательная мать двоих очаровательных детей, дочь одного из самых богатых людей штата, она тем не менее постоянно нуждалась в одобрении.
– Ну конечно, – подтвердил он, подходя к ней и заключая ее в объятия.
Лиза засмеялась и оттолкнула его.
– Ты сотрешь всю мою косметику, – запротестовала она.
– Да тебе она вообще не нужна, – сказал Говард, опять пытаясь поцеловать ее.
Она выскользнула из его рук.
– Потом. Пойду посмотрю, что делают Эдди и Кэтрин.
Говард последний раз взглянул на себя в зеркало и начал спускаться вниз, где сидела приходящая няня его детей, дочь одного из соседей, и смотрела «Стар Трек».
– Привет, Полина, – поздоровался он.
– Добрый день, мистер Говард, – ответила та, не отрываясь от экрана.
Полина была хорошенькой девушкой, но еще в том неуклюжем возрасте, когда уже осознаешь, что мужчины интересуются тобой, но еще не знаешь, как на это реагировать. Дочери Говарда предстояло стать такой же не раньше чем через добрый десяток лет, но он уже со страхом думал об этом.
– Как там поживает капитан Кирк? – спросил Говард рассеянно.
Полина посмотрела на него, подняла брови и вздохнула.
– Я смотрю «Стар Трек», мистер Говард, а вы говорите о «Следующем поколении».
Она укоризненно покачала головой и опять повернулась к телевизору. Юбка едва прикрывала ее бедра. Девчонке пятнадцать лет, а одевается, как проститутка, хотя Говарду было доподлинно известно, что в школе она круглая отличница. Говард совершенно не мог себе представить, как он поведет себя, когда его Кэтрин начнет носить туфли на высоких каблуках, краситься и разгуливать по дому без бюстгальтера, а прыщавые мальчишки с потеющими ладонями будут увиваться за ней, как кобели за сукой во время течки. Однако Говард считал, что до сих пор он прекрасно воспитывал двоих своих детей. Правда, они еще в том возрасте, когда дети думают, что их отец – самый храбрый, красивый и добрый человек на земле, и лучше его может быть только их мать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Неожиданно перед Джокером возникли два подростка. На обоих были зеленые свитера и зеленые шарфы вокруг шеи. Один из них, тот, что был повыше, нес в руке зеленое ведерко. Он протянул его Джокеру, и тот увидел в ведерке монеты и банкноты.
– Не дадите ли что-нибудь на дело? – попросил подросток.
Его выговор, резкий и в нос, говорил о том, что он родом из Белфаста. Такие же агрессивно вздернутые подбородки Джокеру не раз приходилось видеть у многих северо-ирландских подростков-католиков. Эти юнцы пытались с помощью Ирландской республиканской армии запугать местное население. Они были далеки от политики и зачастую не имели никакого представления об идеалах и целях ИРА – знали только, что она хочет выгнать британские войска из Ирландии. Но вступление в эту организацию избавляло от скуки и безнадежности, охватывавших их в очереди за пособием по безработице, и отчасти возвращало чувство самоуважения. Появлялся также шанс присвоить пару монет из собранного «на дело».
Джокер достал кошелек. Вытирая стакан. Коротышка наблюдал за происходящим из-за стойки бара.
– На доллары можно купить патроны для наших славных парней, – сказал второй юнец.
Джокер опустил в ведерко пятидолларовую купюру.
– Спасибо, мистер, – проговорил один из парней.
– Не за что, – с улыбкой отозвался Джокер.
Ребята с важным видом подошли к строителям и протянули им ведерко. Подобная процедура сбора средств на поддержание ИРА была обычной в питейных заведениях Белфаста, но то, что здесь, в Соединенных Штатах, это делалось так же открыто, удивило Джокера. Интересно, подумал он, а знают ли американцы, пополняющие своими деньгами казну ИРА, на что идут их средства? У американцев ирландского происхождения слишком романтичное представление об этой организации. Ее бойцы видятся им этакими вольными борцами за свободу, противостоящими армии захватчиков, не имеющей права находиться на их родине. Джокер знал, насколько ошибочны подобные представления. Для него аббревиатура ИРА означала предательские засады, бомбы в переполненных торговых центрах и молоденьких солдат, застреленных в спину.
Джокер допил виски и вернулся к стойке за добавкой. Коротышка налил ему еще одну двойную порцию и подал кувшин с водой.
– Я видел, как вы что-то пожертвовали на дело, – сказал он доверительно.
– А попадут ли деньги туда, куда надо? – спросил Джокер.
– Можете не сомневаться, – заверил его Коротышка со зловещей ухмылкой на лице. – Если они вздумают помешать этим ребятам, то получат пулю, не успев сказать «мама».
Он подавил смешок и поставил чистый стакан в шкафчик.
– Я все стараюсь по акценту определить, откуда вы. Случайно не из Белфаста?
– Я переехал в Шотландию еще ребенком, а потом несколько лет жил в Лондоне, – объяснил Джокер.
– Сразу видно, – с удовлетворением отметил бармен. – А что привело вас в Большое яблоко?
– Возникли проблемы с налогами, – ответил Джокер. – Я подумал, что найду здесь какую-нибудь работу, пока не улягутся страсти.
– А что вы умеете делать?
Джокер пожал плечами.
– Все понемногу. Был каменщиком, работал в баре. Брался за все, что подворачивалось.
– У вас есть зеленая карта?
Джокер засмеялся и поднял стакан.
– Ну да. И еще обратный билет на «Конкорд».
Перегнувшись через стойку, он продолжал болтать с Коротышкой, одновременно прислушиваясь к разговору ирландских строителей.
* * *
– Как я выгляжу? – спросил Коул Говард, глядя в зеркало и завязывая галстук.
– Ты собираешься надеть этот галстук, милый? – поинтересовалась жена, стоявшая у него за спиной.
Говард вздохнул. Именно это он и собирался сделать, но было совершенно очевидно, что Лиза не одобряет его выбор. Она подошла к гардеробу и достала синий галстук, который подарила ему несколько лет назад на Рождество.
– Попробуй вот этот, – предложила она.
Говард не мог не признать, что жена права. Этот галстук гораздо больше подходил к его темно-синему костюму.
Лиза молча стояла у туалетного столика и ждала, что он скажет по поводу ее нового платья. Сшитое из бледно-зеленого шелка, оно оставляло открытыми плечи и едва доходило до колен. Свои длинные белокурые волосы Лиза завязала в конский хвост. Говард прекрасно знал, что эту прическу любил ее отец. Маленькая папина дочка. Вокруг шеи обвивалось тонкое золотое ожерелье с бриллиантами – подарок Теодора Клейтона.
– Фантастика! – сказал он.
– Правда?! – явно польщенная, воскликнула она.
Говард никак не мог понять, почему Лиза была так не уверена в себе. Красивая, хорошо образованная женщина, замечательная мать двоих очаровательных детей, дочь одного из самых богатых людей штата, она тем не менее постоянно нуждалась в одобрении.
– Ну конечно, – подтвердил он, подходя к ней и заключая ее в объятия.
Лиза засмеялась и оттолкнула его.
– Ты сотрешь всю мою косметику, – запротестовала она.
– Да тебе она вообще не нужна, – сказал Говард, опять пытаясь поцеловать ее.
Она выскользнула из его рук.
– Потом. Пойду посмотрю, что делают Эдди и Кэтрин.
Говард последний раз взглянул на себя в зеркало и начал спускаться вниз, где сидела приходящая няня его детей, дочь одного из соседей, и смотрела «Стар Трек».
– Привет, Полина, – поздоровался он.
– Добрый день, мистер Говард, – ответила та, не отрываясь от экрана.
Полина была хорошенькой девушкой, но еще в том неуклюжем возрасте, когда уже осознаешь, что мужчины интересуются тобой, но еще не знаешь, как на это реагировать. Дочери Говарда предстояло стать такой же не раньше чем через добрый десяток лет, но он уже со страхом думал об этом.
– Как там поживает капитан Кирк? – спросил Говард рассеянно.
Полина посмотрела на него, подняла брови и вздохнула.
– Я смотрю «Стар Трек», мистер Говард, а вы говорите о «Следующем поколении».
Она укоризненно покачала головой и опять повернулась к телевизору. Юбка едва прикрывала ее бедра. Девчонке пятнадцать лет, а одевается, как проститутка, хотя Говарду было доподлинно известно, что в школе она круглая отличница. Говард совершенно не мог себе представить, как он поведет себя, когда его Кэтрин начнет носить туфли на высоких каблуках, краситься и разгуливать по дому без бюстгальтера, а прыщавые мальчишки с потеющими ладонями будут увиваться за ней, как кобели за сукой во время течки. Однако Говард считал, что до сих пор он прекрасно воспитывал двоих своих детей. Правда, они еще в том возрасте, когда дети думают, что их отец – самый храбрый, красивый и добрый человек на земле, и лучше его может быть только их мать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138