Двинь он меня прикладом, я бы понял. Но он только озадаченно нахмурился.
– Вы в кого-то стреляли, сэр?
– Да, но не об этом сейчас речь. Вы встретитесь с сестрой?
Он кивнул, и на мгновение я подумал, что продрался через его скорлупу. Но потом он сказал:
– Я понял, что вы бывший военный, по тому, как вы в тот полдень управлялись с ружьем.
Я рявкнул:
– Черт! – и вынужден был отправиться в небольшую кольцевую прогулку на квадратных колесах, чтобы удержать себя от попытки засунуть его же ружье ему в глотку.
Затем я сказал:
– Ладно, все в порядке. Вы не хотите ее видеть. Мы живем в демократическом обществе – значит никакого насилия. Вы передадите ей записку?
Он задумался.
– Вероятно, я увижусь с ней через несколько дней, сэр. И передайте, что она может осуществлять функции попечителя, если этого ей так хочется.
– Хорошо. Я возвращаюсь.
Тут я повернулся было идти, но остановился.
– Все-таки, думаю, вы чего-то избегаете, Хомер.
Он выпрямился с большим достоинством, плотный, небольшой, но спокойный.
– Могу вас заверить, сэр, что я ничего не избегаю. Я охотник. Вероятно, вы этого не понимаете, сэр.
– Будь я проклят, если понимаю.
Я потопал обратно к "Бобру", спихнул машину в воду и прыгнул на борт.
Все еще я был зол, но в основном на себя. Я проделал невообразимую работу, пытаясь остаться невовлеченным в семейные проблемы Хомеров.
Вернувшись обратно в Ивайло после заката солнца я снова ел яйца в "Баари Маймио". В тот момент я не чувствовал особой тяги к еде, а скорее был настроен на пару стаканов шнапса, но я твердо знал, что лучший вариант – начинать с яичницы. Я чувствовал себя неуютно и был взвинчен. Частично в результате затихающих ударов похмелья, частично от сознания необходимости передать послание миссис Бикман – но во многом это было связано с тем, что последнее время я слишком много летал в запретной зоне. В начале лета это казалось оправданным риском. У меня была работа на весь сезон и впереди – открытие большого никеля. Сегодня все, что у меня было – полет на полдня с ценностью мятой банки сардин. Риск казался неоправданным.
И все же я знал, что должен это делать. Контракт подразумевал, что работу следует завершить. И то же самое с посланием для миссис Бикман.
Я покончил с яичницей и парой сигарет, и больше ничего не осталось делать, как пересечь площадь перед отелем и рассказать ей все.
Она все еще была в обеденном зале, одна, зло затягиваясь сигаретным дымом и потягивая кофе из большой чашки. Официантка не слишком жаждала впустить меня в моей летной куртке к своим клиентам-миллионерам, но тем не менее я прорвался.
Миссис Бикман сразу осведомилась:
– Вы его видели?
Я уселся и заказал кофе и шнапс.
– Да, я его видел.
Потом глубоко вздохнул.
– Он не хочет возвращаться в Штаты, он не хочет встречаться с вами... пока. Может быть, через несколько дней. Он сказал, что, возможно, отправится на несколько дней поохотиться.
Она холодно сверкнула взглядом и жестко вздернула подбородок.
– Это его ответ?
– Да, почти буквально.
– Вы передали ему мое письмо?
Я кивнул.
– И рассказали, что я добралась сюда из Штатов, чтобы с ним встретиться?
– Я все ему сказал. Поверьте, миссис Бикман, я действительно старался убедить его. Закончили мы небольшой, но резкой перепалкой. Я думаю, что он, вероятно, не прав, но в то же время это его дело.
Официантка принесла кофе и шнапс и осведомилась, не нужно ли миссис Бикман еще чего-нибудь.
Та бросила:
– Не сейчас.
Затем мне:
– Думаю, вам лучше просто отвезти меня к нему.
Я ухватился за мой шнапс и ответил:
– Сожалею...
Она наградила меня взглядом, вызывающим ассоциацию с дулами пушек, направленных на вас в упор с крейсирующего вокруг боевого корабля.
Я опять вцепился в свой шнапс.
У нее был куда богаче опыт принуждать таких людей, как я, сдаться и сказать "да", чем у меня – отшивать людей вроде нее и посылать их... ну, скажем так, подальше.
– Итак, сколько мне это будет стоить?
– И я могу назначить собственную цену?
– Да, – в слове прорезалась твердая холодная сталь.
Я некоторое время все обдумывал, затем отрицательно покачал головой.
– Это прекрасная идея, миссис Бикман. Но когда он нанимал меня, одним из условий было, чтобы он оставался в абсолютном одиночестве. Условие все еще остается в силе. Он сказал, что встретиться с вами через несколько дней. Кроме того он сказал, что может предоставить вам права попечителя. Это поможет делу?
Она уставила на меня свой подбородок и выстрелила всем бортом.
– Нет, это вовсе не поможет, черт вас возьми! Мне нужно его видеть. Вы это можете понять?!
Я опустил пустой стакан на стол.
– Тогда заплатите медведям. Может они знают, где он находится!
И встал.
Она сказала уже более спокойно:
– Да поймите наконец, вы же совсем не в курсе дела, мистер Кери.
– На все сто процентов в точку, когда имеешь дело с семьей Хомеров, миссис Бикман... Он тоже толковал мне, что я многого не знаю и недопонимаю. Вы оба правы. Все, что касается вашей семьи, несколько превышает возможности моего ума. Но главная вещь, которую я действительно не могу постигнуть, – как это я умудрился оказаться между двух огней. Все, я сдаюсь. Если вы ближайших два-три дня еще пробудете здесь, я отвезу вас. А до тех пор забудьте обо мне.
Я вышел из отеля.
И пожалел об этом, едва его покинул, совсем не потому, что обеденный зал отеля был единственным местом в городе, где подавали ликер. Я бы мог предложить ей провести вечер, любуясь видами и достопримечательностями Ивайло, и одним из них могла оказаться хижина Билла Кери. Но ее брат, а не Билл Кери был единственной причиной ее присутствия в Ивайло.
Пришлось отправиться домой к остаткам скотча из Стокгольма.
Глава 13
Я появился в "Баари Майнио" на следующее утро сразу после семи и ждал, не объявится ли Мика, когда кто-то прокричал, что меня просят к телефону.
На связи был аэропорт Ивайло.
– Пилот Адлер только что связывался с нами по радио и спрашивал, не сможете ли вы его встретить, – сообщили они. – Он сядет на реке через три четверти часа. Вы все поняли?
Я ответил.
– Нет, но тем не менее, спасибо.
– Он утверждал, что это очень важно. И ждет вашей помощи.
– Чего он ждет? Ладно, не обращайте внимания. Где он сейчас?
Голос диспетчера зазвучал так, как будто он пожимал плечами.
– Он где-то к югу отсюда. Около Рованиеми... я думаю.
Я поблагодарил и направился обратно к заказанной яичнице. Моей первой мыслью было послать Адлера ко всем чертям вместе с его проблемами. Но так нельзя. Слишком одиноко и неприютно станет вам в Лапландии, если вы собираетесь посылать других с их трудностями к черту, ведь когда-нибудь и у вас могут возникнуть свои неприятности. Все это создает между пилотами круговую поруку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64