Я брожу в поисках этих останков по пустыне уже пять лет и ей-богу, найду их или помру.
Питт посмотрел на едва различимую в сумерках фигуру старого старателя с симпатией и уважением. Ему редко приходилось встречать такую решимость и непреклонность. В Киде была та испепеляющая уверенность, которая напомнила Питту о старом рудокопе из «Сокровищ Сьерра-Мадре».
– Но если все это погребено под дюнами, как же вы собираетесь отыскать их? – спросил Джордино.
– С помощью старого доброго металлоискателя «Фишер 1265Х».
Питт не придумал ничего более соответствующего моменту, кроме как сказать:
– Я надеюсь, что удача приведет вас к «Техасу» и там окажется все то, что вы предполагаете.
Кид несколько секунд лежал на одеяле молча, казалось, углубившись в свои мысли. Наконец тишину прервал Джордино:
– Что ж, пора в дорогу, если мы хотим до рассвета проехать хоть сколько-нибудь.
Двадцать минут спустя, после того как Питт и Джордино попрощались с Кидом и мистером Перивинклем, мотор «вуазена» заработал на холостом ходу.
Старый старатель настоял, чтобы они взяли несколько упаковок консервов из его запаса. Также он нарисовал им приблизительную карту древнего речного русла, отметив основные ориентиры и точно прочертив маршрут, ведущий к местам захоронения отходов у Форт-Форо.
– Это далеко? – спросил Питт.
Кид пожал плечами:
– Около ста десяти миль.
– По одометру – сто семьдесят семь километров, – перевел Джордино.
– Надеюсь, ребята, вы тоже найдете то, что ищете.
Питт пожал ему руку и улыбнулся.
– И вам удачи.
Он забрался в «вуазен» и сел за руль, почти сожалея о расставании с чудаковатым, но симпатичным стариком.
Джордино помедлил, прощаясь:
– Спасибо за ваше радушие.
– Счастлив был помочь.
– Я говорю это потому, что мы ведь едва знакомы, но вы мне кого-то смутно напоминаете.
– Даже не представляю почему. Что-то не припомню, парень, чтобы мы с тобой до этого встречались.
– Вы не обидитесь, если я все-таки спрошу ваше настоящее имя?
– Вовсе нет, меня обидеть нелегко. Но это довольно странное имя. Нечасто встречается.
Джордино терпеливо ждал, не прерывая старика.
– Клайв Касслер.
Джордино улыбнулся:
– Вы правы, имя действительно необычное.
Затем повернулся и залез на сиденье рядом с Питтом Он повернулся помахать на прощание случайному знакомому как раз в тот момент, когда Питт отпустил сцепление, и «вуазен» покатил по ровному дну ложбины. Но старик и его мужественный ослик уже затерялись во мраке ночной пустыни.
Часть третья
Тайны пустыни
30
18 мая 1996 года
Вашингтон, округ Колумбия
«Конкорд» авиакомпании «Эйр-Франс» приземлился в аэропорту Даллеса и подрулил к расположенному около грузового терминала правительственному ангару, не отмеченному опознавательными знаками. Небо покрывали тучи, но взлетная полоса оставалась сухой, дождя пока не было. Все еще сжимая рюкзак, словно он сделался частью его самого, Ганн торопливо покинул сверкающий лайнер и поспешил по движущемуся эскалатору к ожидающему его черному патрульному автомобилю, за рулем которого сидел капитан полиции в форме. С зажженными фарами и включенной сиреной он быстро помчал его к штаб-квартире НУМА.
Сидя на заднем сиденье полицейского автомобиля, Ганн ощущал себя пойманным преступником. Когда они ехали по мосту Рошамбо, он заметил, что река Потомак необычно зелена и медлительна. Пешеходы, неясными силуэтами проносящиеся за окном, были слишком ко всему привыкшими, чтобы обращать внимание на летящий «форд» с мигалкой и сиреной.
Водитель не остановился у главного подъезда, а завернул за западный угол здания НУМА, визжа шинами, и подлетел к спуску, ведущему в гараж, расположенный в цокольном этаже. «Форд» резко остановился перед лифтом. Подошли два охранника, открыли дверцу, проводили Ганна в лифт и доставили на четвертый этаж агентства. Короткий переход по коридору, остановка, и они открыли дверь в огромный конференц-зал НУМА, оснащенный всеми мыслимыми и немыслимыми мониторами.
За длинным столом красного дерева сидели несколько мужчин и женщин, сконцентрировав все внимание на докторе Чэпмене, который читал лекцию перед экраном с изображением экваториальной части Атлантического океана, тянущейся от Западной Африки.
Когда вошел Ганн, в зале наступила внезапная тишина. Со своего стула вскочил адмирал Сэндекер и бросился к Ганну, приветствуя его, как родного брата, выжившего после пересадки печени.
– Слава богу, ты прорвался! – воскликнул он с необычным для него всплеском эмоций. – Как долетел из Парижа?
– Сидя в «Конкорде» единственным пассажиром, чувствовал себя отверженным.
– Ни один из военных самолетов не был готов к немедленному вылету. Оставалось единственное средство доставить тебя сюда побыстрее – зафрахтовать «Конкорд».
– Прекрасно, если только не вскроется, во что это обошлось налогоплательщикам.
– Если узнают, что на карту было поставлено их собственное существование, я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь выразил недовольство.
Сэндекер представил Ганна сидящим за столом:
– За исключением троих, я думаю, ты знаком с большинством присутствующих.
Доктор Чэпмен и Хайрем Йегер подошли поближе и пожали Ганну руку, не скрывая радости от встречи. Он был представлен доктору Мьюриэл Хоуг, директору департамента морской биологии, и доктору Ивену Холланду, эксперту агентства по экологии.
Мьюриэл Хоуг была высока и сложением напоминала голодающую манекенщицу. Ее черные как смоль волосы были собраны в аккуратный пучок, а карие глаза внимательно смотрели сквозь круглые очки. Она не пользовалась макияжем, но Ганн с первого взгляда решил, что Мьюриэл и без того необыкновенно хороша. Самый лучший мастер из самого блестящего салона красоты в Беверли-Хиллз только зря потратил бы силы, пытаясь улучшить ее природную красоту.
Ивен Холланд, химик-эколог, походил на бассет-хаунда, заподозрившего, что к нему в миску забралась жаба. Его уши были приблизительно на два размера больше, чем это требовалось для его головы, и у него был длинный нос с нашлепкой на кончике. Глаза, которыми он смотрел на мир, казались полными меланхолии. Но внешность Холланда была обманчива: Ивен являлся одним из самых проницательных искателей промышленных отходов в мире.
Двух других, Чипа Уэбстера, аналитика по космическим данным, и Кейта Ходжа, главного океанографа агентства, Ганн уже знал.
Он обратился к Сэндекеру:
– Кто-то здорово похлопотал, чтобы меня вытащили из Мали.
– Гала Камиль дала личное распоряжение использовать тактическую команду ООН.
– Командующий операцией полковник Левант выглядел не очень счастливым, приветствуя мое появление.
– На генерала Бока, его непосредственного начальника, и на самого полковника Леванта пришлось немного надавить, – признался Сэндекер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Питт посмотрел на едва различимую в сумерках фигуру старого старателя с симпатией и уважением. Ему редко приходилось встречать такую решимость и непреклонность. В Киде была та испепеляющая уверенность, которая напомнила Питту о старом рудокопе из «Сокровищ Сьерра-Мадре».
– Но если все это погребено под дюнами, как же вы собираетесь отыскать их? – спросил Джордино.
– С помощью старого доброго металлоискателя «Фишер 1265Х».
Питт не придумал ничего более соответствующего моменту, кроме как сказать:
– Я надеюсь, что удача приведет вас к «Техасу» и там окажется все то, что вы предполагаете.
Кид несколько секунд лежал на одеяле молча, казалось, углубившись в свои мысли. Наконец тишину прервал Джордино:
– Что ж, пора в дорогу, если мы хотим до рассвета проехать хоть сколько-нибудь.
Двадцать минут спустя, после того как Питт и Джордино попрощались с Кидом и мистером Перивинклем, мотор «вуазена» заработал на холостом ходу.
Старый старатель настоял, чтобы они взяли несколько упаковок консервов из его запаса. Также он нарисовал им приблизительную карту древнего речного русла, отметив основные ориентиры и точно прочертив маршрут, ведущий к местам захоронения отходов у Форт-Форо.
– Это далеко? – спросил Питт.
Кид пожал плечами:
– Около ста десяти миль.
– По одометру – сто семьдесят семь километров, – перевел Джордино.
– Надеюсь, ребята, вы тоже найдете то, что ищете.
Питт пожал ему руку и улыбнулся.
– И вам удачи.
Он забрался в «вуазен» и сел за руль, почти сожалея о расставании с чудаковатым, но симпатичным стариком.
Джордино помедлил, прощаясь:
– Спасибо за ваше радушие.
– Счастлив был помочь.
– Я говорю это потому, что мы ведь едва знакомы, но вы мне кого-то смутно напоминаете.
– Даже не представляю почему. Что-то не припомню, парень, чтобы мы с тобой до этого встречались.
– Вы не обидитесь, если я все-таки спрошу ваше настоящее имя?
– Вовсе нет, меня обидеть нелегко. Но это довольно странное имя. Нечасто встречается.
Джордино терпеливо ждал, не прерывая старика.
– Клайв Касслер.
Джордино улыбнулся:
– Вы правы, имя действительно необычное.
Затем повернулся и залез на сиденье рядом с Питтом Он повернулся помахать на прощание случайному знакомому как раз в тот момент, когда Питт отпустил сцепление, и «вуазен» покатил по ровному дну ложбины. Но старик и его мужественный ослик уже затерялись во мраке ночной пустыни.
Часть третья
Тайны пустыни
30
18 мая 1996 года
Вашингтон, округ Колумбия
«Конкорд» авиакомпании «Эйр-Франс» приземлился в аэропорту Даллеса и подрулил к расположенному около грузового терминала правительственному ангару, не отмеченному опознавательными знаками. Небо покрывали тучи, но взлетная полоса оставалась сухой, дождя пока не было. Все еще сжимая рюкзак, словно он сделался частью его самого, Ганн торопливо покинул сверкающий лайнер и поспешил по движущемуся эскалатору к ожидающему его черному патрульному автомобилю, за рулем которого сидел капитан полиции в форме. С зажженными фарами и включенной сиреной он быстро помчал его к штаб-квартире НУМА.
Сидя на заднем сиденье полицейского автомобиля, Ганн ощущал себя пойманным преступником. Когда они ехали по мосту Рошамбо, он заметил, что река Потомак необычно зелена и медлительна. Пешеходы, неясными силуэтами проносящиеся за окном, были слишком ко всему привыкшими, чтобы обращать внимание на летящий «форд» с мигалкой и сиреной.
Водитель не остановился у главного подъезда, а завернул за западный угол здания НУМА, визжа шинами, и подлетел к спуску, ведущему в гараж, расположенный в цокольном этаже. «Форд» резко остановился перед лифтом. Подошли два охранника, открыли дверцу, проводили Ганна в лифт и доставили на четвертый этаж агентства. Короткий переход по коридору, остановка, и они открыли дверь в огромный конференц-зал НУМА, оснащенный всеми мыслимыми и немыслимыми мониторами.
За длинным столом красного дерева сидели несколько мужчин и женщин, сконцентрировав все внимание на докторе Чэпмене, который читал лекцию перед экраном с изображением экваториальной части Атлантического океана, тянущейся от Западной Африки.
Когда вошел Ганн, в зале наступила внезапная тишина. Со своего стула вскочил адмирал Сэндекер и бросился к Ганну, приветствуя его, как родного брата, выжившего после пересадки печени.
– Слава богу, ты прорвался! – воскликнул он с необычным для него всплеском эмоций. – Как долетел из Парижа?
– Сидя в «Конкорде» единственным пассажиром, чувствовал себя отверженным.
– Ни один из военных самолетов не был готов к немедленному вылету. Оставалось единственное средство доставить тебя сюда побыстрее – зафрахтовать «Конкорд».
– Прекрасно, если только не вскроется, во что это обошлось налогоплательщикам.
– Если узнают, что на карту было поставлено их собственное существование, я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь выразил недовольство.
Сэндекер представил Ганна сидящим за столом:
– За исключением троих, я думаю, ты знаком с большинством присутствующих.
Доктор Чэпмен и Хайрем Йегер подошли поближе и пожали Ганну руку, не скрывая радости от встречи. Он был представлен доктору Мьюриэл Хоуг, директору департамента морской биологии, и доктору Ивену Холланду, эксперту агентства по экологии.
Мьюриэл Хоуг была высока и сложением напоминала голодающую манекенщицу. Ее черные как смоль волосы были собраны в аккуратный пучок, а карие глаза внимательно смотрели сквозь круглые очки. Она не пользовалась макияжем, но Ганн с первого взгляда решил, что Мьюриэл и без того необыкновенно хороша. Самый лучший мастер из самого блестящего салона красоты в Беверли-Хиллз только зря потратил бы силы, пытаясь улучшить ее природную красоту.
Ивен Холланд, химик-эколог, походил на бассет-хаунда, заподозрившего, что к нему в миску забралась жаба. Его уши были приблизительно на два размера больше, чем это требовалось для его головы, и у него был длинный нос с нашлепкой на кончике. Глаза, которыми он смотрел на мир, казались полными меланхолии. Но внешность Холланда была обманчива: Ивен являлся одним из самых проницательных искателей промышленных отходов в мире.
Двух других, Чипа Уэбстера, аналитика по космическим данным, и Кейта Ходжа, главного океанографа агентства, Ганн уже знал.
Он обратился к Сэндекеру:
– Кто-то здорово похлопотал, чтобы меня вытащили из Мали.
– Гала Камиль дала личное распоряжение использовать тактическую команду ООН.
– Командующий операцией полковник Левант выглядел не очень счастливым, приветствуя мое появление.
– На генерала Бока, его непосредственного начальника, и на самого полковника Леванта пришлось немного надавить, – признался Сэндекер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168