– Жду не дождусь, когда вновь увижу океан, – прошептала Ева.
– А ты подводным плаванием занималась? – спросил он.
– Я всегда любила воду, но никогда не погружалась в нее с трубкой.
– В заливе Монтерей полно всякой морской живности. Красивые рыбы среди зарослей водорослей и невероятные формы скал, особенно вдоль побережья от Кармела до Биг Сура. Когда мы окажемся там, я дам тебе уроки подводного плавания с дыхательным аппаратом и возьму с собой под воду.
– Я так жду этого!
Она закрыла глаза, закинула назад голову, впитывая солнечный свет, и щеки ее сразу порозовели под пока еще ласковыми лучами. Он сверху вниз глядел на нее, всматриваясь в каждую восхитительную черточку ее лица, которое не смогли испортить тяжелые испытания. Вдоль крепостной стены, выгоревшей на солнце, стояли наблюдатели. Ему вдруг так захотелось сжать ее в объятиях, забыть об опасности, забыть обо всем, кроме этого мгновения, и поцеловать ее.
Так он и сделал.
Она крепко обняла его за шею и подарила длительный ответный поцелуй. Он сжал ее талию, заставив приподняться на носки. И как долго они простояли так, обняв друг друга, никто из них не помнил.
Она слегка отстранилась, заглянула ему в глаза и словно утонула в их манящей зелени. Ее вдруг захватило и закружило непреодолимое чувство, в котором слились воедино волнение и слабость, благодарность и страсть.
– Я знала, – прошептала она, – еще тогда знала, в тот вечер в Каире, что не смогу устоять.
– А я тогда подумал, что мы уже больше никогда не увидимся, и мне стало ужасно грустно и одиноко, – признался Питт.
– После того как мы убежим отсюда, ты собираешься возвратиться в Вашингтон?
Она сказала это так, будто их освобождение было решенным делом.
Он пожал плечами, не отпуская ее.
– Я уверен, они захотят, чтобы я присоединился к работе группы, занятой проблемой нейтрализации красной волны. А ты куда подашься, когда отдохнешь и подлечишься? Отправишься с очередной благотворительной миссией в какую-нибудь слаборазвитую страну, пораженную неизвестным заболеванием?
– Это моя работа, – тихо вздохнула она. – Помогать спасению жизней – это то, к чему я стремилась с детских лет.
– На любовь остается мало времени, не так ли?
– Мы оба пленники наших профессий.
К ним подошла наблюдательница.
– Вы должны спуститься вниз, чтобы никто вас не заметил, – сказала она несколько смущенно. – Мы же не можем позволить себе проявлять беспечность сейчас, правда?
Ева притянула к себе голову Питта, заросшего щетинистой бородой, и прошептала ему на ухо:
– Ты не будешь думать обо мне как о развратной шлюхе, если я скажу, что хочу тебя?
Он лукаво улыбнулся:
– Я с первого взгляда отличаю развратных шлюх от приличных женщин.
Она незаметно поправила волосы и одернула грязную и оборванную одежду.
– Но вряд ли бы ты угадал ее в той, которая не мылась две недели и у которой остались лишь кожа да кости, как у изголодавшегося уличного кота.
– О, трудно сказать. Немытая голодная женщина, должно быть, знает, как разбудить во мне зверя.
Не говоря больше ни слова, Питт повел ее вниз к плацу, а затем в маленькую кладовую, служившую некогда кухней и столовой. Там было пусто, если не считать бочонка, наполовину наполненного железными костылями. Никого не было видно. Он оставил ее на минуту, а затем вернулся с двумя одеялами. Разложил одеяла на грязном полу и запер дверь кладовки.
Они едва различали друг друга в свете, проникающем из-под двери, и он вновь сжал ее в своих объятиях.
– Извини, что не могу предложить тебе шампанское и кровать королевских размеров.
Ева изящными движениями поправила одеяла и встала на колени, глядя вверх на его смутно различимое лицо, словно высеченное из гранита.
– А я закрою глаза и представлю, что нахожусь с моим красавцем любовником в самых роскошных апартаментах самого шикарного отеля Сан-Франциско.
Питт поцеловал ее и тихо рассмеялся.
– Леди, у вас фантастическое воображение.
51
Главный помощник Массарда Феликс Веренн вошел в кабинет босса:
– Исмаил Йерли звонит из штаб-квартиры Казима.
Массард кивнул и взял трубку телефона.
– Да, Исмаил. Я надеюсь услышать хорошие новости.
– Жаль огорчать вас, мистер Массард, но новости какие угодно, только не хорошие.
– Разве Казим еще не накрыл эту команду ООН?
– Нет, их еще ищут. Мы думали, что их самолет уничтожен, и так оно и есть. Но сами они исчезли в пустыне.
– Почему же ни один патруль Казима не пошел по их следу? – сердито спросил Массард.
– Ветер занес песком все следы их отхода, – спокойно ответил Йерли.
– А что на руднике?
– Заключенные взбунтовались, убили охранников, сломали оборудование и разграбили кабинеты. Ваши инженеры также мертвы. Понадобится шесть месяцев, чтобы вновь запустить рудник на полную мощность.
– Что с О'Баннионом?
– Исчез. Никаких следов его тела. Однако мои люди отыскали труп его надзирательницы-садистки.
– А-а, той американки, которую звали Меликой?
– Заключенные из мести изувечили ее тело почти до неузнаваемости.
– Должно быть, нападавшие захватили О'Банниона с собой, чтобы он дал показания против нас, – предположил Массард.
– Офицеры Казима только что начали допрос заключенных, – продолжал Йерли. – Так вот, могу сообщить еще одну новость, которая вряд ли улучшит вам настроение, а именно: один из оставшихся в живых охранников узнал тех самых американцев, Питта и Джордино. Оказывается, они неделю назад каким-то образом смылись из рудника, добрались до Алжира и вернулись с боевой группой ООН.
Массарда как громом поразило.
– Боже милостивый, это же означает, что они добрались до столицы, до Алжира, и связались с заграницей!
– Я тоже так думаю.
– Почему же О'Баннион не сообщил нам, что они сбежали?
– Очевидно, испугался того, как вы с Казимом отреагируете. Но самая большая загадка – как они прошли четыреста километров по пустыне без пищи и воды?
– Если они поведали о работе пленных рабов на руднике своему начальству в Вашингтоне, то они рассказали и о тайне Форт-Форо.
– У них нет документальных доказательств, – напомнил Йерли. – Чего стоят голословные утверждения этих двух иностранцев, которые нелегально пересекли границу суверенного государства и совершили ряд уголовных преступлений на его территории? Уверяю вас, их показания не примет всерьез ни один международный суд.
– Если не считать того, что мое предприятие осадят журналисты и наблюдатели за охраной окружающей среды со всего мира.
– Не беспокойтесь. Я посоветую Казиму закрыть границы для всех иностранцев, а если они все же проникнут в страну, высылать их.
– Вы забываете, – сказал Массард, пытаясь сохранить спокойствие, – о тех французских инженерах и подрядчиках, которых я нанял строить это предприятие и бросил в Тебеццу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168