Она была одета в грязное, свободно висящее платье, оставляющее открытыми ее колени и ноги, толстые, как телеграфные столбы. В отличие от остальных она не накрывала голову. Хотя у нее и была темная, как у южных африканцев, кожа и курчавые волосы, скулы ее были высокими, подбородок округлым, а нос – острым. Глаза маленькие и блестящие, а рот казался растянутым на всю ширину лица. От нее веяло холодом и садизмом, что еще более подчеркивалось следами перелома на носу и шрамами на лбу. Это было лицо, с которым некогда обошлись зверски. В одной руке женщина держала толстую кожаную плеть с маленьким узлом на конце. Она оценивающе оглядывала Хоппера, словно заплечных дел мастер времен инквизиции, перед тем как применить к жертве пытку «железной девой».
– Что это за место? – спросил Хоппер без всякого вступления.
– Тебецца, – ответил высокий человек.
– Это мне уже сказали. Но где она расположена, эта Тебецца?
Ответ прозвучал на английском, но с акцентом, который Хоппер определил как северо-ирландский.
– Тебецца – это там, где кончается пустыня и начинается ад. Здесь в рудниках заключенными и рабами добывается золото.
– Что-то типа соляных копей Тауденни, – понимающе кивнул Хоппер, одновременно разглядывая направленные на него винтовки. – Не будете ли вы так любезны не направлять эти ружья мне в лицо?
– Это необходимость, доктор Хоппер.
– Да не беспокойтесь. Мы не собираемся воровать ваше... – Хоппер умолк на середине предложения. Взгляд его оцепенел, лицо побледнело, и он проговорил изумленным шепотом: – Вы знаете мое имя?
– Да, мы ждали вас.
– Но кто вы?
– Меня зовут Селиг О'Баннион. Я главный инженер по рудным разработкам, – О'Баннион обернулся и кивнул в сторону крупной женщины. – Это мой заместитель, Мелика, что означает «королева». Вы и ваши люди поступите в ее распоряжение.
Чуть ли не десять секунд прошли в тишине, нарушаемой лишь медленными проворотами турбин самолета. Потом Хоппер взорвался:
– В ее распоряжение? Что за чертовщину вы тут несете?
– По милостивому соизволению генерала Затеба Казима вы направлены сюда. Он выразил желание, чтобы вы поработали на рудниках.
– Да это же похищение людей! – задохнулся Хоппер.
О'Баннион терпеливо покачал головой:
– Вряд ли это можно назвать похищением, доктор Хоппер. Вы и ваша группа ученых не являетесь заложниками и не удерживаетесь с целью получения выкупа. Вы просто приговорены к работе в рудниках Тебеццы и будете добывать золото для национальной казны Мали.
– Да вы безумнее какого-нибудь таракана... – начал было Хоппер и тут же, запнувшись, отшатнулся назад, когда Мелика хлестнула ему по лицу своей тяжелой плетью. Он застыл, потрясенный ударом, машинально схватившись за кровавый рубец на щеке.
– Это первый урок тебе как рабу, ты, вонючая свинья! – выплюнула гороподобная женщина. – И с этого момента вы не раскрываете рта без приказа!
Она подняла плеть, чтобы еще раз хлестнуть Хоппера, но О'Баннион перехватил ее руку:
– Полегче, женщина. Дай им время свыкнуться с этой мыслью. – Он посмотрел на других ученых, которые сошли с трапа и сгрудились вокруг Хоппера с ошеломленными лицами и начинающим проявляться ужасом в глазах. – В первый день работы они нужны мне в хорошем состоянии.
Мелика нехотя опустила плеть:
– По-моему, ты перестраховываешься, Селиг. Они сделаны отнюдь не из фарфора.
– Вы ведь американка, да? – робко спросила Ева.
Мелика усмехнулась:
– Точно, милашка. Десять лет работала начальником охраны в женской тюрьме в Короне, штат Калифорния. И скажу тебе, порядки там были построже, чем здесь.
– Мелика особо заботится о работающих здесь женщинах, – сказал О'Баннион. – Я уверен, она определит, подходите ли вы к нашему семейству.
– Вы заставляете женщин работать в рудниках? – недоверчиво спросил Хоппер.
– Да, большинство из них, а также и их детей, – равнодушно ответил О'Баннион.
– Но это же грубейшее нарушение прав человека! – воскликнула Ева.
Мелика посмотрела на О'Банниона с выражением ярости на лице.
– Можно я отвечу?
Он кивнул:
– Можно.
Великанша ткнула концом плети в живот Евы, от чего та согнулась пополам. Затем хлестнула ее по шее. Ева обмякла, как промокшее одеяло, и упала бы на землю, если бы ее не удержал за талию Хоппер.
– Скоро вы поймете, что даже словесное неповиновение бесполезно, – сказал О'Баннион. – Вам лучше покориться и постараться провести остаток жизни, не навлекая на себя наказание.
Губы Хоппера скептически изогнулись:
– Мы уважаемые ученые Всемирной организации здравоохранения. Вы не можете просто так, ради прихоти, казнить нас.
– Казнить вас, добрый доктор? – небрежно бросил О'Баннион. – Да ничего подобного. Я намерен уморить вас до смерти работой.
24
Все шло так, как Питт и предполагал. После того как охранник втолкнул его в душный трюм к Джордино, Питт проявил сверхуслужливость и содействие, подняв руки так, чтобы охраннику было удобнее приковать наручники к трубе паропровода. Только на этот раз Питт держал свои руки таким образом, чтобы они оказались с другой стороны скобы. Удовлетворенный тем, что Питт прикован надежно, охранник молча, с громким клацаньем опустил за собой люк, оставляя заключенных в душной атмосфере отведенного им места.
Джордино сидел, не обращая внимания на лужу воды под ним, и массировал затылок. В этом плотном тумане Питт с трудом разглядел его.
– Ну, что там происходило? – спросил Джордино.
– Массард и Казим – закадычные друзья. Они партнеры в каких-то махинациях. Массард платит генералу за оказываемые ему любезности. Это более чем очевидно. Но кроме этого, я ничего не выяснил.
– Тогда следующий вопрос.
– Валяй.
– Как мы выберемся из этого чайника?
Питт поднял руки и усмехнулся.
– Легким движением руки.
Не сдерживаемый теперь скобой, он потащил свою цепь вдоль трубы, пока не добрался до кормовой переборки, на которой висела полка с гаечными ключами разных номеров. Он взял один и примерился к поднимающейся по переборке трубе, по которой выпускался отработанный пар. Ключ оказался чересчур велик, но зато следующий пришелся впору. Питт взялся за рукоять ключа и потянул на себя. Крепление заржавело и не поддавалось. Питт с минуту передохнул, затем уперся ногами в стальной бимс, схватился за ключ обеими руками и потянул со всей силы. Резьба с хрустом ослабила свою хватку, и крепление сдвинулось. Первая четверть оборота отняла у Питта всю силу мышц. Но с каждым оборотом дело шло легче. Когда крепление окончательно ослабло и удерживалось лишь двумя витками нарезки, Питт остановился и повернулся к Джордино:
– О'кей, труба готова к отсоединению. На наше счастье, в ней пар под небольшим давлением и не успеет заполнить все помещение, а то мы узнаем, что чувствует омар в кастрюле, когда она освободится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
– Что это за место? – спросил Хоппер без всякого вступления.
– Тебецца, – ответил высокий человек.
– Это мне уже сказали. Но где она расположена, эта Тебецца?
Ответ прозвучал на английском, но с акцентом, который Хоппер определил как северо-ирландский.
– Тебецца – это там, где кончается пустыня и начинается ад. Здесь в рудниках заключенными и рабами добывается золото.
– Что-то типа соляных копей Тауденни, – понимающе кивнул Хоппер, одновременно разглядывая направленные на него винтовки. – Не будете ли вы так любезны не направлять эти ружья мне в лицо?
– Это необходимость, доктор Хоппер.
– Да не беспокойтесь. Мы не собираемся воровать ваше... – Хоппер умолк на середине предложения. Взгляд его оцепенел, лицо побледнело, и он проговорил изумленным шепотом: – Вы знаете мое имя?
– Да, мы ждали вас.
– Но кто вы?
– Меня зовут Селиг О'Баннион. Я главный инженер по рудным разработкам, – О'Баннион обернулся и кивнул в сторону крупной женщины. – Это мой заместитель, Мелика, что означает «королева». Вы и ваши люди поступите в ее распоряжение.
Чуть ли не десять секунд прошли в тишине, нарушаемой лишь медленными проворотами турбин самолета. Потом Хоппер взорвался:
– В ее распоряжение? Что за чертовщину вы тут несете?
– По милостивому соизволению генерала Затеба Казима вы направлены сюда. Он выразил желание, чтобы вы поработали на рудниках.
– Да это же похищение людей! – задохнулся Хоппер.
О'Баннион терпеливо покачал головой:
– Вряд ли это можно назвать похищением, доктор Хоппер. Вы и ваша группа ученых не являетесь заложниками и не удерживаетесь с целью получения выкупа. Вы просто приговорены к работе в рудниках Тебеццы и будете добывать золото для национальной казны Мали.
– Да вы безумнее какого-нибудь таракана... – начал было Хоппер и тут же, запнувшись, отшатнулся назад, когда Мелика хлестнула ему по лицу своей тяжелой плетью. Он застыл, потрясенный ударом, машинально схватившись за кровавый рубец на щеке.
– Это первый урок тебе как рабу, ты, вонючая свинья! – выплюнула гороподобная женщина. – И с этого момента вы не раскрываете рта без приказа!
Она подняла плеть, чтобы еще раз хлестнуть Хоппера, но О'Баннион перехватил ее руку:
– Полегче, женщина. Дай им время свыкнуться с этой мыслью. – Он посмотрел на других ученых, которые сошли с трапа и сгрудились вокруг Хоппера с ошеломленными лицами и начинающим проявляться ужасом в глазах. – В первый день работы они нужны мне в хорошем состоянии.
Мелика нехотя опустила плеть:
– По-моему, ты перестраховываешься, Селиг. Они сделаны отнюдь не из фарфора.
– Вы ведь американка, да? – робко спросила Ева.
Мелика усмехнулась:
– Точно, милашка. Десять лет работала начальником охраны в женской тюрьме в Короне, штат Калифорния. И скажу тебе, порядки там были построже, чем здесь.
– Мелика особо заботится о работающих здесь женщинах, – сказал О'Баннион. – Я уверен, она определит, подходите ли вы к нашему семейству.
– Вы заставляете женщин работать в рудниках? – недоверчиво спросил Хоппер.
– Да, большинство из них, а также и их детей, – равнодушно ответил О'Баннион.
– Но это же грубейшее нарушение прав человека! – воскликнула Ева.
Мелика посмотрела на О'Банниона с выражением ярости на лице.
– Можно я отвечу?
Он кивнул:
– Можно.
Великанша ткнула концом плети в живот Евы, от чего та согнулась пополам. Затем хлестнула ее по шее. Ева обмякла, как промокшее одеяло, и упала бы на землю, если бы ее не удержал за талию Хоппер.
– Скоро вы поймете, что даже словесное неповиновение бесполезно, – сказал О'Баннион. – Вам лучше покориться и постараться провести остаток жизни, не навлекая на себя наказание.
Губы Хоппера скептически изогнулись:
– Мы уважаемые ученые Всемирной организации здравоохранения. Вы не можете просто так, ради прихоти, казнить нас.
– Казнить вас, добрый доктор? – небрежно бросил О'Баннион. – Да ничего подобного. Я намерен уморить вас до смерти работой.
24
Все шло так, как Питт и предполагал. После того как охранник втолкнул его в душный трюм к Джордино, Питт проявил сверхуслужливость и содействие, подняв руки так, чтобы охраннику было удобнее приковать наручники к трубе паропровода. Только на этот раз Питт держал свои руки таким образом, чтобы они оказались с другой стороны скобы. Удовлетворенный тем, что Питт прикован надежно, охранник молча, с громким клацаньем опустил за собой люк, оставляя заключенных в душной атмосфере отведенного им места.
Джордино сидел, не обращая внимания на лужу воды под ним, и массировал затылок. В этом плотном тумане Питт с трудом разглядел его.
– Ну, что там происходило? – спросил Джордино.
– Массард и Казим – закадычные друзья. Они партнеры в каких-то махинациях. Массард платит генералу за оказываемые ему любезности. Это более чем очевидно. Но кроме этого, я ничего не выяснил.
– Тогда следующий вопрос.
– Валяй.
– Как мы выберемся из этого чайника?
Питт поднял руки и усмехнулся.
– Легким движением руки.
Не сдерживаемый теперь скобой, он потащил свою цепь вдоль трубы, пока не добрался до кормовой переборки, на которой висела полка с гаечными ключами разных номеров. Он взял один и примерился к поднимающейся по переборке трубе, по которой выпускался отработанный пар. Ключ оказался чересчур велик, но зато следующий пришелся впору. Питт взялся за рукоять ключа и потянул на себя. Крепление заржавело и не поддавалось. Питт с минуту передохнул, затем уперся ногами в стальной бимс, схватился за ключ обеими руками и потянул со всей силы. Резьба с хрустом ослабила свою хватку, и крепление сдвинулось. Первая четверть оборота отняла у Питта всю силу мышц. Но с каждым оборотом дело шло легче. Когда крепление окончательно ослабло и удерживалось лишь двумя витками нарезки, Питт остановился и повернулся к Джордино:
– О'кей, труба готова к отсоединению. На наше счастье, в ней пар под небольшим давлением и не успеет заполнить все помещение, а то мы узнаем, что чувствует омар в кастрюле, когда она освободится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168