Рулевой посмотрел на помощника ничего не выражающим взглядом и едва наклонил голову.
Нилсон постоял рядом с Хансеном еще немного, чтобы убедиться в соблюдении курса, и направился в картографическую. Матрос почти испугал его; даже мурашки побежали по телу. Нилсон размышлял об этом, когда пришел очередной радиосигнал. Что-то здесь не так. «Стокгольм» отклонился от курса уже на три мили к северу! Нилсон вернулся в рулевую рубку и, не глядя на Хансена, отдал приказ:
— Два градуса вправо.
Второй помощник поменял цифры на табло и остался стоять у компаса, пока Хансен не вывел судно на новый курс. Затем Нилсон склонился над экраном радара, отсвет которого придал его лицу болезненный желтоватый оттенок. В двенадцати милях по левому борту находился какой-то объект. Нилсон удивленно поднял брови.
У «Стокгольма», оказывается, есть компания.
* * *
Радиоволны, отразившись от корпуса «Стокгольма», понеслись обратно к вращающейся антенне радара, установленного на судне, направлявшемся в сторону шведского корабля. (Только Нилсон об этом и не подозревал.) А за несколько минут до этого в просторном помещении капитанского мостика итальянского пассажирского судна «Андреа Дориа» дежурный офицер, наблюдавший за показаниями радара, обратился к капитану — коренастому человеку в темно-синей форме:
— Капитан, корабль в семнадцати милях, четыре градуса по правому борту.
Капитан Пьеро Каламаи, поднявшись на мостик, увидел серые тени, несущиеся над морем, будто души утонувших людей.
Капитан немедленно отдал приказ подготовить судно к плаванию в тумане. Все пятьсот семьдесят два члена команды были переведены в состояние полной готовности. Сирена каждые сто секунд автоматически оповещала о тумане. Впередсмотрящего из «вороньего гнезда» отправили на нос судна, откуда обзор был более полным. Команда машинного отделения в случае опасности должна немедленно начать действовать. Переборки между одиннадцатью водонепроницаемыми отсеками задраили.
«Андреа Дориа» заканчивал свой девятидневный вояж длиной в четыре тысячи миль. На борту судна находились тысяча сто тридцать четыре пассажира и четыреста одна тонна груза. Несмотря на густой туман, «Дориа» продолжал движение почти с максимальной скоростью. Пара двигателей мощностью 35 тысяч лошадиных сил каждый позволяла судну идти со скоростью двадцать два узла.
Итальянская компания не разрешала капитанам приводить суда в порт назначения с опозданием. Время — деньги. Капитан Каламаи знал это как нельзя лучше. «Андреа Дориа» совершал все трансатлантические рейсы под его командой. И сейчас капитан не сомневался в том, что корабль прибудет в Нью-Йорк точно по расписанию и ни секундой позже, невзирая на потерю из-за шторма два дня назад одного часа.
Когда «Дориа» миновала плавучий маяк в 10.20 вечера, радар на капитанском мостике запеленговал другое судно. Итальянцы даже услышали сирену, предупреждавшую о тумане, однако само судно на расстоянии менее чем в милю так и не увидели. Маяк остался позади, и капитан «Дориа» приказал держать курс строго на запад, на Нью-Йорк.
Отметка на радаре перемещалась на восток, прямо на «Андреа Дориа». Каламаи склонился над экраном радара и, насупив брови, наблюдал. К сожалению, точка на экране не могла сказать капитану, что это за судно, большое оно или маленькое. Капитан, увы, не мог знать, что перед ним настоящий океанский лайнер. С общей скоростью в сорок узлов оба корабля неуклонно шли навстречу друг другу. Каждые три минуты расстояние сокращалось на две мили.
Странные координаты для пассажирского судна или сухогруза. Такие корабли, следующие в восточном направлении, обычно идут на двадцать миль южнее. Должно быть, это рыболовный сейнер.
В соответствии с правилами суда, идущие прямо друг на друга в открытом море, должны разойтись по левому борту, как автомобили на дороге, следующие в противоположных направлениях. Если же суда, совершая маневр в соответствии с правилами, оказываются в опасном положении, то они могут разойтись по правому борту.
Судя по показаниям радара, другое судно без помех минует «Андреа Дориа» по правому борту, если оба корабля будут продолжать держать этот же курс. Как автомобили на шоссе где-нибудь в Англии с ее левосторонним движением.
Каламаи приказал экипажу не спускать глаз с радара. Бдительность не помешает.
* * *
Корабли находились в десяти милях друг от друга, когда Нилсон собрался переносить на бумагу показания с экрана.
— Какой у них курс, Хансен? — спросил он.
— 90 градусов, — ровным голосом ответил рулевой.
Нилсон отметил точки крестиком на миллиметровой бумаге, провел между ними линию, снова посмотрел на экран радара. Затем приказал вести наблюдение по правому борту. Линии на карте показывали, что чужой корабль стремительно идет им навстречу параллельным курсом, немного левее. Нилсон вышел и посмотрел в бинокль. Никаких признаков другого судна. Второй помощник прохаживался, время от времени задерживаясь у радара. Он опять поинтересовался курсом корабля.
— 90 градусов, сэр, — ответил Хансен.
Нилсон внимательно изучил показания гирокомпаса. Даже незначительное отклонение может стать критическим, и он хотел убедиться, что судно идет верным курсом. Хансен потянул талреп над головой. Склянки пробили шесть раз — одиннадцать часов.
Нилсону нравился звук корабельных склянок. Во время ночной вахты, когда накатывало ощущение точки и одиночества, удары склянок напоминали о романтических чувствах, которые он испытывал к морю еще юношей. Впоследствии второй помощник будет вспоминать об этом звоне как о предвестнике гибели.
Вновь взглянув на дисплей радара, Нилсон нанес на карту еще одну отметку.
Одиннадцать часов. Корабли разделяло расстояние в семь миль. Нилсон подсчитал, что суда пройдут на достаточном расстоянии друг от друга. Он снова вышел и посмотрел в бинокль. Какое-то сумасшествие. Там, где по показаниям радара должно быть другое судно, чернела темнота. Возможно, у него повреждены габаритные огни. А может, это военный корабль на учениях.
Нилсон посмотрел на правый борт. В ночном небе ярко сияла луна. Снова повернулся налево. Ничего. А что, если то судно скрыто густым туманом? Нет, вряд ли, ни один корабль не будет идти с такой скоростью в густом тумане. Второй помощник подумал: а не снизить ли «Стокгольму» скорость? Нет. Капитан услышит переговоры по внутренней связи и примчится на мостик. Обойдемся. Позовем старого осла после того, как корабли успешно разойдутся.
В 11.03 приборы на обоих судах показывали, что расстояние между ними составляет четыре мили. Все еще никаких огней.
Нилсон снова подумал, не позвать ли капитана, и опять отказался от этой идеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Нилсон постоял рядом с Хансеном еще немного, чтобы убедиться в соблюдении курса, и направился в картографическую. Матрос почти испугал его; даже мурашки побежали по телу. Нилсон размышлял об этом, когда пришел очередной радиосигнал. Что-то здесь не так. «Стокгольм» отклонился от курса уже на три мили к северу! Нилсон вернулся в рулевую рубку и, не глядя на Хансена, отдал приказ:
— Два градуса вправо.
Второй помощник поменял цифры на табло и остался стоять у компаса, пока Хансен не вывел судно на новый курс. Затем Нилсон склонился над экраном радара, отсвет которого придал его лицу болезненный желтоватый оттенок. В двенадцати милях по левому борту находился какой-то объект. Нилсон удивленно поднял брови.
У «Стокгольма», оказывается, есть компания.
* * *
Радиоволны, отразившись от корпуса «Стокгольма», понеслись обратно к вращающейся антенне радара, установленного на судне, направлявшемся в сторону шведского корабля. (Только Нилсон об этом и не подозревал.) А за несколько минут до этого в просторном помещении капитанского мостика итальянского пассажирского судна «Андреа Дориа» дежурный офицер, наблюдавший за показаниями радара, обратился к капитану — коренастому человеку в темно-синей форме:
— Капитан, корабль в семнадцати милях, четыре градуса по правому борту.
Капитан Пьеро Каламаи, поднявшись на мостик, увидел серые тени, несущиеся над морем, будто души утонувших людей.
Капитан немедленно отдал приказ подготовить судно к плаванию в тумане. Все пятьсот семьдесят два члена команды были переведены в состояние полной готовности. Сирена каждые сто секунд автоматически оповещала о тумане. Впередсмотрящего из «вороньего гнезда» отправили на нос судна, откуда обзор был более полным. Команда машинного отделения в случае опасности должна немедленно начать действовать. Переборки между одиннадцатью водонепроницаемыми отсеками задраили.
«Андреа Дориа» заканчивал свой девятидневный вояж длиной в четыре тысячи миль. На борту судна находились тысяча сто тридцать четыре пассажира и четыреста одна тонна груза. Несмотря на густой туман, «Дориа» продолжал движение почти с максимальной скоростью. Пара двигателей мощностью 35 тысяч лошадиных сил каждый позволяла судну идти со скоростью двадцать два узла.
Итальянская компания не разрешала капитанам приводить суда в порт назначения с опозданием. Время — деньги. Капитан Каламаи знал это как нельзя лучше. «Андреа Дориа» совершал все трансатлантические рейсы под его командой. И сейчас капитан не сомневался в том, что корабль прибудет в Нью-Йорк точно по расписанию и ни секундой позже, невзирая на потерю из-за шторма два дня назад одного часа.
Когда «Дориа» миновала плавучий маяк в 10.20 вечера, радар на капитанском мостике запеленговал другое судно. Итальянцы даже услышали сирену, предупреждавшую о тумане, однако само судно на расстоянии менее чем в милю так и не увидели. Маяк остался позади, и капитан «Дориа» приказал держать курс строго на запад, на Нью-Йорк.
Отметка на радаре перемещалась на восток, прямо на «Андреа Дориа». Каламаи склонился над экраном радара и, насупив брови, наблюдал. К сожалению, точка на экране не могла сказать капитану, что это за судно, большое оно или маленькое. Капитан, увы, не мог знать, что перед ним настоящий океанский лайнер. С общей скоростью в сорок узлов оба корабля неуклонно шли навстречу друг другу. Каждые три минуты расстояние сокращалось на две мили.
Странные координаты для пассажирского судна или сухогруза. Такие корабли, следующие в восточном направлении, обычно идут на двадцать миль южнее. Должно быть, это рыболовный сейнер.
В соответствии с правилами суда, идущие прямо друг на друга в открытом море, должны разойтись по левому борту, как автомобили на дороге, следующие в противоположных направлениях. Если же суда, совершая маневр в соответствии с правилами, оказываются в опасном положении, то они могут разойтись по правому борту.
Судя по показаниям радара, другое судно без помех минует «Андреа Дориа» по правому борту, если оба корабля будут продолжать держать этот же курс. Как автомобили на шоссе где-нибудь в Англии с ее левосторонним движением.
Каламаи приказал экипажу не спускать глаз с радара. Бдительность не помешает.
* * *
Корабли находились в десяти милях друг от друга, когда Нилсон собрался переносить на бумагу показания с экрана.
— Какой у них курс, Хансен? — спросил он.
— 90 градусов, — ровным голосом ответил рулевой.
Нилсон отметил точки крестиком на миллиметровой бумаге, провел между ними линию, снова посмотрел на экран радара. Затем приказал вести наблюдение по правому борту. Линии на карте показывали, что чужой корабль стремительно идет им навстречу параллельным курсом, немного левее. Нилсон вышел и посмотрел в бинокль. Никаких признаков другого судна. Второй помощник прохаживался, время от времени задерживаясь у радара. Он опять поинтересовался курсом корабля.
— 90 градусов, сэр, — ответил Хансен.
Нилсон внимательно изучил показания гирокомпаса. Даже незначительное отклонение может стать критическим, и он хотел убедиться, что судно идет верным курсом. Хансен потянул талреп над головой. Склянки пробили шесть раз — одиннадцать часов.
Нилсону нравился звук корабельных склянок. Во время ночной вахты, когда накатывало ощущение точки и одиночества, удары склянок напоминали о романтических чувствах, которые он испытывал к морю еще юношей. Впоследствии второй помощник будет вспоминать об этом звоне как о предвестнике гибели.
Вновь взглянув на дисплей радара, Нилсон нанес на карту еще одну отметку.
Одиннадцать часов. Корабли разделяло расстояние в семь миль. Нилсон подсчитал, что суда пройдут на достаточном расстоянии друг от друга. Он снова вышел и посмотрел в бинокль. Какое-то сумасшествие. Там, где по показаниям радара должно быть другое судно, чернела темнота. Возможно, у него повреждены габаритные огни. А может, это военный корабль на учениях.
Нилсон посмотрел на правый борт. В ночном небе ярко сияла луна. Снова повернулся налево. Ничего. А что, если то судно скрыто густым туманом? Нет, вряд ли, ни один корабль не будет идти с такой скоростью в густом тумане. Второй помощник подумал: а не снизить ли «Стокгольму» скорость? Нет. Капитан услышит переговоры по внутренней связи и примчится на мостик. Обойдемся. Позовем старого осла после того, как корабли успешно разойдутся.
В 11.03 приборы на обоих судах показывали, что расстояние между ними составляет четыре мили. Все еще никаких огней.
Нилсон снова подумал, не позвать ли капитана, и опять отказался от этой идеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96