Поэтому, когда мы приблизились к берегу, он уже поджидал нас.
— А почему Рондхейм? Не вижу ничего, что доказывало бы его связь со всем этим.
— Я просто рассуждаю. — Питт пожал плечами. — Согласен, я бреду на ощупь и сам не уверен, что это именно он. Это — как дворецкий в плохом детективе. Любая улика, любое сомнение ведут к нему, указывают на него как на наиболее вероятный объект для подозрений. Но, в конце концов, наш друг дворецкий оказывается переодетым полицейским, а наиболее обаятельный герой — закоренелым преступником.
— Что-то подсказывает мне, что Рондхейм — не переодетый полицейский. — Сандекер налил себе другую чашечку кофе. — Что именно он стоит за смертью Ханневелла и Фири, а потому мне очень хочется загнать его в угол и уничтожить.
— Это не так просто будет сделать. Он занимает достаточно прочное положение.
— Если бы спросили меня, — вмешалась Тиди, — вы оба просто ревнуете Рондхейма к мисс Фири.
Сандекер зарычал на нее:
— У тебя длинный язык, крошка.
— Да, я не кривлю душой. Мне Керсти Фири понравилась.
— И Оскар Рондхейм тоже, — вставил Питт.
— Даже если бы он был генералом Армии спасения, — нет. Но отдадим ему должное. Он держит Керсти и «Фири лимитед» в кулаке.
— Почему же? Ответь! — задумчиво произнес Питт. — Как может Керсти любить его, если она до смерти его боится?
Тиди покачала головой.
— Не знаю. Я только обратила внимание, что ей было больно, когда он схватил ее за шею.
— Может быть, она мазохистка, а Рондхейм — садист? — предположил Сандекер.
— А если Рондхейм задумал и осуществил эти чудовищные убийства, вы должны сообщить все, что вы знаете, полиции, — настойчиво заявила Тиди. — Если позволить ему зайти слишком далеко, он убьет вас обоих.
Питт сделал грустное лицо.
— Стыдно, адмирал. Ваша собственная секретарша недооценивает двух самых уважаемых людей.
Он повернулся и со скорбью взглянул на нее.
— Как ты могла?
Сандекер улыбнулся.
— Совершенно невозможно в наши дни добиться от подчиненных преданности.
— Преданности?! — Тиди взглянула на них как на сумасшедших. — Какая другая девушка согласилась бы тащиться на другую половину земного шара на военном грузовом самолете, замерзать на вонючей старой посудине в центре Северной Атлантики, подвергаться постоянным уколам со стороны мужчин — и все это за те гроши, которые я получаю. Если это не преданность, хотела бы я знать, как вы, мужчины, не считающиеся с другими людьми, это называете?
— Безумие — вот как я называю это, — сказал Сандекер. Он положил руки ей на плечи и с теплотой заглянул в глаза. — Поверь мне, Тиди, я ценю твою дружбу и заботу о моем благополучии и я уверен, что Дирк ценит тебя также очень высоко. Но ты должна понять: мой близкий друг и трое моих людей погибли. Пытались убить и Питта. Я не из тех парней, кто прячется под матрац и зовет полицию. И все это заварили люди, которых мы не знаем. И вот, когда мы обнаружим их, и только тогда, — я отступлю в сторону и предоставлю закону и его представителям заняться своим делом. Ты со мной?
Это внезапное проявление чувств столь обескуражило Тиди, что она замолчала, и крупные слезы медленно потекли по ее лицу. Она прижалась к груди адмирала.
— Я чувствую себя обезьянкой, — пробормотала она. — Я всегда высовываюсь не там, где надо. В следующий раз, если меня понесет, засуньте мне в рот кляп.
— Можешь на это не рассчитывать, — сказал Питт мягко.
Сандекер еще минуту держал Тиди в объятиях, затем отпустил ее.
— Ну ладно. Поднимаем якорь и возвращаемся в Рейкьявик, — пророкотал он. — Я бы не отказался от горячего пунша.
Внезапно Питт застыл, указав рукой за борт. Потом подошел к выходу из рубки и прислушался. Звук был практически не слышен, но он был. Сквозь пелену тумана доносилось ровное жужжание: это был звук двигателя судна, идущего на большой скорости.
Глава 11
— Слышите, адмирал?
— Слышу. — Сандекер подошел к нему. — Около трех миль, быстро приближается.
Он прислушался еще.
— Идет на полной скорости.
Питт кивнул.
— Прямо на нас. — Он попытался разглядеть что-нибудь в тумане. — Странный звук, похоже на завывания двигателя самолета. У них, кажется, есть радар. Ни один капитан, если он в своем уме, не пойдет в такую погоду на полной скорости.
— Тогда они знают, что мы здесь, — прошептала Тиди, как будто кто-либо, кроме обшивки, мог услышать ее.
— Да, они знают, что мы здесь, — неохотно согласился Питт. — И, если я не ошибаюсь, нас они и ищут. Любое проходящее судно оставило бы нам широкое пространство, как только они получили наш сигнал. Это же — ищет неприятностей. Может быть, займемся гонками?
— Как три кролика, задумавшие поиграть со стаей волков, — ответил Сандекер. — Они превосходят нас по численности не менее, чем десять к одному, и… они, несомненно, вооружены до зубов. Наша единственная надежда — на «Стерлинги». Как только мы наберем скорость, наши визитеры получат такой же шанс поймать нас, как кокер-спаниель борзую.
— Не ставьте так на них, адмирал. Если они знают, что мы здесь, они также знают, какое у нас судно и какой оно мощности. Для того, чтобы захватить нас, им нужно другое, превосходящее «Гримзи». И подозреваю, что у них именно такое.
— На подводных крыльях? Да? — медленно произнес Сандекер.
— Именно, — ответил Питт. — И это означает, что они могут развить скорость до сорока пяти — пятидесяти узлов.
— Неважно, — спокойно проговорил адмирал.
— Да. Но и не страшно. У нас, по крайней мере, есть два преимущества. — Питт быстро обрисовал свой план.
Тиди, находившаяся внутри рубки, почувствовала, что ее тело оцепенело, а от лица под слоем косметики отлила кровь. Она не верила тому, что слышала. Она задрожала, и ее голос прозвучал очень жалобно:
— Вы… вы ведь не имеете в виду, что… вы хотите сказать…
— Да, нам грозят большие неприятности, — ответил Питт. Он замолчал, глядя на ее бледное, испуганное лицо, на руки, нервно теребившие бант на блузке.
— Но вы планируете холодное убийство! — Какое-то время ее губы произносили бессвязные слова, затем она постаралась взять себя в руки. — Вы не можете просто так убить людей. Невинных людей, которые даже не подозревают этого.
— Так точно, — отрезал Сандекер. — У нас нет времени объяснять ситуацию перепуганной женщине.
Он взглянул на нее понимающим взором, но продолжал командным тоном:
— Пожалуйста, спустись вниз и накройся чем-нибудь, что защитит тебя от пуль. — Он повернулся к Питту. — Руби якорь и дай мне сигнал, когда мне трогаться.
Питт затолкал Тиди в камбуз.
— Никогда не спорь с командиром корабля. И не волнуйся. Местные жители дружелюбны, тебе не стоит ни о чем беспокоиться.
Он поднял топор и услышал шум «Стерлингов». Топор скользнул по канату и вошел в деревянные перила, отправив якорь навеки в темные глубины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— А почему Рондхейм? Не вижу ничего, что доказывало бы его связь со всем этим.
— Я просто рассуждаю. — Питт пожал плечами. — Согласен, я бреду на ощупь и сам не уверен, что это именно он. Это — как дворецкий в плохом детективе. Любая улика, любое сомнение ведут к нему, указывают на него как на наиболее вероятный объект для подозрений. Но, в конце концов, наш друг дворецкий оказывается переодетым полицейским, а наиболее обаятельный герой — закоренелым преступником.
— Что-то подсказывает мне, что Рондхейм — не переодетый полицейский. — Сандекер налил себе другую чашечку кофе. — Что именно он стоит за смертью Ханневелла и Фири, а потому мне очень хочется загнать его в угол и уничтожить.
— Это не так просто будет сделать. Он занимает достаточно прочное положение.
— Если бы спросили меня, — вмешалась Тиди, — вы оба просто ревнуете Рондхейма к мисс Фири.
Сандекер зарычал на нее:
— У тебя длинный язык, крошка.
— Да, я не кривлю душой. Мне Керсти Фири понравилась.
— И Оскар Рондхейм тоже, — вставил Питт.
— Даже если бы он был генералом Армии спасения, — нет. Но отдадим ему должное. Он держит Керсти и «Фири лимитед» в кулаке.
— Почему же? Ответь! — задумчиво произнес Питт. — Как может Керсти любить его, если она до смерти его боится?
Тиди покачала головой.
— Не знаю. Я только обратила внимание, что ей было больно, когда он схватил ее за шею.
— Может быть, она мазохистка, а Рондхейм — садист? — предположил Сандекер.
— А если Рондхейм задумал и осуществил эти чудовищные убийства, вы должны сообщить все, что вы знаете, полиции, — настойчиво заявила Тиди. — Если позволить ему зайти слишком далеко, он убьет вас обоих.
Питт сделал грустное лицо.
— Стыдно, адмирал. Ваша собственная секретарша недооценивает двух самых уважаемых людей.
Он повернулся и со скорбью взглянул на нее.
— Как ты могла?
Сандекер улыбнулся.
— Совершенно невозможно в наши дни добиться от подчиненных преданности.
— Преданности?! — Тиди взглянула на них как на сумасшедших. — Какая другая девушка согласилась бы тащиться на другую половину земного шара на военном грузовом самолете, замерзать на вонючей старой посудине в центре Северной Атлантики, подвергаться постоянным уколам со стороны мужчин — и все это за те гроши, которые я получаю. Если это не преданность, хотела бы я знать, как вы, мужчины, не считающиеся с другими людьми, это называете?
— Безумие — вот как я называю это, — сказал Сандекер. Он положил руки ей на плечи и с теплотой заглянул в глаза. — Поверь мне, Тиди, я ценю твою дружбу и заботу о моем благополучии и я уверен, что Дирк ценит тебя также очень высоко. Но ты должна понять: мой близкий друг и трое моих людей погибли. Пытались убить и Питта. Я не из тех парней, кто прячется под матрац и зовет полицию. И все это заварили люди, которых мы не знаем. И вот, когда мы обнаружим их, и только тогда, — я отступлю в сторону и предоставлю закону и его представителям заняться своим делом. Ты со мной?
Это внезапное проявление чувств столь обескуражило Тиди, что она замолчала, и крупные слезы медленно потекли по ее лицу. Она прижалась к груди адмирала.
— Я чувствую себя обезьянкой, — пробормотала она. — Я всегда высовываюсь не там, где надо. В следующий раз, если меня понесет, засуньте мне в рот кляп.
— Можешь на это не рассчитывать, — сказал Питт мягко.
Сандекер еще минуту держал Тиди в объятиях, затем отпустил ее.
— Ну ладно. Поднимаем якорь и возвращаемся в Рейкьявик, — пророкотал он. — Я бы не отказался от горячего пунша.
Внезапно Питт застыл, указав рукой за борт. Потом подошел к выходу из рубки и прислушался. Звук был практически не слышен, но он был. Сквозь пелену тумана доносилось ровное жужжание: это был звук двигателя судна, идущего на большой скорости.
Глава 11
— Слышите, адмирал?
— Слышу. — Сандекер подошел к нему. — Около трех миль, быстро приближается.
Он прислушался еще.
— Идет на полной скорости.
Питт кивнул.
— Прямо на нас. — Он попытался разглядеть что-нибудь в тумане. — Странный звук, похоже на завывания двигателя самолета. У них, кажется, есть радар. Ни один капитан, если он в своем уме, не пойдет в такую погоду на полной скорости.
— Тогда они знают, что мы здесь, — прошептала Тиди, как будто кто-либо, кроме обшивки, мог услышать ее.
— Да, они знают, что мы здесь, — неохотно согласился Питт. — И, если я не ошибаюсь, нас они и ищут. Любое проходящее судно оставило бы нам широкое пространство, как только они получили наш сигнал. Это же — ищет неприятностей. Может быть, займемся гонками?
— Как три кролика, задумавшие поиграть со стаей волков, — ответил Сандекер. — Они превосходят нас по численности не менее, чем десять к одному, и… они, несомненно, вооружены до зубов. Наша единственная надежда — на «Стерлинги». Как только мы наберем скорость, наши визитеры получат такой же шанс поймать нас, как кокер-спаниель борзую.
— Не ставьте так на них, адмирал. Если они знают, что мы здесь, они также знают, какое у нас судно и какой оно мощности. Для того, чтобы захватить нас, им нужно другое, превосходящее «Гримзи». И подозреваю, что у них именно такое.
— На подводных крыльях? Да? — медленно произнес Сандекер.
— Именно, — ответил Питт. — И это означает, что они могут развить скорость до сорока пяти — пятидесяти узлов.
— Неважно, — спокойно проговорил адмирал.
— Да. Но и не страшно. У нас, по крайней мере, есть два преимущества. — Питт быстро обрисовал свой план.
Тиди, находившаяся внутри рубки, почувствовала, что ее тело оцепенело, а от лица под слоем косметики отлила кровь. Она не верила тому, что слышала. Она задрожала, и ее голос прозвучал очень жалобно:
— Вы… вы ведь не имеете в виду, что… вы хотите сказать…
— Да, нам грозят большие неприятности, — ответил Питт. Он замолчал, глядя на ее бледное, испуганное лицо, на руки, нервно теребившие бант на блузке.
— Но вы планируете холодное убийство! — Какое-то время ее губы произносили бессвязные слова, затем она постаралась взять себя в руки. — Вы не можете просто так убить людей. Невинных людей, которые даже не подозревают этого.
— Так точно, — отрезал Сандекер. — У нас нет времени объяснять ситуацию перепуганной женщине.
Он взглянул на нее понимающим взором, но продолжал командным тоном:
— Пожалуйста, спустись вниз и накройся чем-нибудь, что защитит тебя от пуль. — Он повернулся к Питту. — Руби якорь и дай мне сигнал, когда мне трогаться.
Питт затолкал Тиди в камбуз.
— Никогда не спорь с командиром корабля. И не волнуйся. Местные жители дружелюбны, тебе не стоит ни о чем беспокоиться.
Он поднял топор и услышал шум «Стерлингов». Топор скользнул по канату и вошел в деревянные перила, отправив якорь навеки в темные глубины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74