Не просто ворожит — спасает. Переберусь на новое место — сообщаю адрес. Папахен все же — профессор, академик, спец по юриспруденции. Многие обязаны ему — кто за устройство сынка либо внука в институт, кто за освобождение из зоны родственника, кто по причине обычной дружбы. Даже в криминальных структурах — свой человек. Вот он и пользуется этими знакомствами. Заботится о несчастном сынке. Чуть что — телеграмма: беги, сынок, едут по твою душу… Как ты, ментовская морда, выразился — «клопы», то у меня нет такой живности: ни клопов, ни блох, ни вшей. Вся «армия» — перед тобой. Исключая одного пехотинца, с которым познакомлю позже.
— Но кто-то ведь переклеил фотокарточку в личном деле Королева?
Гранд насмешливо вздохнул. Кажется, он наслаждался беседой с сыщиком, тешил свое самолюбие. Какой, дескать, я удачливый и умный!
— Зачем переклеивать? Честно признаюсь — повезло, повстречал двойника. О таком только мечтать приходится. Точная копия. А дальше — дело техники: приколол капитана, переоделся — все дела. Остальное доделал батя.
Подобная откровенность возможна только при полной уверенности, что слушатель будет молчать. Значит, все же — убьет? Зачем тогда вся эта театральная постановка? Скорей всего, Гранд просто забавляется. Как кошка пойманной мышью.
Значит, подполковник Лисица и его помощник — пенсионер вне подозрения. А вот покушение в парке над Амуром вполне могло быть организовано с подачи отца Убийцы.
Сыщик с непонятным удовлетворением ещё и ещё раз «просматривал» допущенные им ошибки. Будто они, эти ошибки, исправимы. Он не думал о предстоящей расправе, планировал, как, сдав плененного бандита с рук на руки в местную уголовку, вплотную займется его отцом-академиком. Через него выйдет, не может не выйти, на московских «клопов», запущенных отцом Убийцы в швы ткани того же Главного военно-строительного управления. Или — в уголовный розыск, что тоже не исключается.
— Второй вопрос, — опомнился от размышлений Тарасик. — Твои «клопы» здесь? Кто предупредил о моей поездке на грузовике — время и дорога? Кто сообщил о предстоящем захвате охотничьей избушки?
Вдруг Убийца разговорится! Тогда появится возможность повязать его помощников и в Медвежье Пади и в Голубом распадке. И снова Тарасик заставил себя забыть о безысходности, о том, что, похоже, не доведется ему выковыривать грандовских информаторов.
Федька буркнул что-то непонятное, похожее на предупреждение. Молчи, дескать, босс, не выдавай менту дружанов!
Коротконогий налетчик шагнул вперед.
— Не говори…
— Цыц, сявки! — повел стволом «макарова» Гранд. В глазах вспыхнули сумасшедшинки. — Замочу! — торопливо бросил в рот очередные таблетки, закрыл глаза. Губы перестали кривиться, пальцы рук — подрагивать. Снова повернулся к пленнику. — Отвечать не буду — сейчас сам поймешь… Вечер вопросов и ответов считаю завершенным. Лучше послушай, сыскарь, мой вариант.
— Слушаю.
— Проводишь нас через оцепление к железке — останешься жив…
Головная боль не исчезла, но стала терпимой. Темнит, сволочь, подумал Добято, ведь все равно убьет, дай-то Бог, без мучений. После откровенной похвальбы не рискнет оставить в живых.
И все же глупое сердце зачастило. Вдруг на самом деле помилует? У закоренелых преступников иногда случаются минуты просветвления, они становятся мягче и доступней, отсюда появляется несвойственное им милосердие.
Нет, зряшные надежды, не нужно расслабляться. Сколько времени прошло после удара по голове? Кажется, около часа… Значит, Михаил уже близко. И не один — во главе ракетного взвода…
— … вместе с твоей ментовкой, — издевательски ухмыляясь, закончил фразу Убийца. Испытующе всмотрелся в непроницаемое лицо сыщика. — Понял?
— Что ты имеешь в виду под «проводами»? В тайге я новый человек…
— Не понял, сыскарь? До чего же ты туп, а мне говорили — дока… Таежные маршруты сам знаю, не разберусь — Федька подскажет, он местный. А вот когда задержат нас твои дружки из оцепления, покажешь им милицейскую ксиву — пропустят… Усек, мент, или пояснить? Ежели ты такой уж идейный, не боишься смерти — пощади свою бабу-ментовку!
Добято недоуменно поглядел на интеллигентного бандита. Какая ещё ментовка? Убийца вторично упоминает о ней. Но это недоумение не имело ничего общего с так желанной Грандом растерянностью. Обычное удивление.
— Не знаешь? — насмешливо спросил Гранд. — Сейчас «познакомлю»… Заодно отвечу на последний твой вопрос… Бурдюк! Хватит хавать — шагай сюда!
Из кухни выглянул… жирный прапорщик. В руках настороженный… арбалет. Держит его не так, как недавно держал ружье, — уверенно, крепко. Увидев повязанного москвича, ехидно сморщился.
— Добрый вечер, Тарас Викторович… Как же это вы так оплошали?
Появление Толкунова будто смыло пелену с глаз сыщика. Так вот кто был главным местным «клопом», информатором Гранда — «юрист», «опытный детектив», временно исполняющий обязанности начальника тыла отряда! Именно он информировал своего босса о времени и маршруте поездки в голубой распадок, предупредил о намеченном захвате охотничьей избушки, выпустил из бесшумного оружия на ночной улице две стрелки! За что-же тогда Гранд убил дневального по штабу отряда? Чем ему не угодил тощий солдатик?
Немолодого сотрудника московского уголовного розыска провели, как мальчишку-детсадовца. Он искал бандитскую шестерку на стройке, среди офицеров отряда, пытался расколоть ротного старшину. Охотно поверил Серафиму, который умело подставил свою ничего не знающую и даже не подозревающую сожительницу.
Настоящий «бурдюк» — только не с вином, со зловонным настоем подлости и предательства.
— За сколько продался, Серафим?
— Дак уж не продешевил, — снова ухмыльнулся толстяк. — Прапорщикова жалованья рази на каши хватает, а я ещё и ветчинки желаю, и новый дом построить для законной супруги задумал… Не понять вам меня, Тарас Викторович, в жизнь не понять!
Говорит, издевается, а сам легонько водит перед лицом Добято дурацким своим арбалетом.
— Мент просит открыть ему, кто нас предупреждает об опасности. Как думаешь, выполнить эту просьбу или умолчать?
— Умолчать, босс, — торопливо прошепелявил Толкунов. — Прошу…
— Трусишь, сявка? В штаны наложил? Я уже дал добро — выполню. Все, мент, очень просто. Батя дает условную телеграмму супруженнице Бурдюка, та дублирует её в отряд. Вот и все.
Действительно, просто, черти бы тебя драли за печенку, ругнулся про себя сыщик. Получает супруженница условленную телеграмму из Москвы: встречайте племянника, вылетает тогда-то. Отбивает любимому супругу такой же текст, либо — заболела, на такое-то число вызвала врача. Естественно, телеграфирует на службу, о любовных шалостях заботливого супруга она, конечно, не знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Но кто-то ведь переклеил фотокарточку в личном деле Королева?
Гранд насмешливо вздохнул. Кажется, он наслаждался беседой с сыщиком, тешил свое самолюбие. Какой, дескать, я удачливый и умный!
— Зачем переклеивать? Честно признаюсь — повезло, повстречал двойника. О таком только мечтать приходится. Точная копия. А дальше — дело техники: приколол капитана, переоделся — все дела. Остальное доделал батя.
Подобная откровенность возможна только при полной уверенности, что слушатель будет молчать. Значит, все же — убьет? Зачем тогда вся эта театральная постановка? Скорей всего, Гранд просто забавляется. Как кошка пойманной мышью.
Значит, подполковник Лисица и его помощник — пенсионер вне подозрения. А вот покушение в парке над Амуром вполне могло быть организовано с подачи отца Убийцы.
Сыщик с непонятным удовлетворением ещё и ещё раз «просматривал» допущенные им ошибки. Будто они, эти ошибки, исправимы. Он не думал о предстоящей расправе, планировал, как, сдав плененного бандита с рук на руки в местную уголовку, вплотную займется его отцом-академиком. Через него выйдет, не может не выйти, на московских «клопов», запущенных отцом Убийцы в швы ткани того же Главного военно-строительного управления. Или — в уголовный розыск, что тоже не исключается.
— Второй вопрос, — опомнился от размышлений Тарасик. — Твои «клопы» здесь? Кто предупредил о моей поездке на грузовике — время и дорога? Кто сообщил о предстоящем захвате охотничьей избушки?
Вдруг Убийца разговорится! Тогда появится возможность повязать его помощников и в Медвежье Пади и в Голубом распадке. И снова Тарасик заставил себя забыть о безысходности, о том, что, похоже, не доведется ему выковыривать грандовских информаторов.
Федька буркнул что-то непонятное, похожее на предупреждение. Молчи, дескать, босс, не выдавай менту дружанов!
Коротконогий налетчик шагнул вперед.
— Не говори…
— Цыц, сявки! — повел стволом «макарова» Гранд. В глазах вспыхнули сумасшедшинки. — Замочу! — торопливо бросил в рот очередные таблетки, закрыл глаза. Губы перестали кривиться, пальцы рук — подрагивать. Снова повернулся к пленнику. — Отвечать не буду — сейчас сам поймешь… Вечер вопросов и ответов считаю завершенным. Лучше послушай, сыскарь, мой вариант.
— Слушаю.
— Проводишь нас через оцепление к железке — останешься жив…
Головная боль не исчезла, но стала терпимой. Темнит, сволочь, подумал Добято, ведь все равно убьет, дай-то Бог, без мучений. После откровенной похвальбы не рискнет оставить в живых.
И все же глупое сердце зачастило. Вдруг на самом деле помилует? У закоренелых преступников иногда случаются минуты просветвления, они становятся мягче и доступней, отсюда появляется несвойственное им милосердие.
Нет, зряшные надежды, не нужно расслабляться. Сколько времени прошло после удара по голове? Кажется, около часа… Значит, Михаил уже близко. И не один — во главе ракетного взвода…
— … вместе с твоей ментовкой, — издевательски ухмыляясь, закончил фразу Убийца. Испытующе всмотрелся в непроницаемое лицо сыщика. — Понял?
— Что ты имеешь в виду под «проводами»? В тайге я новый человек…
— Не понял, сыскарь? До чего же ты туп, а мне говорили — дока… Таежные маршруты сам знаю, не разберусь — Федька подскажет, он местный. А вот когда задержат нас твои дружки из оцепления, покажешь им милицейскую ксиву — пропустят… Усек, мент, или пояснить? Ежели ты такой уж идейный, не боишься смерти — пощади свою бабу-ментовку!
Добято недоуменно поглядел на интеллигентного бандита. Какая ещё ментовка? Убийца вторично упоминает о ней. Но это недоумение не имело ничего общего с так желанной Грандом растерянностью. Обычное удивление.
— Не знаешь? — насмешливо спросил Гранд. — Сейчас «познакомлю»… Заодно отвечу на последний твой вопрос… Бурдюк! Хватит хавать — шагай сюда!
Из кухни выглянул… жирный прапорщик. В руках настороженный… арбалет. Держит его не так, как недавно держал ружье, — уверенно, крепко. Увидев повязанного москвича, ехидно сморщился.
— Добрый вечер, Тарас Викторович… Как же это вы так оплошали?
Появление Толкунова будто смыло пелену с глаз сыщика. Так вот кто был главным местным «клопом», информатором Гранда — «юрист», «опытный детектив», временно исполняющий обязанности начальника тыла отряда! Именно он информировал своего босса о времени и маршруте поездки в голубой распадок, предупредил о намеченном захвате охотничьей избушки, выпустил из бесшумного оружия на ночной улице две стрелки! За что-же тогда Гранд убил дневального по штабу отряда? Чем ему не угодил тощий солдатик?
Немолодого сотрудника московского уголовного розыска провели, как мальчишку-детсадовца. Он искал бандитскую шестерку на стройке, среди офицеров отряда, пытался расколоть ротного старшину. Охотно поверил Серафиму, который умело подставил свою ничего не знающую и даже не подозревающую сожительницу.
Настоящий «бурдюк» — только не с вином, со зловонным настоем подлости и предательства.
— За сколько продался, Серафим?
— Дак уж не продешевил, — снова ухмыльнулся толстяк. — Прапорщикова жалованья рази на каши хватает, а я ещё и ветчинки желаю, и новый дом построить для законной супруги задумал… Не понять вам меня, Тарас Викторович, в жизнь не понять!
Говорит, издевается, а сам легонько водит перед лицом Добято дурацким своим арбалетом.
— Мент просит открыть ему, кто нас предупреждает об опасности. Как думаешь, выполнить эту просьбу или умолчать?
— Умолчать, босс, — торопливо прошепелявил Толкунов. — Прошу…
— Трусишь, сявка? В штаны наложил? Я уже дал добро — выполню. Все, мент, очень просто. Батя дает условную телеграмму супруженнице Бурдюка, та дублирует её в отряд. Вот и все.
Действительно, просто, черти бы тебя драли за печенку, ругнулся про себя сыщик. Получает супруженница условленную телеграмму из Москвы: встречайте племянника, вылетает тогда-то. Отбивает любимому супругу такой же текст, либо — заболела, на такое-то число вызвала врача. Естественно, телеграфирует на службу, о любовных шалостях заботливого супруга она, конечно, не знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67