Но с этим приходится мириться. Не загонять же свояка в общую камеру к уголовникам, где они спят по очереди, где — издевательства и побои.
Остается надеяться на везение…
Главная трудность — убедить свояка пойти на страшный для него шаг, добиться добровольного, осознанного согласия посидеть некоторое время за решеткой — успешно преодолена. С Бабурина сошло десять потов, с трудом сдерживал он негодование, гасил в себе целые потоки непечатных выражений. Но все же добился своего.
Схватиться с сеструхой Сергей Петрович так и не решился. Поговорить, конечно, придется, но — попозже, когда «убийца» окажется на свободе. Тогда будет легче оправдывать жестокий свой поступок.
— Кстати, хочу спросить еще об одной вещи, — уже на пороге, пожимая свояку вялую, влажную руку, вдруг спросил Бабурин. — Во время первой нашей беседы, — подчеркнуто: не допроса, а именно беседы, — ты описывал приезд на стройку хозяина с гостями. Толстяком и очкариком. Помнишь?
Федор Иванович вдумчиво пожевал губами, поглядел на ожившую в тепле муху, которая безбоязненно разгуливала по давно не беленному потолку. Как всегда, его мучили недобрые предчувствия… Какие там добрые — посадят в камеру-одиночку, по утрам — кружка подслащенного кипятка с куском черствого хлеба, в обед — баланда, на ужин — собственный кулак.
— Ну, помню, — рассеянно ответил он, поглощенный «разглядыванием» будущего несчастного узника. — Я тогда все тебе рассказал…
— Может быть, что-нибудь запамятовал? — с надеждой внятно проговорил следователь. — Кто тогда дежурил из сторожей?
— Сашка Деев… Погоди! — закричал инженер, изо всех сил ударяя себя по лбу раскрытой ладонью. — А ведь, действительно, забыл!… Правда,. так себе, мелочь. Ты смеяться станешь…
— Не буду смеяться. Говори.
Машкин ощутил себя, если не знаменитым Мегре, то — ближайшим его помощником. В голове зашелестели страницы прочитанных детективов.Завязшая в сознании горестная картинка тюремной камеры, голодного и холодного узника почему-то обесцветилась и перестала терзать.
— Когда Басов с приятелями вышел из вагончика, Деев поднялся со скамейки, снял шапчонку… Впрочем — чистейшая ерунда, мало ли с кем так здоровается охранник…
— Говори, заячья душа, раскалывайся, лысый чертяка!
Бабурин с такой силой встряхнул трусливого свояка, что у того в карманах забренчали ключи и медяки. Как это ни странно звучит, но встряска пошла на пользу — вытряхнула из головы инженера книжные версии, заставила думать о настоящем.
— Показалось мне — они переглянулись. Тощий Хвостов и толстый Сашка. Будто поздоровались…
Очередной кирпичик лег на свое место. Значит, организатор и заказчик убийства банкира давно знаком с исполнителем, киллером. Что и требовалось доказать…
За день до ареста Машкин позвонил Любовь Трофимовне. Во избежании сбоев рядом с трусливым инженером сидел Бабурин. Инструктируя свояка, с удовольствием жевал сестрины пирожки с капустой и яблоками. По части выпечки Татьяна — непревзойденная мастерица. Что пироги, что плюшки, что печенье — в буквальном смысле оближешь пальчики. Бабурин незаметно убрал вторую тарелку пирожков и нацелился на третюю.
Жевал и невнятно говорил.
— Потребуешь положить на счет в сбербанке обещанную сумму. Понял? — ошеломленный предстоящей отсидкой в тюрьме, Федор Иванович, не в силах вымолвить ни слова, обреченно качает лысой головой. — Если не поверит, предложи ей либо присутствовать при аресте рядом с домом, либо убедиться возле входа в Бутырку… Дошло? Скажи, как только на счете появятся денежки — немедленно напишешь чистосердечное признание. Не раньше.
Все получилось на удивление удачно.
— Вы мне не верите? — обиженно «всплакнула» вдова. — Скажите, Федор Иванович, чем я заслужила такое к себе отношение? По моему, всегда была обязательной, никого никогда не обманывала. Тем более, вас… тебя.
Подстегиваемый суровыми взглядами свояка, Машкин держался молодцом.
— Время такое, Любовь Трофимовна, ничего не поделаешь. У нас — чисто деловые отношения, а они основываются на известном принципе: доверяй, но проверяй. Я рискую больше, чем вы: не деньгами — самой жизнью, свободой. Поэтому просто обязан убедиться в том, что не обманут, что мои страдания «оплачены»…
— Может быть, вы и правы, — задумчиво проворковала женщина. — Хорошо. Завтра же деньги будут положены на ваш счет. Будьте любезны продиктовать мне номер филиала сбербанка, его адрес, ну и все остальные реквизиты…
Любовь Трофимовна — не наивная девчонка, она не может не понимать: ее могут обмануть, жестоко обмануть, слишком быстрое согласие лысого инженера о многом говорит. Но на вдову давило желание во что бы то ни стало спасти Мишеньку, уберечь его от следствия и суда. По сравнению с этим миллионы баксов — мелочь, стопка обычных бумажек, макулатура!
Вдруг Машкин не блефует, вдруг на самом деле пойдет в уголовку сдаваться? Ведь он уже сидит на подписке, значит — под подозрением, достаточно одного толчка, добровольного признания… А если он обманет — получит деньги и сбежит? Басова и такой вариант не исключает. Но нужно использовать любую возможность, идти на любой риск…
И Любовь Трофимовна побежала в с в о й Сервизбанк. Немедленно, не откладывая, перевести на счет лысого мужика обещанные ему миллионы…
На следующий день, под контролем свояка, на негнущихся ногах Машкин преодолел полкилометра, отделяющие его дом от филиала сбербанка, подал в окошечко свою сберкнижку и получил ее назад с внесенным многонулевым вкладом. Один Бог знает, сколько при этом сошло потов с инженера, как прыгало и трепетало у него в груди заячье сердце! Зато, прочитав в потрепанной книжке новую запись захлебнулся от удовольствия. Вот она, зарубежная легковушка, под многонулевой цифрой прячется, стервочка! А рядом-то, рядом! Туры вокруг света, отдыхи во Флориде и на Канарах, новая многокомнатная квартира, безбедная жизнь…
— Отлично, своячек. — пряча насмешливую улыбку, похвалил родственника Бабурин. — С таким же мужеством проведи завтра сцену ареста. Специально заявлюсь в Бутырку с пузырем — выпьем за твою смелость и хладнокровие, закусим татьяниными пирожками, — выразительно погладил Сергей Петрович удовлетворенно помалкивающий живот. — И — еще. Сеструхе о деньгах — ни слова, мигом размотает на тряпки.
Наивно думать, что силы, контролирующие каждый шаг следователя, не осведомлены о родственных его отношениях с инженером. Ну, и черт с ними, пусть знают, пусть ехидничают. Все равно задумаются, растеряются! Именно эта растерянность затаившегося зверя и необходима Сергею Петровичу.
Поэтому Бабурин все оформил с присущей ему скрупулезностью.
Когда он пришел к прокурору подписывать ордер на арест Машкина, тот встретил его соболезнующим взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Остается надеяться на везение…
Главная трудность — убедить свояка пойти на страшный для него шаг, добиться добровольного, осознанного согласия посидеть некоторое время за решеткой — успешно преодолена. С Бабурина сошло десять потов, с трудом сдерживал он негодование, гасил в себе целые потоки непечатных выражений. Но все же добился своего.
Схватиться с сеструхой Сергей Петрович так и не решился. Поговорить, конечно, придется, но — попозже, когда «убийца» окажется на свободе. Тогда будет легче оправдывать жестокий свой поступок.
— Кстати, хочу спросить еще об одной вещи, — уже на пороге, пожимая свояку вялую, влажную руку, вдруг спросил Бабурин. — Во время первой нашей беседы, — подчеркнуто: не допроса, а именно беседы, — ты описывал приезд на стройку хозяина с гостями. Толстяком и очкариком. Помнишь?
Федор Иванович вдумчиво пожевал губами, поглядел на ожившую в тепле муху, которая безбоязненно разгуливала по давно не беленному потолку. Как всегда, его мучили недобрые предчувствия… Какие там добрые — посадят в камеру-одиночку, по утрам — кружка подслащенного кипятка с куском черствого хлеба, в обед — баланда, на ужин — собственный кулак.
— Ну, помню, — рассеянно ответил он, поглощенный «разглядыванием» будущего несчастного узника. — Я тогда все тебе рассказал…
— Может быть, что-нибудь запамятовал? — с надеждой внятно проговорил следователь. — Кто тогда дежурил из сторожей?
— Сашка Деев… Погоди! — закричал инженер, изо всех сил ударяя себя по лбу раскрытой ладонью. — А ведь, действительно, забыл!… Правда,. так себе, мелочь. Ты смеяться станешь…
— Не буду смеяться. Говори.
Машкин ощутил себя, если не знаменитым Мегре, то — ближайшим его помощником. В голове зашелестели страницы прочитанных детективов.Завязшая в сознании горестная картинка тюремной камеры, голодного и холодного узника почему-то обесцветилась и перестала терзать.
— Когда Басов с приятелями вышел из вагончика, Деев поднялся со скамейки, снял шапчонку… Впрочем — чистейшая ерунда, мало ли с кем так здоровается охранник…
— Говори, заячья душа, раскалывайся, лысый чертяка!
Бабурин с такой силой встряхнул трусливого свояка, что у того в карманах забренчали ключи и медяки. Как это ни странно звучит, но встряска пошла на пользу — вытряхнула из головы инженера книжные версии, заставила думать о настоящем.
— Показалось мне — они переглянулись. Тощий Хвостов и толстый Сашка. Будто поздоровались…
Очередной кирпичик лег на свое место. Значит, организатор и заказчик убийства банкира давно знаком с исполнителем, киллером. Что и требовалось доказать…
За день до ареста Машкин позвонил Любовь Трофимовне. Во избежании сбоев рядом с трусливым инженером сидел Бабурин. Инструктируя свояка, с удовольствием жевал сестрины пирожки с капустой и яблоками. По части выпечки Татьяна — непревзойденная мастерица. Что пироги, что плюшки, что печенье — в буквальном смысле оближешь пальчики. Бабурин незаметно убрал вторую тарелку пирожков и нацелился на третюю.
Жевал и невнятно говорил.
— Потребуешь положить на счет в сбербанке обещанную сумму. Понял? — ошеломленный предстоящей отсидкой в тюрьме, Федор Иванович, не в силах вымолвить ни слова, обреченно качает лысой головой. — Если не поверит, предложи ей либо присутствовать при аресте рядом с домом, либо убедиться возле входа в Бутырку… Дошло? Скажи, как только на счете появятся денежки — немедленно напишешь чистосердечное признание. Не раньше.
Все получилось на удивление удачно.
— Вы мне не верите? — обиженно «всплакнула» вдова. — Скажите, Федор Иванович, чем я заслужила такое к себе отношение? По моему, всегда была обязательной, никого никогда не обманывала. Тем более, вас… тебя.
Подстегиваемый суровыми взглядами свояка, Машкин держался молодцом.
— Время такое, Любовь Трофимовна, ничего не поделаешь. У нас — чисто деловые отношения, а они основываются на известном принципе: доверяй, но проверяй. Я рискую больше, чем вы: не деньгами — самой жизнью, свободой. Поэтому просто обязан убедиться в том, что не обманут, что мои страдания «оплачены»…
— Может быть, вы и правы, — задумчиво проворковала женщина. — Хорошо. Завтра же деньги будут положены на ваш счет. Будьте любезны продиктовать мне номер филиала сбербанка, его адрес, ну и все остальные реквизиты…
Любовь Трофимовна — не наивная девчонка, она не может не понимать: ее могут обмануть, жестоко обмануть, слишком быстрое согласие лысого инженера о многом говорит. Но на вдову давило желание во что бы то ни стало спасти Мишеньку, уберечь его от следствия и суда. По сравнению с этим миллионы баксов — мелочь, стопка обычных бумажек, макулатура!
Вдруг Машкин не блефует, вдруг на самом деле пойдет в уголовку сдаваться? Ведь он уже сидит на подписке, значит — под подозрением, достаточно одного толчка, добровольного признания… А если он обманет — получит деньги и сбежит? Басова и такой вариант не исключает. Но нужно использовать любую возможность, идти на любой риск…
И Любовь Трофимовна побежала в с в о й Сервизбанк. Немедленно, не откладывая, перевести на счет лысого мужика обещанные ему миллионы…
На следующий день, под контролем свояка, на негнущихся ногах Машкин преодолел полкилометра, отделяющие его дом от филиала сбербанка, подал в окошечко свою сберкнижку и получил ее назад с внесенным многонулевым вкладом. Один Бог знает, сколько при этом сошло потов с инженера, как прыгало и трепетало у него в груди заячье сердце! Зато, прочитав в потрепанной книжке новую запись захлебнулся от удовольствия. Вот она, зарубежная легковушка, под многонулевой цифрой прячется, стервочка! А рядом-то, рядом! Туры вокруг света, отдыхи во Флориде и на Канарах, новая многокомнатная квартира, безбедная жизнь…
— Отлично, своячек. — пряча насмешливую улыбку, похвалил родственника Бабурин. — С таким же мужеством проведи завтра сцену ареста. Специально заявлюсь в Бутырку с пузырем — выпьем за твою смелость и хладнокровие, закусим татьяниными пирожками, — выразительно погладил Сергей Петрович удовлетворенно помалкивающий живот. — И — еще. Сеструхе о деньгах — ни слова, мигом размотает на тряпки.
Наивно думать, что силы, контролирующие каждый шаг следователя, не осведомлены о родственных его отношениях с инженером. Ну, и черт с ними, пусть знают, пусть ехидничают. Все равно задумаются, растеряются! Именно эта растерянность затаившегося зверя и необходима Сергею Петровичу.
Поэтому Бабурин все оформил с присущей ему скрупулезностью.
Когда он пришел к прокурору подписывать ордер на арест Машкина, тот встретил его соболезнующим взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67