Вместе с реформами пришло его время. Зашевелились в жадных руках бывшего счетовода миллионы долларов, рождая все новые и новые стопки валюты. Нет, Басов не копил их в сундуках, как это делал Гобсек — пускал в оборот, вкладывал в прибыльные предприятия, многообещающие проекты. И ни разу не ошибался. При желании банкир может купить себе приличный остров в том же Средиземном море и не нанести ущерб своей «казне».
А вот ситцевые нарукавники так и остались непременной принадлежностью его рабочей формы одежды. В качестве памяти о счетоводческой жизни. И еще осталось от артельных времен — емкое выражение: жизнь это — работа, работа это — жизнь!
Другого существования Альфред Терентьевич просто не признавал — все свободное и несвободное время отдавал бизнесу. Даже в годы, когда этот бизнес считался аморальным и даже преступным, когда за него судили и давали солидные сроки.
Злые языки, а их в финансовой, впрочем, как и в любой другой сфере человеческой деятельности предостаточно, уверяли, что даже первую брачную ночь с молодой, более чем вдвое моложе его, супругой Басов провел в кабинете офиса. С часок пообнимался с горячей девчонкой и пересел за письменный стол. Общаться с компьютерными программами и гроссбухами. Неизвестно, что доставляло ему большее удовольствие: любовные объятия либо «расшифровки» прибылей и убытков.
Но любой человек не может жить без увлечений. По современному — хобби. Не миновал этот недостаток и Альфреда Терентьевича.
Однажды, коллега-конкурент пригласил его на открытие недавно отстроенного загородного коттеджа. По мнению все тех же злых языков, жилище — так себе: всего-навсего два десятка немудренных комнатенок, но — с удобной сауной в подвале и малоудобным биллиардным залом на втором этаже. Не считая большого залесенного участка, на котором хозяин не собирался возделывать картошку и свеклу, — оставил в первозданном виде: с подстриженными лужайками, гамаками и райскими кущами деревьев.
Про себя критики решили: есть на что посмотреть и чему позавидовать. Демонстративно поморщились. Похихикали в ладони.
Басов к злым языкам не относился.
Получив красочную открытку, подумал — не пойду. Через полчаса решение изменено. Отказаться — обидеть, а обижать в наш скорбный век допустимо только при деловых общениях, да и то — с оглядкой. Подошлют киллеров — десяток телохранителей не спасет. Поэтому обижают с дружеской улыбкой на губах и скрипичными ариями — в голосе.
По привычке ворча и поругиваясь Басов вместе с женой почтил своим присутствием праздничное застолье. Заранее настроившись на этакое пренебрежительное отношение к задуманному коллегой «представлению». Он придирчиво осмотрел дом и участок, огладил стены сауны, обшитые специально завезенной с Севера древесиной. Понимал — приглашение рассчитано на унижение владельца престижного банка, не имеющего подобной загородной «виллы». А унижений Альфред Терентьевич не любил, можно даже сказать — ненавидел.
Неожиданно коттедж ему понравился. Именно в гостях в голову пришла дурацкая мысль. Сделаться владельцем такого же коттеджа. Но — намного шикарней. Ибо переплюнуть друга-конкурента — та же реклама банка.
Задумав построить загородный дом, вернее сказать, не просто дом — дворец, банкир подошел к решению этого вопроса с основательностью незаурядного дельца, расчетливой предусмотрительностью политика. Ибо полновластный владелец Сервизбанка по совместительству сидел на одной из верхних ступенек государственной власти — в Думе. Туда он перенес присущую ему напористость и хитрость.
Предпринимательство и депутатство не мешали друг другу, наоборот, активно помогали. Проталкивать полезные для бизнеса законы и на их базе выстраивать все новые и новые предложения. И — наоборот — выстроенные предложения подпирать новыми законами.
Хитро и дальновидно.
Вот он и использовал эти деловые качества в проектировании и строительстве загороднего особняка. Энергично и решительно, не подсчитывая затрат и не составляя идиотских смет и финансовых расчетов.
Оформил приобретение земельного участка, отвалив риэлторской фирме солидную премию за скорость и разворотливость. Нанял соответствующую организацию, которая обнесла этот участок железобетонным забором с шестью нитями колючки поверху и с будкой для охранника. Территория превратилась в «совершенно секретный» об"ект, пробраться на который грабителям либо конкурентам было, если и не невозможно, то, по меньшей мере, затруднительно.
Начало положено. Следующий шаг — подобрать честного, грамотного человека, который возьмет на себя все хлопоты, связанные со стройкой. Ибо банкир понимал в градостроительстве не больше, чем в педиатрии.
Поскольку нанятый инженер будет ворочать немалыми суммами, его честность не должна иметь ни малейшего изьяна, ни единного пятнышка. В наше время отыскать подобного индивидума почти невозможно. Но банкир не признавал невозможности во всех ее видах и формах. Даже с привосокуплением смягчающего «почти».
Альфред Терентьевич поднял на ноги всех коллег и знакомых, загонял сотрудников банка вкупе с их родственниками и бывшими сослуживцами. Со стороны можно было подумать, что поиски надежного работника определяют устойчивость банка. Найдут подходящую кандидатуру — процветание, не найдут — банкротство. Повсюду, где ему доводилось бывать — на заседаниях думской фракции, в мэрии, в префектурах, в ресторанах, в собственном офисе — Басов упорно расспрашивал встречных-поперечных. Даже в организации по трудоустройству заглядывал — вдруг ошивается там полуголодный, безработный инженеришка? Поговорить с ним, покопаться во внутренностях. Приобретать инженера в «завернутом» виде банкир не собирался, но для «вычитки» необходим объект, а он упрямо не появлялся.
Басов терпеливо искал. Не исключена возможность случайно встретиться с нужным человечком. Никаких анкет и социологических тестов — Басов уверен в своей опытности, в умении раскрыть человеческую душу, прочитать в ней так необходимые ему данные. Обмен несколькими фразами — все, что ему нужно.
— Опомнись, Альфред, — советовал ему такой же банкир, но «стоимостью» поменьше. — Любой человек прямо-таки набит недостатками. Которые сейчас возведены в ранг достоинств. Честность срели них самое позорное явление. Абсолютно честными бывают непроходимые глупцы либо люди с поврежденной психикой. Ни те, ни другие тебе не подходят.
— Не подходят, — безулыбчиво соглашался Басов. — Поэтому ищу и… обязательно найду.
Собеседник пожимал плечами, когда Альфред Терентьевич его не видел, многозначительно вертел пальцем у виска. Дескать, свихнулся «баран», все равно ничего не выйдет, в конце концов «купит» какого-нибудь проходимца, который обдерет его, как липку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67