Лицо
его покрылось густой сетью морщин; складки в уголках рта
свидетельствовали не просто об усталости, но о крайнем
изнурении. Некогда недвижные кошачьи глаза его теперь
лихорадочно поблескивали. Могучее тело мага, скрытое
изумрудной мантией, стало дряхлеть, - он стал горбиться, на
животе же у него появилось небольшое брюшко.
Неужели силы Тот-Амона стали иссякать? Неужели он
лишился той чудовищной энергии, что питала его вот уже много
десятилетий? Казалось, что сатанинские силы, которым
поклонялся колдун, оставили его после того, как Белый Друид
с помощью Сердца Ахримана расправился с Черным Кольцом.
Впрочем, все это можно было объяснить и иначе, - похоже,
срок, отпущенный Тот-Амону, уже подходил к концу, - ему
пора было расставаться со своею бренной земной оболочкой.
Во всяком случае казался он теперь стариком.
- Последняя, говоришь? - вновь раздался зловещий голос
стигийца, говорившего по-аквилонски с едва заметным
акцентом. - Ну что ж, - я не стану с тобой спорить. После
этой встречи в живых останется только один из нас. В том же,
что умереть суждено тебе, я нисколько не сомневаюсь. Сказать
нам друг другу уже нечего. Я убью тебя и твоего детеныша
прямо на этом месте. Армию же твою, лишившуюся командующего,
разгромят наши доблестные черные воины. Как видишь, Западу
все же суждено пасть. Когда я сяду на аквилонский трон,
миром станет править один владыка. И имя этого владыки -
Сет! Ну а теперь готовься к смерти.
И тут раздался хриплый, полный возмущения голос.

- Клянусь Дамбаллой, стигиец, - похоже, ты забыл, кто
здесь правит!
Конан перевел взгляд на Трон и только теперь заметил,
что на нем сидит человек. Это был Ненаунир, верховный колдун
Зимбабве, последний союзник Тот-Амона. Мускулистая
намащенная маслом черная грудь Ненаунира поблескивала в
лучах рассветного солнца. Глаза его холодно смотрели на
людей.
Стигиец заметно смутился и - как показалось Конану -
слегка побледнел. Конан почувствовал, что маги меж собой не
слишком-то ладят. Теперь, когда черного братства Тот-Амона
уже не существовало, коварный стигиец не мог рассчитывать
ни на прежнюю роль, ни на былое влияние.
Стигиец смущенно забормотал:
- Конечно, конечно, брат! Главный здесь ты. Но, -
но планы-то у нас общие! Когда мы захватим мир, ты станешь
править Югом, а я - Западом. Мы разделим мир и поднесем его
к ногам отца нашего Сета...
- К ногам Владыки Дамбаллы, чьим пророком и наместником
я являюсь! - проревел черный колдун. - Помни о своем месте,
стигиец. Боги уже отступились от тебя. Твое время ушло, и
делить с тобою шасть я не намерен. Если ты будешь вести себя
хорошо, ты вправе будешь рассчитывать на место управляющего
в одной из моих провинций. И помни - ты должен подчиняться
мне во всем! Ну а с этим белым демоном я разберусь и сам.
Ненаунир говорил на одном из диалектов шемского языка,
принятом у торговцев Юга. Стоило ему замолчать, как черные
воины дружно ударили оземь древками своих копий.
Верховный колдун Зимбабве перевел взгляд на Конана.
Аквилонский король стоял, сложив на груди свои могучие руки;
рядом с ним, гордо подняв голову, стоял его старший сын.
- Белый пес, - прохрипел черный колдун, - как ты посмел
ступить на мою землю? Мы уже встречались с тобой в замке
Лахи. Тогда ты смог спастись лишь потому, что Лахи хотела
одолеть с твоей помощью стигийца и, тем самым, захватить
черный престол. Она просчиталась и погибла от твоей руки.
Затем ты лишил сил стигийца, уничтожив его великое братство.
Если ты думаешь, что я буду повторять их ошибки, то ты
заблуждаешься. Тот-Амон мне не страшен, более того - он
мне даже не нужен. Здесь все решаю я. Бежать же отсюда тебе
не удастся.
Конан молча смотрел в ледяные глаза черного мага.
- Последняя наша встреча состоится в Ночь Алой Луны, -
продолжил Ненаунир. - Когда твоя кровь потечет к подножью
алтаря Великого Змея, она напитает собою луну, душа же твоя
исчезнет в пасти великого Дамбаллы!
- И когда же это произойдет? - спокойно спросил Конан.
Ненаунир отвернулся от него и громко позван:
- Римуш!
- Слушаю вас, Ваше Величество!
Из-за трона выскочил маленький человечек в одеждах
астролога. Судя по всему, он был уроженцем Шема.
- Когда наступит Ночь Алой Луны?
- Согласно моим вычислениям она наступит через
двенадцать ночей, Ваше Величество!
- Ты все понял, белый пес? Ну а теперь бросьте их в
темницу!

6. ЗАСТЕНКИ ЗИМБАБВЕ
Темницы древнего Зимбабве находились глубоко под землей.
Отряд черных воинов вел Конана и мальчика бесконечными
коридорами, тускло освещенными чадящими промасленными
факелами. Глядя на странную форму сводов и диковинные
пропорции подземных переходов, Конан лишний раз убеждался
в том, что старые сказания были правдивы, - древний Зим-
бабве возводился не людьми, - его могло создать только
змеиное племя. Подобные строения он видел только дважды:
первый раз на зеленых равнинах Куша, второй - на Безымянном
Острове, лежавшем в стороне от морских путей, в южной
части великого Моря Запада, где не бывали ни купцы, ни
пираты.
Камера, предназначавшаяся для них, была сырой и узкой.
По черным, разъеденным временем каменьям стекали капли воды.
Пол был устелен грязной гнилой соломой. Из-за решетки с
громким писком выскочила огромная крыса.
Пленников бросили в камеру, и тут же тяжелая бронзовая
решетка захлопнулась, зловеще залязгав запорами. Офицер
запер дверь огромным ключом, и вскоре бесшумно ступавшие
босые воины исчезли в полумраке.
Стоило стражам удалиться, как Конан принялся ощупывать
стены и пробовать на крепость позеленевшие от времени прутья
решетки. Окон здесь не было, единственным источником света
был факел, горевший в самом конце коридора.
Юный Конн, выбрав местечко посуше, сел на пол. Жажда и
голод мучили его, но он старался держаться достойно, пытаясь
во всем походить на своего отца. Тринадцатилетний принц
больше всего на свете боялся того, что отец заподозрит его в
малодушии.
Осмотрев всю камеру и убедившись в том, что бежать
отсюда невозможно, Конан сгреб солому в угол и, позевывая,
разлегся рядом с сыном, положив руку ему на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9