Я настаивал на том, что его семья дала мне деньги на его освобождение. А раз он освобожден, то вопрос о том, каким образом я распорядился деньгами, его совершенно не касается.
Собрание постановило, что деньги я должен оставить себе, выдав Хремету средства, достаточные для покрытия дорожных расходов до Коринфа и для непредвиденных обстоятельств. Она составила несколько драхм, и меня это вполне устроило. Оставшуюся часть денег я заплатил за дом в Сиракузах. А теперь, господин Зопирион, давай поговорим о нашем с тобой деле.
— Со мной?
— Да. В данный момент дело не касается выкупа, но…
— Капитан — рассказчик сегодняшнего вечера — готов начать, — перебил их Асто. — Его зовут Абданаф из Тира. Помолчите и послушайте новости, о любители потрепать языками.
Абданаф из Тира, стоя на свободном пятачке, потягивал вино из кубка.
— Доблестные мужи! Я только что прибыл из Тира, по пути делая остановки в Родосе, Афинах и Сиракузах. У меня еще остались пурпурные одежды из Тира, изысканные стеклянные предметы из Акая, афинская расписная посуда, вино из Кианта…
— Да, это все здорово, но расскажи нам новости! Дела подождут, — перебил его некий человек.
Абданаф поклонился ему.
— Слушать — значит, слушаться, о господин. Вы знаете, что спартанцы заключили мир с эллинами и объявили войну сатрапу Тиссаферну. Они захватили оккупировали земли Великого Царя в Лидии. Говорят, что к ним маршируют шесть тысяч греческих наемников, оставшихся от десятитысячного войска, вторгшегося в Персию под знаменами царевича Кира, и вынужденного пробивать себе дорогу назад чуть ли не через всю Азию после того, как Кир потерпел поражение при Кунаксе.
Царь Спарты Агис умер, а на престол взошел Агесилай. Царь Македонии Архелай погиб на охоте. Эроп — опекун Ореста, царского сына, убил его и узурпировал трон. А афиняне арестовали философа Сократа по обвинению в растлении молодежи.
— Не этого ли следовало ожидать от блудливых ублюдков? — сказал кто-то из слушателей. После длительной пятнадцатилетней давности оккупации афинянами Сицилии, жители острова их страстно возненавидели их и не упускали ни одной возможности посмеяться над греками.
— Египтянин Тамос, который был наместником Великого Царя в Ионии, бежал в Египет и был убит там другим сатрапом. В Египте очень неспокойно, во Фракии голод, в Элладе поднялись цены на оливки… — продолжал рассказ капитан Абданаф.
Слушатели начали задавать вопросы, большей частью они интересовались местной политической жизнью городов Запада и ценами на различные товары.
— Я уже говорил, у меня к тебе небольшое дело, — тихо сказал Ивнит Зопириону. — Не заинтересует ли тебя постоянная работа, которая оплачивается лучше, нежели труд конструктора строитель в этих краях? К тому же возможность изобретать, разрабатывать оригинальные идеи и прославиться на весь мир?
— Звучит великолепно, — сказал Зопирион. — Но я должен посоветоваться с отцом: у нас с ним общее дело. А кто предлагает такие щедрые условия? Дионисий?
— Именно. Теперь его держава в полной безопасности. Дионисий полон великих планов по благоустройству и украшению Сиракуз и подвластных ему городов, повышению их военной мощи. Трудность состоит в поиске человека, имеющего необходимые навыки и способного справиться с реальным объемом работ. Нетрудно нанять обычного каменщика или плотника, способных сделать вполне приемлемые копии храмов Сегесты или стен Акраганта, или кораблестроителя, который может построить обычную трирему. Но Дионисию нужно большее. Ему нужен гений — человек с необычными идеями. Вот меня и послали искать такого. А кого кроме себя ты можешь порекомендовать в Таренте?
— Моего друга Архита, — не задумываясь ответил Зопирион. — В математике он сильнее меня, несмотря на то, что я на порядок выше его в работе с материалами. Кроме того, он может с кем угодно договориться.
Мысли Зопириона стремительно проносились у него в голове. В Сиракузах он будет гораздо ближе к Коринне, чем в Таренте. Возможно, утвердившись в Сиракузах, он сумеет получить согласие Ксанфа на свадьбу с любимой, не занимаясь спасением ее ребенка. Или даже (Зопирион вздрогнул от одной только мысли, но, тем не менее, встретил ее лицом к лицу) возможно, судьба предоставит удобный случай для выполнения условия Ксанфа, сохранив при этом свою шкуру. В любом случае, если рассуждать логически, его шансы в Сиракузах значительно возрастают. Кончено, его родители могут придраться…
Но эти размышления он оставил при себе. Вслух же сказал:
— Мне нужно обсудить это предложение с моим отцом. Если он одобрит, я появлюсь в Сиракузах через месяц или два.
— И не забудь передать мои слова другу Архиту. Скажи ему, что в Сиракузах его ожидают слава и удача! Я бы и сам поговорил с ним, но я отправляюсь в Афины на корабле Абданафа, который не заходит в Тарент.
Абданаф закончил беседу, и Кулон вывел в зал танцовщицу и певца. Под выступление девушки некоторые изрядно подвыпившие посетители начали шуметь. Двое мужчин разделись донага, натерлись маслом и, потеснив девочек Кулона, затеяли прямо посреди зала борцовский поединок. Другой попытался станцевать на столе сиртаки, но не удержался и с треском полетел на пол. Гул голосов становился все громче.
— Скоро они начнут вопить, как иллирийские черти, не лучше ли нам пойти домой? — закричал Главк прямо в ухо Зопириону.
— Пошли, — ответил Зопирион, его соседи согласились с ним. Когда они вышли на грязноватую улицу, на хрупкого Асто неожиданно навалился верзила-мессанец, праздно торчащий у двери.
— Извините, я… — но неожиданно переменился в лице. — Еще один проклятый финикиец, а? Настанет день, и мы покажем вам, содомиты, сжигающие детей, пару наших трюков! Работаешь денно и нощно, чтобы соревноваться с нами? Сбиваешь нам цены, не так ли? Ты свое получишь! Так вот жди и смотри! Или тебе понравится вольное выступление? — и мужчина демонстративно сжал кулаки.
— Ты что, ищешь с кем подраться? — раздался знакомый голос. Кельт Сеговак вслед за Зопирионом и его компанией вышел из таверны.
— А ты-то кто, клянусь именем Геракла? — спросил мессанец.
— Мне будет очень приятно сбить с тебя спесь, — произнес Сеговак, сжимая правую руку в огромный кулак и потирая его левой, будто полируя. — если ты найдешь тихое местечко, где мы могли бы обсудить этот вопрос как и подобает честным людям…
Приятели мессанца схватили его за руки и потащили обратно в таверну — Не бери в голову! Приди в себя, богопротивный осел! Не затевай ссор с чужеземцами, а не то все мы попадем куда следует! — втолковывали они ему.
— Спасибо тебе, О, Сеговак! — произнес Асто, снимая руку с рукояти кинжала. Даже в неярком свете лампы Зопирион заметил, как побелело смуглое лицо хрупкого финикийца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Собрание постановило, что деньги я должен оставить себе, выдав Хремету средства, достаточные для покрытия дорожных расходов до Коринфа и для непредвиденных обстоятельств. Она составила несколько драхм, и меня это вполне устроило. Оставшуюся часть денег я заплатил за дом в Сиракузах. А теперь, господин Зопирион, давай поговорим о нашем с тобой деле.
— Со мной?
— Да. В данный момент дело не касается выкупа, но…
— Капитан — рассказчик сегодняшнего вечера — готов начать, — перебил их Асто. — Его зовут Абданаф из Тира. Помолчите и послушайте новости, о любители потрепать языками.
Абданаф из Тира, стоя на свободном пятачке, потягивал вино из кубка.
— Доблестные мужи! Я только что прибыл из Тира, по пути делая остановки в Родосе, Афинах и Сиракузах. У меня еще остались пурпурные одежды из Тира, изысканные стеклянные предметы из Акая, афинская расписная посуда, вино из Кианта…
— Да, это все здорово, но расскажи нам новости! Дела подождут, — перебил его некий человек.
Абданаф поклонился ему.
— Слушать — значит, слушаться, о господин. Вы знаете, что спартанцы заключили мир с эллинами и объявили войну сатрапу Тиссаферну. Они захватили оккупировали земли Великого Царя в Лидии. Говорят, что к ним маршируют шесть тысяч греческих наемников, оставшихся от десятитысячного войска, вторгшегося в Персию под знаменами царевича Кира, и вынужденного пробивать себе дорогу назад чуть ли не через всю Азию после того, как Кир потерпел поражение при Кунаксе.
Царь Спарты Агис умер, а на престол взошел Агесилай. Царь Македонии Архелай погиб на охоте. Эроп — опекун Ореста, царского сына, убил его и узурпировал трон. А афиняне арестовали философа Сократа по обвинению в растлении молодежи.
— Не этого ли следовало ожидать от блудливых ублюдков? — сказал кто-то из слушателей. После длительной пятнадцатилетней давности оккупации афинянами Сицилии, жители острова их страстно возненавидели их и не упускали ни одной возможности посмеяться над греками.
— Египтянин Тамос, который был наместником Великого Царя в Ионии, бежал в Египет и был убит там другим сатрапом. В Египте очень неспокойно, во Фракии голод, в Элладе поднялись цены на оливки… — продолжал рассказ капитан Абданаф.
Слушатели начали задавать вопросы, большей частью они интересовались местной политической жизнью городов Запада и ценами на различные товары.
— Я уже говорил, у меня к тебе небольшое дело, — тихо сказал Ивнит Зопириону. — Не заинтересует ли тебя постоянная работа, которая оплачивается лучше, нежели труд конструктора строитель в этих краях? К тому же возможность изобретать, разрабатывать оригинальные идеи и прославиться на весь мир?
— Звучит великолепно, — сказал Зопирион. — Но я должен посоветоваться с отцом: у нас с ним общее дело. А кто предлагает такие щедрые условия? Дионисий?
— Именно. Теперь его держава в полной безопасности. Дионисий полон великих планов по благоустройству и украшению Сиракуз и подвластных ему городов, повышению их военной мощи. Трудность состоит в поиске человека, имеющего необходимые навыки и способного справиться с реальным объемом работ. Нетрудно нанять обычного каменщика или плотника, способных сделать вполне приемлемые копии храмов Сегесты или стен Акраганта, или кораблестроителя, который может построить обычную трирему. Но Дионисию нужно большее. Ему нужен гений — человек с необычными идеями. Вот меня и послали искать такого. А кого кроме себя ты можешь порекомендовать в Таренте?
— Моего друга Архита, — не задумываясь ответил Зопирион. — В математике он сильнее меня, несмотря на то, что я на порядок выше его в работе с материалами. Кроме того, он может с кем угодно договориться.
Мысли Зопириона стремительно проносились у него в голове. В Сиракузах он будет гораздо ближе к Коринне, чем в Таренте. Возможно, утвердившись в Сиракузах, он сумеет получить согласие Ксанфа на свадьбу с любимой, не занимаясь спасением ее ребенка. Или даже (Зопирион вздрогнул от одной только мысли, но, тем не менее, встретил ее лицом к лицу) возможно, судьба предоставит удобный случай для выполнения условия Ксанфа, сохранив при этом свою шкуру. В любом случае, если рассуждать логически, его шансы в Сиракузах значительно возрастают. Кончено, его родители могут придраться…
Но эти размышления он оставил при себе. Вслух же сказал:
— Мне нужно обсудить это предложение с моим отцом. Если он одобрит, я появлюсь в Сиракузах через месяц или два.
— И не забудь передать мои слова другу Архиту. Скажи ему, что в Сиракузах его ожидают слава и удача! Я бы и сам поговорил с ним, но я отправляюсь в Афины на корабле Абданафа, который не заходит в Тарент.
Абданаф закончил беседу, и Кулон вывел в зал танцовщицу и певца. Под выступление девушки некоторые изрядно подвыпившие посетители начали шуметь. Двое мужчин разделись донага, натерлись маслом и, потеснив девочек Кулона, затеяли прямо посреди зала борцовский поединок. Другой попытался станцевать на столе сиртаки, но не удержался и с треском полетел на пол. Гул голосов становился все громче.
— Скоро они начнут вопить, как иллирийские черти, не лучше ли нам пойти домой? — закричал Главк прямо в ухо Зопириону.
— Пошли, — ответил Зопирион, его соседи согласились с ним. Когда они вышли на грязноватую улицу, на хрупкого Асто неожиданно навалился верзила-мессанец, праздно торчащий у двери.
— Извините, я… — но неожиданно переменился в лице. — Еще один проклятый финикиец, а? Настанет день, и мы покажем вам, содомиты, сжигающие детей, пару наших трюков! Работаешь денно и нощно, чтобы соревноваться с нами? Сбиваешь нам цены, не так ли? Ты свое получишь! Так вот жди и смотри! Или тебе понравится вольное выступление? — и мужчина демонстративно сжал кулаки.
— Ты что, ищешь с кем подраться? — раздался знакомый голос. Кельт Сеговак вслед за Зопирионом и его компанией вышел из таверны.
— А ты-то кто, клянусь именем Геракла? — спросил мессанец.
— Мне будет очень приятно сбить с тебя спесь, — произнес Сеговак, сжимая правую руку в огромный кулак и потирая его левой, будто полируя. — если ты найдешь тихое местечко, где мы могли бы обсудить этот вопрос как и подобает честным людям…
Приятели мессанца схватили его за руки и потащили обратно в таверну — Не бери в голову! Приди в себя, богопротивный осел! Не затевай ссор с чужеземцами, а не то все мы попадем куда следует! — втолковывали они ему.
— Спасибо тебе, О, Сеговак! — произнес Асто, снимая руку с рукояти кинжала. Даже в неярком свете лампы Зопирион заметил, как побелело смуглое лицо хрупкого финикийца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93