На этот раз хозяйкой оказалась молодая женщина. Она быстро приготовила нам по чашке масляного чая, который я впервые пил с удовольствием. Тепло растеклось по нашим замороженным телам и вернуло нас к жизни. Только тогда мы заметили, насколько хороша собой наша хозяйка. На ней была дубленка до земли, надетая на голое тело.
В свою длинную черную косу девушка вплела ракушки, серебряные монеты и другие дешевые заграничные украшения. Она рассказала, что два ее мужа отправились пригонять скот. Им принадлежало полторы тысячи овец и много яков. Мы удивились, узнав о практикуемой у кочевников полиандрии. Только оказавшись в Лхасе, мы разобрались в сложных причинах параллельного существования в Тибете полиандрии и полигамии.
Вернувшись домой, двое мужчин, подобно их жене, приветствовали нас вполне радушно. Вскоре был готов обильный ужин, и нас даже угостили кислым молоком. Такого удовольствия мы не испытывали с тех пор, как помогали крестьянам изготовлять масло в Кийронге. Удобно устроившись у очага, мы отдыхали от выпавших на нашу долю трудностей долгого пути. Мы много смеялись и жестикулировали, как это обычно бывает, когда в компании несколько мужчин и только одна хорошенькая женщина, которой все уделяют много внимания.
Свежие и отдохнувшие, мы отправились в путь на следующее утро, радуясь тому, что пустынный снежный пейзаж остался позади. То тут, то там виднелись признаки жизни. На склонах появлялись стада диких коз, иногда подходивших к нам весьма близко. Будь у нас пистолет, мы получили бы к ужину хороший бифштекс.
К вечеру нам посчастливилось встретить еще оду семью дружелюбных кочевников. При нашем приближении они отозвали собак. Мы решили передохнуть у них денек и дать яку подкормиться на пышном лугу.
В зимнее время у кочевников мало работы. Они занимаются различными домашними делами, а для развлечения ходят на охоту со своими древними, заряжающимися с дула ружьями. Женщины собирают помет яков и часто носят с собой детей во время работы. Вечером скот прогоняют с пастбищ и доят коров, хотя зимой они дают мало молока. Пища у кочевников довольно примитивная. Зимой они в основном едят мясо с большим количеством жира, а также различные супы. Цампа, основной продукт питания в сельскохозяйственных районах, здесь редкость.
Жизнь кочевников организована таким образом, чтобы получать от природы почти все необходимое для существования. Ночью они спят на шкурах, расстеленных на земле. Дубленки используют в качестве спальных мешков, вытащив руки из рукавов. Утром первым делом раздувают тлеющие уголья очага с помощью мехов и готовят чай. Огонь — это сердце жилища, и ему никогда не дают погаснуть. Как и в любом крестьянском доме, в юрте обязательно имеется алтарь, обычно состоящий из простого сундучка, на котором разложены амулеты или стоит маленькая статуэтка Будды, а также неизменное изображение далай-ламы. На алтаре горит маленькая масляная лампа. Зимой из-за холода и дефицита кислорода ее огонек почти незаметен.
Самым большим событием в жизни кочевников является ежегодная ярмарка в Джанийме, куда они пригоняют скот и обменивают часть овец на зерно. Там же они покупают необходимые для жизни иголки, алюминиевые кастрюли, сковородки и ярко раскрашенные украшения для женщин.
Распрощавшись с уютной домашней жизнью, мы с некоторым сожалением продолжали свой путь. Пытаясь как-то отплатить за гостеприимство, мы преподнесли кочевникам небольшие подарки: цветные нитки и перец. К сожалению, ничего больше у нас не было.
С этого момента мы покрывали от десяти до двадцати миль в день в зависимости от того, встречались ли нам юрты кочевников или пет. Довольно часто приходилось делать привалы на открытом воздухе, самим собирать помет яков, искать воду, и к вечеру мы не имели сил даже побеседовать. Много мучений доставляли нам коченеющие на морозе руки. У нас не было перчаток, и вместо них использовались носки. Раз в день мы готовили мясо и черпали бульон прямо из кастрюли, не опасаясь обжечь язык, так как точка кипения находилась довольно низко. Вечером мы тоже готовили еду, а утром разогревали ее остатки. Порой мы двигались целый день без остановки.
Я бы мог написать целую главу о наших ночных неприятностях, когда мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, но не могли заснуть из-за холода и множества истязавших нас вшей. Читатель не в состоянии себе представить, какие муки мы испытывали.
13 декабря мы добрались до Лабранг-Трова, «поселения», состоявшего из одного-единственого дома. Владеющая им семья использовала его как гостиницу, а сама жила в расположенной рядом юрте. Когда мы спросили, почему они так делают, нам ответили, что в юрте гораздо теплее. Из беседы с ними стало ясно: мы попали в официальную резиденцию бонпо. Сам хозяин отсутствовал, но его обязанности выполнял брат. Он начал задавать нам вопросы, по вскоре поверил нашей легенде, будто мы паломники. Мы впервые признались, что направляемся в Лхасу, поскольку от караванного пути нас теперь отделяло значительное расстояние. Наш хозяин в ужасе затряс головой и попытался доказать: лучший и кратчайший путь в Лхасу лежит через Шигаце. Но я уже заготовил ответ: мы выбрали такой тяжелый путь для того, чтобы наше паломничество имело большую цену. Это произвело на него сильное впечатление, и он дал нам хороший совет.
По его словам, мы могли выбрать два маршрута. Первый — очень трудный, через многочисленные перевалы, по тропам безлюдного района. Второй — проще, но через страну кхампов. Мы не раз слышали о загадочных кхампах от кочевников. Кхампами называли жителей восточной провинции Тибета. О них всегда говорили шепотом, с оттенком страха. Теперь мы поняли: название «кхамп» является синонимом слова «грабитель».
К несчастью, мы пренебрегли предупреждением не связываться с кхампами и выбрали более простой маршрут.
Мы провели два дня с семьей бонпо, но, к сожалению, не гостями в его юрте, а постояльцами в холодном доме рядом: гордые тибетцы считали «несчастных индусов» недостойными чести проживать вместе с ними. Брат бонпо оказался очень интересным человеком — серьезным и немногословным. Он делил жену со своим братом и жил за счет его скота. Семья была богатой и обитала в более просторной юрте, чем остальные кочевники. В Лабранг-Трова мы смогли пополнить наши запасы: хозяева спокойно продали нам продовольствие, даже не заподозрив в нас европейцев.
Глава 6. САМЫЙ ТРУДНЫЙ ПУТЬ
Мы уже некоторое время были в пути, когда к нам подошел человек, одетый весьма необычно и говоривший на диалекте, отличном от языка местных кочевников. Он с любопытством спросил, кто мы такие и откуда. И мы рассказали ему нашу легенду о паломниках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
В свою длинную черную косу девушка вплела ракушки, серебряные монеты и другие дешевые заграничные украшения. Она рассказала, что два ее мужа отправились пригонять скот. Им принадлежало полторы тысячи овец и много яков. Мы удивились, узнав о практикуемой у кочевников полиандрии. Только оказавшись в Лхасе, мы разобрались в сложных причинах параллельного существования в Тибете полиандрии и полигамии.
Вернувшись домой, двое мужчин, подобно их жене, приветствовали нас вполне радушно. Вскоре был готов обильный ужин, и нас даже угостили кислым молоком. Такого удовольствия мы не испытывали с тех пор, как помогали крестьянам изготовлять масло в Кийронге. Удобно устроившись у очага, мы отдыхали от выпавших на нашу долю трудностей долгого пути. Мы много смеялись и жестикулировали, как это обычно бывает, когда в компании несколько мужчин и только одна хорошенькая женщина, которой все уделяют много внимания.
Свежие и отдохнувшие, мы отправились в путь на следующее утро, радуясь тому, что пустынный снежный пейзаж остался позади. То тут, то там виднелись признаки жизни. На склонах появлялись стада диких коз, иногда подходивших к нам весьма близко. Будь у нас пистолет, мы получили бы к ужину хороший бифштекс.
К вечеру нам посчастливилось встретить еще оду семью дружелюбных кочевников. При нашем приближении они отозвали собак. Мы решили передохнуть у них денек и дать яку подкормиться на пышном лугу.
В зимнее время у кочевников мало работы. Они занимаются различными домашними делами, а для развлечения ходят на охоту со своими древними, заряжающимися с дула ружьями. Женщины собирают помет яков и часто носят с собой детей во время работы. Вечером скот прогоняют с пастбищ и доят коров, хотя зимой они дают мало молока. Пища у кочевников довольно примитивная. Зимой они в основном едят мясо с большим количеством жира, а также различные супы. Цампа, основной продукт питания в сельскохозяйственных районах, здесь редкость.
Жизнь кочевников организована таким образом, чтобы получать от природы почти все необходимое для существования. Ночью они спят на шкурах, расстеленных на земле. Дубленки используют в качестве спальных мешков, вытащив руки из рукавов. Утром первым делом раздувают тлеющие уголья очага с помощью мехов и готовят чай. Огонь — это сердце жилища, и ему никогда не дают погаснуть. Как и в любом крестьянском доме, в юрте обязательно имеется алтарь, обычно состоящий из простого сундучка, на котором разложены амулеты или стоит маленькая статуэтка Будды, а также неизменное изображение далай-ламы. На алтаре горит маленькая масляная лампа. Зимой из-за холода и дефицита кислорода ее огонек почти незаметен.
Самым большим событием в жизни кочевников является ежегодная ярмарка в Джанийме, куда они пригоняют скот и обменивают часть овец на зерно. Там же они покупают необходимые для жизни иголки, алюминиевые кастрюли, сковородки и ярко раскрашенные украшения для женщин.
Распрощавшись с уютной домашней жизнью, мы с некоторым сожалением продолжали свой путь. Пытаясь как-то отплатить за гостеприимство, мы преподнесли кочевникам небольшие подарки: цветные нитки и перец. К сожалению, ничего больше у нас не было.
С этого момента мы покрывали от десяти до двадцати миль в день в зависимости от того, встречались ли нам юрты кочевников или пет. Довольно часто приходилось делать привалы на открытом воздухе, самим собирать помет яков, искать воду, и к вечеру мы не имели сил даже побеседовать. Много мучений доставляли нам коченеющие на морозе руки. У нас не было перчаток, и вместо них использовались носки. Раз в день мы готовили мясо и черпали бульон прямо из кастрюли, не опасаясь обжечь язык, так как точка кипения находилась довольно низко. Вечером мы тоже готовили еду, а утром разогревали ее остатки. Порой мы двигались целый день без остановки.
Я бы мог написать целую главу о наших ночных неприятностях, когда мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, но не могли заснуть из-за холода и множества истязавших нас вшей. Читатель не в состоянии себе представить, какие муки мы испытывали.
13 декабря мы добрались до Лабранг-Трова, «поселения», состоявшего из одного-единственого дома. Владеющая им семья использовала его как гостиницу, а сама жила в расположенной рядом юрте. Когда мы спросили, почему они так делают, нам ответили, что в юрте гораздо теплее. Из беседы с ними стало ясно: мы попали в официальную резиденцию бонпо. Сам хозяин отсутствовал, но его обязанности выполнял брат. Он начал задавать нам вопросы, по вскоре поверил нашей легенде, будто мы паломники. Мы впервые признались, что направляемся в Лхасу, поскольку от караванного пути нас теперь отделяло значительное расстояние. Наш хозяин в ужасе затряс головой и попытался доказать: лучший и кратчайший путь в Лхасу лежит через Шигаце. Но я уже заготовил ответ: мы выбрали такой тяжелый путь для того, чтобы наше паломничество имело большую цену. Это произвело на него сильное впечатление, и он дал нам хороший совет.
По его словам, мы могли выбрать два маршрута. Первый — очень трудный, через многочисленные перевалы, по тропам безлюдного района. Второй — проще, но через страну кхампов. Мы не раз слышали о загадочных кхампах от кочевников. Кхампами называли жителей восточной провинции Тибета. О них всегда говорили шепотом, с оттенком страха. Теперь мы поняли: название «кхамп» является синонимом слова «грабитель».
К несчастью, мы пренебрегли предупреждением не связываться с кхампами и выбрали более простой маршрут.
Мы провели два дня с семьей бонпо, но, к сожалению, не гостями в его юрте, а постояльцами в холодном доме рядом: гордые тибетцы считали «несчастных индусов» недостойными чести проживать вместе с ними. Брат бонпо оказался очень интересным человеком — серьезным и немногословным. Он делил жену со своим братом и жил за счет его скота. Семья была богатой и обитала в более просторной юрте, чем остальные кочевники. В Лабранг-Трова мы смогли пополнить наши запасы: хозяева спокойно продали нам продовольствие, даже не заподозрив в нас европейцев.
Глава 6. САМЫЙ ТРУДНЫЙ ПУТЬ
Мы уже некоторое время были в пути, когда к нам подошел человек, одетый весьма необычно и говоривший на диалекте, отличном от языка местных кочевников. Он с любопытством спросил, кто мы такие и откуда. И мы рассказали ему нашу легенду о паломниках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83