— Ты ведешь себя очень загадочно, — пробормотала Шейла, стараясь скрыть свое смущение, когда Брэд сел на кровать на расстоянии вытянутой руки от нее.
— Вовсе нет. — Спокойная улыбка смягчила твердую линию его рта. — С тех пор как мы расстались этим вечером, я все время думаю о нашем разговоре. Шейла, я не в состоянии ждать целый год!
— Да, это кажется целой вечностью, — тяжело вздохнув, согласилась Шейла.
Брэд наклонился к ней, чтобы придать большую убедительность своим словам:
— Нам лучше не тянуть с этим делом. Тебе уже двадцать лет, и ты не нуждаешься в родительском разрешении.
— Да, конечно, но…
— Так зачем ждать? Чтобы доказать твоим родителям, что мы любим друг друга? Конечно, было бы лучше получить их благословение, но, коль скоро его не дают и выдвигают нам условия вроде этого дурацкого года, мы обойдемся и без него. Как только мы поженимся, им придется смириться с твоим выбором.
— Ты предлагаешь бежать? — Она закусила нижнюю губу.
— Да, я не желаю ждать ни год, ни шесть месяцев, ни даже неделю, — торжественно провозгласил он.
— А как же с колледжем, с твоей работой? Где, наконец, мы будем жить? — возразила Шейла.
— Я понимаю, что жениться сейчас неразумно и нелогично, — согласился Брэд, запуская пальцы в свою белокурую шевелюру. — Возможно, нам стоило бы по крайней мере подождать лета, когда я получу диплом, но когда любовь считалась с доводами разума и логики? Это чувство подчиняется только физиологическим и эмоциональным законам. — Он перевел дыхание. — Может быть, женщины ощущают это иначе, чем мужчины. Не так остро, как я, например.
— Неправда, — сразу же возразила она, — я чувствую то же самое.
Некоторое время он молча смотрел на нее.
— Ты не представляешь, как мне хочется объявить всему миру, что эта прелестная женщина рядом со мной — моя жена, миссис Шейла Таунсенд!
— А ты не представляешь, как мне хочется это услышать.
Она никогда не думала, что он может быть столь романтичен. Деспотичен — да, в нем был силен собственнический инстинкт, но до сегодняшней ночи она не замечала в Брэде этой старомодной романтической жилки.
— Тогда давай убежим и поженимся завтра, в крайнем случае — послезавтра. Мы можем уехать в Мексику, процедуру можно оформить очень быстро.
— Это замечательная мысль, но… — Ее голос прозвучал неуверенно.
— Но что?
— Я… мне надо подумать.
Побег решал многие проблемы, но Шейла не была уверена, что это единственный возможный вариант, хотя в свое время ее мать предпочла именно его.
Он схватил ее за руки и крепко их сжал.
— Если ты беспокоишься о родителях, детка, тебе придется сделать выбор. Либо ты огорчаешь их, либо меня. Но их все-таки двое, а у меня никого нет, кроме тебя.
Если он так ставит вопрос, то у нее действительно нет выбора. Он подвинулся к ней и обнял за талию. Шейла положила руки ему на плечи, ощущая пальцами твердые бугры мышц.
— Итак, убежим, Шейла, — не терпящим возражения тоном произнес он, становясь тем самым Брэдом, которого она знала и любила.
— Я согласна, — сдалась Шейла.
Она почувствовала, как властные руки потянули ее вниз, ощутила его влажные губы, прильнувшие к ее губам, и капитулировала, побежденная сладостью его страстного и в то же время нежного поцелуя. Ее подхватила теплая волна его любовного пыла, и кровь быстрее побежала по жилам. Ни один из прежних поклонников не умел так искусно будить в ней желание, как это удавалось Брэду.
Его ищущие губы скользнули по ее щекам, коснулись кончиков ее вздрагивающих ресниц, впадинки у виска, прихватили мочку уха, задержались в ложбинке под ней и только тогда, распалив ее до отчаяния, вернулись к се жаждущему рту. Она ответила ему бурным восторгом, взрывом чувственности.
Наклонившись к ней, Брэд бережно уложил ее на спину. Наконец ее голова опустилась на подушку, он начал снова срывать поцелуи с ее податливых губ, в то время как своевольные руки возбуждали в ней лихорадочное ожидание.
Шейла почувствовала, как его пальцы расстегивают пуговички ее алой ночной рубашки, и поняла, что не в силах сдержать этот натиск. Незастеленная кровать — слишком интимное место, чтобы после длинной серии страстных поцелуев кое-что в программе осталось недовыполненным.
— Нет, Брэд, — слабо протестовала она, пытаясь охладить пыл своего возлюбленного.
— Да! — настаивал он, игнорируя ее сопротивление; его опытные руки ловко управились с остальными пуговичками. Он поднял голову, взглянул на нее, и в его сверкающих темных глазах она увидела разгорающийся огонек желания.
— Я не могу больше без тебя, Шейла, я хочу любви, я хочу тебя, Шейла.
Пока он нашептывал ей эти слова, его руки проникли под шелковистую ткань ее рубашки и нащупали нежную округлость ее груди. Шейла почувствовала, как напряглась ее грудь и как вся ее плоть с готовностью отозвалась на его ласковые прикосновения.
— Нет! — воскликнула она, безуспешно пытаясь отвести его руки.
— Не отвергай меня, солнышко. — Его губы прижались к ее губам, слились с ними, а руки продолжали нежно гладить ее грудь.
— У тебя такие прелестные, такие упругие груди. Я хочу ласкать их, смотреть на них, хочу знать, что они мои и только я могу к ним прикасаться.
Брэд провел большим пальцем по ее соску, потом еще раз и еще, пока он не стал твердым, как нераспустившийся бутон. Она задрожала, мучительное желание плоти парализовало ее волю. Ночная рубашка распахнулась, в ее алом обрамлении нежно белело обнаженное тело Шейлы, у которой не осталось ни сил, ни желания сопротивляться.
Свет ночника озарял фарфоровую белизну ее груди и темные бутоны сосков, по которым скользил горящий взор Брэда. Он нежно сжимал их, легонько пощипывал, любуясь их твердой упругостью. Шейла невольно застонала, эти возбуждающие прикосновения доводили ее до исступления.
— Я вижу, тебе нравится это, моя маленькая порочная подружка.
Он взглянул на ее лицо и расплылся в довольной улыбке при виде ее лихорадочно пылающих щек и влажных, раскрытых в порыве страсти губ.
— Ведь это так приятно, правда?
— Да, да! — ответила она задыхающимся голосом.
Брэд склонился над подушкой. Перестав играть с соском, его пальцы сомкнулись вокруг ее груди. Сквозь полузакрытые веки она увидела, как он потянулся ртом к этой соблазнительно розовеющей выпуклости.
— Нет, Брэд, ты не должен… — начала Шейла и прерывисто вздохнула, когда он захватил сосок губами.
Его язык коснулся соска, потом стал кружить по нему, словно смакуя источающую сладкий сок виноградину. А когда Брэд слегка прикусил его, Шейлу пронзила боль, до удивления приятная. Мгновенно его рот раскрылся и полностью захватил сосок вместе с окружающим его розовым ореолом. Шейла ощутила нарастающую пульсирующую боль в чреслах, пламенеющая пустота требовала наполнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70