К западу от Эль-Сегундо лежит Тихий океан.
Ожидая вызова на полет, я сидел в душной, без окон, дежурной комнате. На коленях у меня лежала раскрытая книга «Устойчивость и управляемость». Напротив на диване сидел Джордж. Он читал «Таймс».
— Ага, вот и новость о «Скайрокете», — сказал вдруг он и прочитал вслух:
«Главное управление авиации ВМС сегодня объявило, что экспериментальный самолет D-558-II „Скайрокет“, оборудованный комбинированной силовой установкой, неоднократно в режиме горизонтального полета развивал скорость, превышающую скорость звука…»
Я взглянул на Джорджа и покачал головой. Джордж продолжал:
«В Мюроке, штат Калифорния, проводятся испытательные полеты на более сложной высокоскоростной фазе исследований».
Он тяжело вздохнул.
Из репродуктора в комнату ворвался голос диспетчера:
— Бриджмэн, вас вызывает Брауни.
В последний раз Брауни вызывал меня к себе для официального разговора шесть месяцев назад, когда его посетили представители страховой компании по делу об окраске двухсот девяносто девяти автомобилей, испорченных маслом из моего самолета. Направляясь к Брауни, я терялся в догадках: чему обязан я новым официальным вызовом?
Красная дверь небольшого кабинета Брауни была распахнута настежь. В кабинете в большом кожаном кресле сидел Берг Фоулдс. Он был помощником Джонни Мартина, выдвинутого за год до этого на должность главного летчика-испытателя.
— Билл, Берт приехал к нам в поисках инженеров-летчиков. Он хотел бы побеседовать с вами, — пояснил Брауни, не поднимаясь из-за стола.
Затем заговорил Фоулдс.
— Я уже рассказывал Браунй, что в отделе летных испытаний дел прибавляется с каждым днем. Все нагрянуло сразу. Для проведения высокоскоростных исследовательских программ необходимы летчики, летавшие на экспериментальных самолетах. Прибавьте к этому самолеты A2D, F3D и новые AD и F4D, а также Х-3, который вот-вот должен появиться. Представляете нагрузку наших инженеров-летчиков? — Помощник главного летчика-испытателя посмотрел мне в глаза. — Вы, вероятно, уже знаете, что Мей не заинтересован в в проведении третьей фазы испытаний «Скайрокета». Нам хотелось бы, чтобы вы, Билл, подумали о ней.
«Скайрокет»! Предложение Берта произвело на меня впечатление разорвавшейся бомбы. Не может быть, чтобы он говорил серьезно. Ведь у меня нет настоящего опыта работы в инженерной области. Кроме того, мне никогда не приходилось пилотировать самолет с турбореактивным двигателем, а силовая установка «Скайрокета» объединяла турбореактивный и жидкостно-реактивный двигатели. Нужно убедить этого человека, что я не подхожу для такого назначения. Я постарался отделаться от этого предложения.
— Я ценю ваше доверие, Берт, но я ничего не знаю о сверхзвуковых полетах, я не…
Он прервал меня:
— Никто не знает. Я не знаю, Браунй не знает, никто не знает, кроме Джина. В том-то и дело… засучивайте рукава и беритесь за это. Поезжайте в Мюрок и взгляните на самолет. Вместо вас я уже направил Брауни другого парня. Почему бы вам не потолковать с Джином Меем? Не упускайте эту возможность.
Моя нерешительность смущала меня самого. А Берт, казалось, был куда увереннее. Он вел себя так, словно вопрос решен и все уже кончено. Независимо от того, что будет сказано дальше, все решено.
— Видите ли, Билл, большинство наших инженеров-летчиков сейчас занято на других объектах, а нам нужен человек, который может немедленно приступить к работе с Джином. Программа стоит немалых денег, и мы не можем позволить себе зря тратить время. — Он продолжал убеждать меня: — Я знаю, вы думаете о том, что компания могла бы пригласить со стороны какого-нибудь человека с большим опытом, но Джонни предпочитает поручить эту работу одному из наших ребят. Мы любим сами воспитывать летчиков-испытателей.
Вот оно! Передо мною открывались новые, никем еще не изведанные просторы. Мне предлагали работу, по трудности напоминавшую дни пионеров, и совсем не давали времени на раздумье. Берись за испытания «Скайрокета»! Берись за дело и изучай его! Если допустишь ошибки, исправляй их! В скоростных полетах я был таким же новичком, как и другие летчики, — в этом отношении все мы были равны. Проблема сверхзвукового полета обрушилась на нас сразу. Конструкторы и инженеры чувствовали себя более уверенно, чем летчики. Около восьми лет обдумывали они проблемы сверхзвукового полета и разрабатывали теорию. Они-то, конечно, представляли, чего можно ожидать. Однако теории еще не были проверены — требовались испытательные полеты.
И вот, слушая Берта в кабинете Брауни, я чего-то опасался, не был уверен в себе и все же знал, что буду летать на этом экспериментальном самолете. Все возражения разума против того, что предлагал мне Берт, были бессильны перед любознательностью, желанием бросить кому-то вызов и странным беспокойством, природу которого я не мог объяснить.
В конце концов я всегда могу отказаться от этого… ведь никто же не принуждает меня испытывать «Скайрокет». Эта возможность отступления смягчала инстинктивные опасения. Отправься и посмотри на него — отказаться всегда успеешь. Эта игра с самим собой подготовила меня к встрече с реальностью — со «Скайрокетом».
На следующий день я уже ехал через северные холмы к долине Сан-Фернандо, где по каньону змеей извивается шоссе. Дорога вела меня в Мюрок.
В глубоком каньоне, вдоль которого я мчался в автомобиле, было прохладно. Солнце заслоняли большие старые дубы, нависшие над самой дорогой и бросавшие на асфальт пестрые тени. Я с наслаждением вдыхал свежий, ароматный воздух. Всего сто лет назад бандиты поджидали здесь путников за резкими поворотами высеченной в скалах дороги, совсем не изменившейся с тех пор, если не считать, что теперь она была асфальтирована да кое-где попадались щиты с рекламой кока-колы. Там, где кончается эта дорога, на расстоянии примерно еще одного часа пути через долину с небольшими фермами и Мохавскую пустыню, которая напоминает море с застывшими коричневыми волнами, меня ждет «Скайрокет».
Мне казалось, что теперь я наконец могу вырваться на свободу. Позади однообразная работа в Эль-Сегундо. Внезапный отъезд напомнил Канеохе: пять лет назад мы так же неожиданно после долгих месяцев подготовки отправились на войну.
Пока мимо проносилась пустыня, я старался припомнить все, что слышал о «Скайрокете». Разговоры об этом самолете, которые я безразлично выслушивал весь последний год, всплывали в моей памяти.
Вчера, когда Берт ушел, Брауни впервые за все время нашего знакомства посоветовал мне:
— Поступай как знаешь, Билл, но помни, что берешься за трудное дело. Не торопись, разузнай сначала, что это такое.
Что же, скоро я все узнаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Ожидая вызова на полет, я сидел в душной, без окон, дежурной комнате. На коленях у меня лежала раскрытая книга «Устойчивость и управляемость». Напротив на диване сидел Джордж. Он читал «Таймс».
— Ага, вот и новость о «Скайрокете», — сказал вдруг он и прочитал вслух:
«Главное управление авиации ВМС сегодня объявило, что экспериментальный самолет D-558-II „Скайрокет“, оборудованный комбинированной силовой установкой, неоднократно в режиме горизонтального полета развивал скорость, превышающую скорость звука…»
Я взглянул на Джорджа и покачал головой. Джордж продолжал:
«В Мюроке, штат Калифорния, проводятся испытательные полеты на более сложной высокоскоростной фазе исследований».
Он тяжело вздохнул.
Из репродуктора в комнату ворвался голос диспетчера:
— Бриджмэн, вас вызывает Брауни.
В последний раз Брауни вызывал меня к себе для официального разговора шесть месяцев назад, когда его посетили представители страховой компании по делу об окраске двухсот девяносто девяти автомобилей, испорченных маслом из моего самолета. Направляясь к Брауни, я терялся в догадках: чему обязан я новым официальным вызовом?
Красная дверь небольшого кабинета Брауни была распахнута настежь. В кабинете в большом кожаном кресле сидел Берг Фоулдс. Он был помощником Джонни Мартина, выдвинутого за год до этого на должность главного летчика-испытателя.
— Билл, Берт приехал к нам в поисках инженеров-летчиков. Он хотел бы побеседовать с вами, — пояснил Брауни, не поднимаясь из-за стола.
Затем заговорил Фоулдс.
— Я уже рассказывал Браунй, что в отделе летных испытаний дел прибавляется с каждым днем. Все нагрянуло сразу. Для проведения высокоскоростных исследовательских программ необходимы летчики, летавшие на экспериментальных самолетах. Прибавьте к этому самолеты A2D, F3D и новые AD и F4D, а также Х-3, который вот-вот должен появиться. Представляете нагрузку наших инженеров-летчиков? — Помощник главного летчика-испытателя посмотрел мне в глаза. — Вы, вероятно, уже знаете, что Мей не заинтересован в в проведении третьей фазы испытаний «Скайрокета». Нам хотелось бы, чтобы вы, Билл, подумали о ней.
«Скайрокет»! Предложение Берта произвело на меня впечатление разорвавшейся бомбы. Не может быть, чтобы он говорил серьезно. Ведь у меня нет настоящего опыта работы в инженерной области. Кроме того, мне никогда не приходилось пилотировать самолет с турбореактивным двигателем, а силовая установка «Скайрокета» объединяла турбореактивный и жидкостно-реактивный двигатели. Нужно убедить этого человека, что я не подхожу для такого назначения. Я постарался отделаться от этого предложения.
— Я ценю ваше доверие, Берт, но я ничего не знаю о сверхзвуковых полетах, я не…
Он прервал меня:
— Никто не знает. Я не знаю, Браунй не знает, никто не знает, кроме Джина. В том-то и дело… засучивайте рукава и беритесь за это. Поезжайте в Мюрок и взгляните на самолет. Вместо вас я уже направил Брауни другого парня. Почему бы вам не потолковать с Джином Меем? Не упускайте эту возможность.
Моя нерешительность смущала меня самого. А Берт, казалось, был куда увереннее. Он вел себя так, словно вопрос решен и все уже кончено. Независимо от того, что будет сказано дальше, все решено.
— Видите ли, Билл, большинство наших инженеров-летчиков сейчас занято на других объектах, а нам нужен человек, который может немедленно приступить к работе с Джином. Программа стоит немалых денег, и мы не можем позволить себе зря тратить время. — Он продолжал убеждать меня: — Я знаю, вы думаете о том, что компания могла бы пригласить со стороны какого-нибудь человека с большим опытом, но Джонни предпочитает поручить эту работу одному из наших ребят. Мы любим сами воспитывать летчиков-испытателей.
Вот оно! Передо мною открывались новые, никем еще не изведанные просторы. Мне предлагали работу, по трудности напоминавшую дни пионеров, и совсем не давали времени на раздумье. Берись за испытания «Скайрокета»! Берись за дело и изучай его! Если допустишь ошибки, исправляй их! В скоростных полетах я был таким же новичком, как и другие летчики, — в этом отношении все мы были равны. Проблема сверхзвукового полета обрушилась на нас сразу. Конструкторы и инженеры чувствовали себя более уверенно, чем летчики. Около восьми лет обдумывали они проблемы сверхзвукового полета и разрабатывали теорию. Они-то, конечно, представляли, чего можно ожидать. Однако теории еще не были проверены — требовались испытательные полеты.
И вот, слушая Берта в кабинете Брауни, я чего-то опасался, не был уверен в себе и все же знал, что буду летать на этом экспериментальном самолете. Все возражения разума против того, что предлагал мне Берт, были бессильны перед любознательностью, желанием бросить кому-то вызов и странным беспокойством, природу которого я не мог объяснить.
В конце концов я всегда могу отказаться от этого… ведь никто же не принуждает меня испытывать «Скайрокет». Эта возможность отступления смягчала инстинктивные опасения. Отправься и посмотри на него — отказаться всегда успеешь. Эта игра с самим собой подготовила меня к встрече с реальностью — со «Скайрокетом».
На следующий день я уже ехал через северные холмы к долине Сан-Фернандо, где по каньону змеей извивается шоссе. Дорога вела меня в Мюрок.
В глубоком каньоне, вдоль которого я мчался в автомобиле, было прохладно. Солнце заслоняли большие старые дубы, нависшие над самой дорогой и бросавшие на асфальт пестрые тени. Я с наслаждением вдыхал свежий, ароматный воздух. Всего сто лет назад бандиты поджидали здесь путников за резкими поворотами высеченной в скалах дороги, совсем не изменившейся с тех пор, если не считать, что теперь она была асфальтирована да кое-где попадались щиты с рекламой кока-колы. Там, где кончается эта дорога, на расстоянии примерно еще одного часа пути через долину с небольшими фермами и Мохавскую пустыню, которая напоминает море с застывшими коричневыми волнами, меня ждет «Скайрокет».
Мне казалось, что теперь я наконец могу вырваться на свободу. Позади однообразная работа в Эль-Сегундо. Внезапный отъезд напомнил Канеохе: пять лет назад мы так же неожиданно после долгих месяцев подготовки отправились на войну.
Пока мимо проносилась пустыня, я старался припомнить все, что слышал о «Скайрокете». Разговоры об этом самолете, которые я безразлично выслушивал весь последний год, всплывали в моей памяти.
Вчера, когда Берт ушел, Брауни впервые за все время нашего знакомства посоветовал мне:
— Поступай как знаешь, Билл, но помни, что берешься за трудное дело. Не торопись, разузнай сначала, что это такое.
Что же, скоро я все узнаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98