Долф не мог оторвать глаз от великолепия осеннего ландшафта, открывавшегося в новом блеске за каждым поворотом дороги.
Сверкающим алмазом поблескивало меж холмистыми склонами озеро Тразимено. Ребятам уже приходилось слышать о рыбном богатстве этого озера и его удобном расположении. Они вышли к нему, почти не плутая кружными тропами. Полторы тысячи изголодавшихся детей — серьезная ударная сила, на этот счет у владельца замка Тразимено не могло оставаться никаких сомнений.
Граф Лудовико Тразимено ввязался в войну с городом Перуджа, и помимо того ему досаждали собственные крестьяне, поднявшие мятеж. В ярости от того, что ему приходится воевать на два фронта, граф вознамерился подвергнуть непокорную деревенщину жестокой каре и послал своих рыцарей проучить селян. Вырезанный домашний скот, пепелища на месте домов и амбаров должны были показать мятежникам, что с графом шутки плохи. Крестьяне и не думали сдаваться, но они хорошо понимали, что без помощи соседних городов им не пережить зиму в разоренном селении. Тогда они снеслись с жителями города Перуджа, готовыми любой ценой навредить графу Лудовико, который лишил свободных горожан права ловить рыбу в озере и без зазрения совести обирал торговые караваны на дорогах, связывающих Перуджу и Флоренцию.
Еще за несколько часов до того, как ничего не подозревающие дети появились на берегах озера, шпионы донесли графу, что из ворот Перуджи вышло огромное войско и направилось к владениям графа. В это же самое время с тыла к замку подбирались несколько сот жаждавших мщения крестьян, которым теперь нечего было терять, а потому они приготовились биться до последнего. Замок Тразимено, построенный на песчаной косе и с трех сторон окруженный водой, был хорошо защищен от любого противника, но выдержит ли он нападение с двух флангов одновременно?
А тут еще словно из-под земли явилась целая армия детей. Весть об этом повергла графа в панику. Как, еще одно войско? Они окружают его с трех сторон! Но он скоро вонял, что дети здесь ни при чем, и придумал, как их использовать. Навстречу детям вышла вооруженная стража в сопровождении капеллана замка, который в самых приятных выражениях передал им приглашение графа погостить на живописном берегу озера. Пусть сделают привал, разобьют вокруг замка походный лагерь и ловят рыбу в озере сколько душе угодно. Граф Лудовико сочтет за честь принять в своем замке тех, кто командует походом, и позаботится о том, чтобы у них ни в чем не было нужды.
Изумление Николаса сменилось радостью. Впервые за все время странствия владетельный господин с такой изысканной учтивостью приглашает его воспользоваться своим гостеприимством. Для простого подпаска это приглашение было подобно признанию его равным рыцарям, оно приобщало его к знати. Он гордо распрямил плечи, поправил драгоценный пояс и произнес:
— Я предводитель похода, а это мои советники.
Он показал на разнаряженную Матильду и покрасневшего как рак, застеснявшегося Бертольда. Тот предпочел бы отсидеться в лагере, но отказаться от приглашения не посмел, хоть до смерти боялся рыцарских замков — не зря же он сбежал из дому. Сказать твердое «нет» ему не довелось еще ни разу в жизни.
После того как Леонардо ушел, отряд стражников остался без командира. Долф? Он сразу же отказался.
Рудолф ван Амстелвеен не ищет военной славы. Берто?
Сильнее его не сыскать, во он низкого происхождения, а потому не в счет. Фредо был из рыцарского рода, Леонардо — купеческий сын и к тому же ученый. Но бывший крепостной Берто не может быть командиром, единогласно решили все. Так и вышло, что Бертольд, единственный из оставшихся с ними знатных отпрысков, стал командиром охранников…
Бертольд понятия не имел о том, как нужно командовать; робкий, трусоватый малый, он заливался краской, отдавая приказы, а высокомерная Матильда — та вовсю помыкала им. Дело кончилось тем, что охраной распоряжался его младший командир Берто вместе с Долфом, хотя оба числились его помощниками. Точно также Николаc и Бертольд еще считались предводителями.
Прослышав о приглашении в графский замок, Долф задумался, не пойти ли ему вместе с Николасом, и его знатной свитой. Петер тихонько дернул его за руку.
— Не нужно, Рудолф, оставайся лучше c нами.
— Но почему? Мне хочется посмотреть, как устроены изнутри итальянские замки. Может быть, такого случая и не будет больше?
Петер только головой качнул.
— Знатные господа не бывают ласковы без причины, — процедил он сквозь зубы.
— Ерунда! — отмахнулся Долф. — Граф — достойный христианин, его заинтересовало наше паломничество в Иерусалим.
Петер фыркнул:
— Заинтересовало? Итальянца? Скажешь тоже.
— Народ здесь набожный, — стоял на своем Долф, — сами ютятся в тесных лачугах, а соборы отстроили будь здоров…
— Пройдохи они все, — твердил Петер, упрямством не уступавший Долфу, — и на крестоносцев им наплевать, если, конечно, из них нельзя вытянуть чего-нибудь. Но что может понадобиться от нас благородному господину? Подумай-ка сначала об этом.
Долф не понимал его. Он обратился к отцу Тадеушу:
— Петер говорит, что гостеприимство графа внушает ему подозрения. А вы как думаете, дон Тадеуш?
— Мне трудно судить, — честно признался священник, — я плохо понимаю язык, этой страны, но то, что я успел повидать, тревожит меня. Разоренные хутора, женщины, рыдающие в разграбленных селениях, вытоптанные поля и опустевшие загоны для скота, и мужчин совсем не видно. Похоже, война не обошла эти края, вот что мне не нравится.
— И я о том же, — вставил Петер. — Нужно ухо держать востро в таких местах, где еще недавно лилась кровь.
Долф кивнул. При всем своем неукротимом и жестком нраве Петер был на редкость проницателен, и Долф знал, что ему можно верить. Если Петер говорит, что дело нечисто, значит, так оно и есть. Долф остался в лагере и вместе с Петером отрядил на озеро рыбаков. Берто обшаривал побережье в поисках дичи. Фрида, устроившись в уголке, начала перевязывать раны и промывать ссадины пострадавшим в пути. Каждый занялся своим делом, жизнь в лагере текла спокойно и мирно. Впервые за много дней ребята досыта наелись. А в это время под звуки охотничьих рожков и барабанный бой обитатели замка опускали подъемный мост. Николас, Бертольд и Матильда были встречены по-королевски. В трапезной их ожидал обильный ужин. У стен замка, прямо под открытым небом, не допущенные к столу знати простые смертные веселились, жгли костры, пекли рыбу на угольях, жевали доставленный из замка свежий хлеб и были счастливы наступившей передышке.
Судьба нанесла свой удар на заре следующего дня. В зарослях подлеска, к западу от песчаной косы, замелькали фигуры крестьян, их было не меньше сотни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89