Дала вору рассмотреть себя, когда он крышечку приоткрыл, а потом как выпучу глаза. Так дядьку и не откачали. Зато приезжей ведьме такую репутацию создали, что до сих пор, помимо кладней, отрезы шелковые нам с Ланкой шлет. Только вот сундук ненавистный с каждым годом все меньше становится. Марта ворчит, что поменьше есть надо, а мы намекаем ей, что не карлицы, что нам давненько некоторые части тела калачиком свернуться не дают. Бабка хмыкала, презрительно оглядывая не такие уж выдающиеся эти части.
– Ну и кто тут этот лесоповал устроил? – громыхала в гостиной Марта, брезгливо тыча пальцем в ломаную черемуху.
А из-за забора то и дело выныривала русая голова Митяя Кожемяки, который давеча у мужика в кармане собачку Августы искал. Ланка, увидев его, зашлась мелким противным смехом, за что мне захотелось ее прибить.
Этот Кожемяка вообще раньше на танцы не ходил, а тут приперся и прилип ко мне как банный лист, и ладно б танцевать умел, а то сграбастал, как медведь колоду с медом, и ну раскачиваться, пока меня не затошнило. А при этом такой самоуверенный, ни в одном глазу смущения, покуда науськанные сестрой Серьга да Сашко к нему не прицепились и я не утекла. Митяй вяло отмахнулся от парней, и Серьге пришлось Скорохвата на себе тащить, так Митяй расстроился. И вот теперь еще и черемухи наломал!
– Ну и кому из вас суженый дров на зиму заготовил? – поинтересовалась, возникая на пороге, бабуля.
Мы сделали искренние глаза, а я даже в грудь себя кулаком ударила, дескать, бабуля, не ведаем. Марта погрозила нам обеим пальцем, припугнув:
– Смотрите, принесете в подоле – буду делать номер «Изведение младенца злою ведьмою», – и довольно заржала, глядя на наши вытянувшиеся лица.
Какой уж сон после таких угроз? К тому же за окном дворовый пес Вулкан лениво вылез из будки и, почуяв чужака, метнулся за забор. Раздался взвизг, и нам с Ланкой стало интересно: кто кого загрыз? Я скрестила пальцы, прося Пречистую Деву за Вулкана, но нет, эта орясина гнала несчастное животное по улице, махая пудовыми кулаками. Зато прямо напротив нашего двора сидели, лузгая семечки, Серьга с Сашко, лыбясь, как два солнышка, только Скорохват был солнышком порченым: с одного боку расплывался бланш.
– А мы вот тут, – Серьга сплюнул, – цирку смотрим.
– Кловуна показывали, – Сашко цыкнул, – смешной.
Я глянула, как у Ланки заблестели глаза, и решила, что это с недосыпу. Сладко зевнула, прикрывая рот рукавом, и плюхнулась на лавку с парнями. Рядом плюхнулась сестрица и, быстро сплетая распущенные волосы в косу, начала наваливаться на меня, намекая, что неплохо бы уступить старшей сестре место возле чубатого красавца. Я ее намеки игнорировала, больше интересуясь тем, чего это парням не спится?
– А мы к вашей бабке на работу нанялись, – гордо заявил Сашко и охнул, получив от Серьги в бок. Мы с Ланкой настороженно замолчали, как-то сразу почуяв неладное.
– Травку будете заготавливать? – с надеждой поинтересовалась Ланка.
– Не, перо птицы Феникс добывать, – буркнула я, пытаясь тоже заплести косу и привести мысли в порядок.
Тут-то и вышла в ворота наша бабушка, с сомнением оглядела всю четверку и поинтересовалась у парней:
– Ну и кто из вас решил, что я коза, которой зелени не хватает?
– С нашим почтением, – тут же подскочил Сашко, потому что Серьга явно собирался оправдываться.
Бабка Марта прищурилась, но я сразу увидела по глазам – подобрела. У меня защемило в груди от нехороших предчувствий насчет этой поездки.
– Серьга, скажи, что ты не с нами напросился, – не шевеля губами, стребовала я.
– Конечно, не с вами, – с искренним удивлением глянул он на меня и даже руку к сердцу приложил так, что я несколько усовестилась. – Я с вашей бабушкой, – и заржал.
Ланка издала какой-то жабий квак, а меня просто приморозило к лавке. Они тем временем сорвались со скамеечки и такими бесами рассыпались перед нашей старушкой, что я сразу поняла, что Марта уже все решила.
– Зачем они нам? – шипели мы на два голоса уже дома. Ланка бегала из угла в угол, прижимая ладони к пылающим щекам, ежеминутно угрожая:
– Я не полезу в сундук, я не полезу!!!
– Ты-то что надрываешься? – тоскливо взвывала я. – Мы же Маргошу сватаем, стало быть, мне первой сидеть! – И я как представила себе, как парни сначала будут дыркам фиги вертеть, а потом я вылезу оттуда как кикимор, – и взвыла уже в полный голос.
– Цыть!!! – пристукнула пальцем по столу Марта. – Кому вы нужны, пигалицы малолетние? Да и не с нами они поедут, а вокруг нас.
– Это как?! – прекратили визжать мы обе.
– Наперекосяк! – отрезала Марта. – Места там и впрямь для ведьм неспокойные, а вдруг погоня? Кто от ведьм ее в сторону отведет? А с гарнизонной солдатней на кулачках драться тоже вы будете?
Мы потрясенно замолчали, драться нам еще не приходилось, убегать убегали, но чтобы такие страсти…
– А может, ну его, Гречин этот? – опасливо протянула осторожная Ланка, но бабка прищурилась, и всякие возражения отпали сами собой. Уж кто-кто, а мы знали, что проще каменного истукана переубедить, нежели нашу бабушку, если она что вобьет себе в голову.
– Гречин дак Гречин, – стряхнула я с подола невидимые пылинки.
– Тем более если они не с нами, – не очень убедительно, но жизнерадостно закивала головой Ланка.
– То-то! – ткнула в нас поочередно сухим пальчиком бабуля.
Серьга с Сашко радостно лопали дармовые пирожки, но стоило нам с Мартой показаться на пороге, как повскакивали, по-армейски браво выгнув грудь, а Сашко даже каблуками умудрился щелкнуть, рявкнув в гавкающей армейской манере:
– Здравия желаю, госпожа наиглавнейшая ведьма!
Ну ему-то можно было, все-таки всем бабке обязан. Но и Серьга хвост распетушил, подбоченился, откидывая полу синего с меховой оторочкой кафтана, чтобы лучше было видно шелковую рубаху в петухах и пояс, бисером шитый.
– Орлы! – насмешливо хекнула Марта. – Только в таком виде вы мне, красавчики не нужны, уж больно приметные. Вот это у тебя что? – И ткнула пальцем в левое ухо Серьги.
Тот расплылся в улыбке, потому что висела у него в ухе большущая золотая серьга в виде лодочки.
– Снять, – безапелляционно велела Марта. Я обрадовалась, видя, как тает его улыбочка. – Кафтан этот снимем, подберем тебе какую-нибудь дерюжину. И личико у тебя какое-то насметаненное, – продолжала бабка, – навозом его помажь, что ли, чтобы в глаза людям не кидаться. И с чубом надо что-то делать. Ты с ним на разбойника какого-то похож. А зачем нам ухарь лесной? Нам сиротинушка нужен, скромненький, всем милый, чтобы каждый над ним жалился, медячок на дорожку дал, плюшек там, чайку. – И, увидев, что лицо у Серьги вытянулось в два раза против ширины, ласково поинтересовалась: – А животом никто не мается, болезней неизлечимых не имеете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
– Ну и кто тут этот лесоповал устроил? – громыхала в гостиной Марта, брезгливо тыча пальцем в ломаную черемуху.
А из-за забора то и дело выныривала русая голова Митяя Кожемяки, который давеча у мужика в кармане собачку Августы искал. Ланка, увидев его, зашлась мелким противным смехом, за что мне захотелось ее прибить.
Этот Кожемяка вообще раньше на танцы не ходил, а тут приперся и прилип ко мне как банный лист, и ладно б танцевать умел, а то сграбастал, как медведь колоду с медом, и ну раскачиваться, пока меня не затошнило. А при этом такой самоуверенный, ни в одном глазу смущения, покуда науськанные сестрой Серьга да Сашко к нему не прицепились и я не утекла. Митяй вяло отмахнулся от парней, и Серьге пришлось Скорохвата на себе тащить, так Митяй расстроился. И вот теперь еще и черемухи наломал!
– Ну и кому из вас суженый дров на зиму заготовил? – поинтересовалась, возникая на пороге, бабуля.
Мы сделали искренние глаза, а я даже в грудь себя кулаком ударила, дескать, бабуля, не ведаем. Марта погрозила нам обеим пальцем, припугнув:
– Смотрите, принесете в подоле – буду делать номер «Изведение младенца злою ведьмою», – и довольно заржала, глядя на наши вытянувшиеся лица.
Какой уж сон после таких угроз? К тому же за окном дворовый пес Вулкан лениво вылез из будки и, почуяв чужака, метнулся за забор. Раздался взвизг, и нам с Ланкой стало интересно: кто кого загрыз? Я скрестила пальцы, прося Пречистую Деву за Вулкана, но нет, эта орясина гнала несчастное животное по улице, махая пудовыми кулаками. Зато прямо напротив нашего двора сидели, лузгая семечки, Серьга с Сашко, лыбясь, как два солнышка, только Скорохват был солнышком порченым: с одного боку расплывался бланш.
– А мы вот тут, – Серьга сплюнул, – цирку смотрим.
– Кловуна показывали, – Сашко цыкнул, – смешной.
Я глянула, как у Ланки заблестели глаза, и решила, что это с недосыпу. Сладко зевнула, прикрывая рот рукавом, и плюхнулась на лавку с парнями. Рядом плюхнулась сестрица и, быстро сплетая распущенные волосы в косу, начала наваливаться на меня, намекая, что неплохо бы уступить старшей сестре место возле чубатого красавца. Я ее намеки игнорировала, больше интересуясь тем, чего это парням не спится?
– А мы к вашей бабке на работу нанялись, – гордо заявил Сашко и охнул, получив от Серьги в бок. Мы с Ланкой настороженно замолчали, как-то сразу почуяв неладное.
– Травку будете заготавливать? – с надеждой поинтересовалась Ланка.
– Не, перо птицы Феникс добывать, – буркнула я, пытаясь тоже заплести косу и привести мысли в порядок.
Тут-то и вышла в ворота наша бабушка, с сомнением оглядела всю четверку и поинтересовалась у парней:
– Ну и кто из вас решил, что я коза, которой зелени не хватает?
– С нашим почтением, – тут же подскочил Сашко, потому что Серьга явно собирался оправдываться.
Бабка Марта прищурилась, но я сразу увидела по глазам – подобрела. У меня защемило в груди от нехороших предчувствий насчет этой поездки.
– Серьга, скажи, что ты не с нами напросился, – не шевеля губами, стребовала я.
– Конечно, не с вами, – с искренним удивлением глянул он на меня и даже руку к сердцу приложил так, что я несколько усовестилась. – Я с вашей бабушкой, – и заржал.
Ланка издала какой-то жабий квак, а меня просто приморозило к лавке. Они тем временем сорвались со скамеечки и такими бесами рассыпались перед нашей старушкой, что я сразу поняла, что Марта уже все решила.
– Зачем они нам? – шипели мы на два голоса уже дома. Ланка бегала из угла в угол, прижимая ладони к пылающим щекам, ежеминутно угрожая:
– Я не полезу в сундук, я не полезу!!!
– Ты-то что надрываешься? – тоскливо взвывала я. – Мы же Маргошу сватаем, стало быть, мне первой сидеть! – И я как представила себе, как парни сначала будут дыркам фиги вертеть, а потом я вылезу оттуда как кикимор, – и взвыла уже в полный голос.
– Цыть!!! – пристукнула пальцем по столу Марта. – Кому вы нужны, пигалицы малолетние? Да и не с нами они поедут, а вокруг нас.
– Это как?! – прекратили визжать мы обе.
– Наперекосяк! – отрезала Марта. – Места там и впрямь для ведьм неспокойные, а вдруг погоня? Кто от ведьм ее в сторону отведет? А с гарнизонной солдатней на кулачках драться тоже вы будете?
Мы потрясенно замолчали, драться нам еще не приходилось, убегать убегали, но чтобы такие страсти…
– А может, ну его, Гречин этот? – опасливо протянула осторожная Ланка, но бабка прищурилась, и всякие возражения отпали сами собой. Уж кто-кто, а мы знали, что проще каменного истукана переубедить, нежели нашу бабушку, если она что вобьет себе в голову.
– Гречин дак Гречин, – стряхнула я с подола невидимые пылинки.
– Тем более если они не с нами, – не очень убедительно, но жизнерадостно закивала головой Ланка.
– То-то! – ткнула в нас поочередно сухим пальчиком бабуля.
Серьга с Сашко радостно лопали дармовые пирожки, но стоило нам с Мартой показаться на пороге, как повскакивали, по-армейски браво выгнув грудь, а Сашко даже каблуками умудрился щелкнуть, рявкнув в гавкающей армейской манере:
– Здравия желаю, госпожа наиглавнейшая ведьма!
Ну ему-то можно было, все-таки всем бабке обязан. Но и Серьга хвост распетушил, подбоченился, откидывая полу синего с меховой оторочкой кафтана, чтобы лучше было видно шелковую рубаху в петухах и пояс, бисером шитый.
– Орлы! – насмешливо хекнула Марта. – Только в таком виде вы мне, красавчики не нужны, уж больно приметные. Вот это у тебя что? – И ткнула пальцем в левое ухо Серьги.
Тот расплылся в улыбке, потому что висела у него в ухе большущая золотая серьга в виде лодочки.
– Снять, – безапелляционно велела Марта. Я обрадовалась, видя, как тает его улыбочка. – Кафтан этот снимем, подберем тебе какую-нибудь дерюжину. И личико у тебя какое-то насметаненное, – продолжала бабка, – навозом его помажь, что ли, чтобы в глаза людям не кидаться. И с чубом надо что-то делать. Ты с ним на разбойника какого-то похож. А зачем нам ухарь лесной? Нам сиротинушка нужен, скромненький, всем милый, чтобы каждый над ним жалился, медячок на дорожку дал, плюшек там, чайку. – И, увидев, что лицо у Серьги вытянулось в два раза против ширины, ласково поинтересовалась: – А животом никто не мается, болезней неизлечимых не имеете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126