– Это значит определить, кому принадлежали уши убитых вами людей, – пояснил Амбарцумян.
Вождь захохотал. У эксперта по спине поползли мурашки. Ногти на впившихся в руль руках побелели. Леонид Игнатьевич закусил губу. Удавка от смеха вождя заерзала по шее эксперта.
– Я сэкономлю твое время, – смеясь, сказал Кофи и дотянулся до пакета с ушами на заднем сиденье. – Я их сам тебе и-ден-ти-фи-ци-ру-ю. Кстати, здесь кое-чего не хватает.
Глаза Леонида Игнатьевича разбежались. Левый смотрел на дорогу. Правый, выпучившись от ужаса, смотрел, как черные пальцы извлекают из-под галстука полиэтиленовый пакет, разворачивают его и вытаскивают…
Тошнота подступила к горлу эксперта.
Он заставил себя следить за дорогой обоими глазами и стал глотать слюну, чтобы избавиться от рвотных позывов. Пробормотал:
– Никто не понимает, зачем вы это делали. Чем вам насолили Кондратьевы?
Наверное, это как-то связано с пребыванием в Бенине полковника, которого вы заморозили в холодильнике?
– Да, он убил мою мать, – просто ответил Кофи Догме. – Значит, я по закону должен уничтожить всю семью убийцы.
Вот эти ушки – видишь, подкладываю к прочим? – моего друга Борьки. Вот эти, с седыми кисточками, – первые в коллекции. Они принадлежали старику Константину Васильевичу. Я его ухлопал веслом… Вот ушки Любови Семеновны, мы с ней пили самогон.
– Они откушены, – произнес белый, как снег, эксперт.
– Да, их нечем было отрезать. Там есть, между прочим, несколько довольно прочных хрящиков.
– Я знаю, – прошептал Леонид Игнатьевич.
Вождь посмотрел на него с одобрением:
– О, так ты настоящий эксперт!.. Тогда отгадай, куда делась хозяйка вот этих ушек?
Он протянул на ладони пару небольших женских ушек.
«Женщина исчезла в зверинце», – вспомнил Амбарцумян версию следователя Ананьева.
– Могу предположить только одно, Догме. Вы скормили труп хищникам.
– Молодец, эксперт. Я мелко порубил Елену Владимировну. Особенно пришлось повозиться с черепом. А ее одежду я сжег в топке котельной, как только стемнело.
«Зачем он мне все это рассказывает? – мучительно размышлял Амбарцумян. – Либо хочет сохранить мне жизнь, чтобы я впоследствии мог поведать о его подвигах. Либо откровенничает с человеком, которому уже вынес смертный приговор…»
Седьмая модель «Жигулей» цвета «мокрого асфальта» приближалась к международному аэропорту «Пулково». Вдали уже виднелось крытое модерновое здание аэропорта и гигантский паркинг перед ним.
– Ставь вон туда, – приказал вождь, пытаясь освоиться в непростой обстановке.
– Может, лучше зарулить в центр стоянки, чтобы меньше внимания привлекать? Машина у меня неброская, никому и в голову не придет специально ею интересоваться…
Амбарцумян почувствовал, как сжалась и тут же разжалась на его глотке удавка. Это было, очевидно, знаком одобрения.
Он загнал «Жигули» в самый центр парковочной площади.
– Имей в виду, – предупредил Кофи Догме, – если ты побежишь, я настигну и убью тебя прежде, чем кто-нибудь захочет тебе помочь. Твоя смерть мне будет дороже собственной жизни!
Леонид Игнатьевич вытащил ключи из замка зажигания, посмотрел убийце в глаза и сказал:
– Я сейчас залезу в багажник, а вы свяжете мне руки и ноги, чтобы я не мог стучать. Да я и не буду стучать. И кричать не стану, хотя вы, конечно, можете мне и кляп в рот вставить. Я беззвучно пролежу не меньше двух часов. Я терпеливый.
– О'кей, – молвил вождь и вдруг спросил: – Какой у тебя размер?
– Чего размер? – обмер от страха эксперт.
«Черт его знает, этого маньяка, – может, от меня что-то отрезать вздумал!»
– Обуви.
– Сорок четыре.
– Снимай. Поменяемся.
С этими словами вождь свободной от удушения рукой принялся расшнуровывать свои забрызганные кровью кроссовки.
Леонид Игнатьевич нагнуться из-за удавки не мог, поэтому стал извлекать ноги из туфлей, деликатно придерживая носком пятку. Эксперт не знал, что и думать. В гражданскую войну приговоренных к расстрелу заставляли сперва разуться.
– Я снял. Берите, – сказал он.
Салон «Жигулей» наполнился ароматом двух пар давно не стиранных мужских носок.
– На, надевай мои.
Леонид Игнатьевич почувствовал, как с резинового коврика под его ногами исчезли новые туфли фабрики «Ленвест».
Взамен на коврик брякнулась пара кроссовок. Эксперт кое-как всунул в них ноги.
– Надел, – доложил он.
– Итак, ты знаешь, что за последние двадцать дней я замочил семерых, – с улыбкой напомнил вождь. – Поэтому без фокусов.
– Простите, – в который раз белея, прошептал Амбарцумян. – Как семерых?!
Пока ваших жертв было пять.
В ответ в глазах убийцы сверкнула такая ледяная сталь, что Амбарцумян сам себе поклялся тихонечко лежать не два, а целых три часа.
– Я оставил вашему следствию сюрприз, – ухмыляясь, произнес наконец Кофи. – Еще пару трупов.
Эксперт ощутил нервное поерзывание удавки на своей шее.
– Кого вы еще угрохали, Догме?
– Я выступил в роли санитара и уничтожил двух разносчиков заразы, – пояснил вождь. – С точки зрения великого белого гуманизма это, конечно, недопустимо, но – нам, дикарям, можно многое простить.
– Где они лежат?
Леонид Игнатьевич выдохнул эти слова едва слышно, и вождь переспросил:
– Что?
– Где вы оставили тела?
– Там же, где нашел. В одной заброшенной церквушке. Как видите, я всеми силами стремлюсь помочь следствию…
Кстати, там чужой портфель с моей любимой рубашкой, моими голубыми джинсами и курткой. Портфель я взял в кабинете патологоанатома. Впрочем, как и этот костюм, и эту шляпу. Только обувь не подошла. Теперь патологоанатом сможет ходить в моей одежде… Но хватит болтать. Вперед!
Удавка исчезла в кармане плаща. Леонид Игнатьевич вышел из машины. Открыл багажник. Отодвинул канистру, запасной маслофильтр и знак аварийной остановки. Отставил подальше фляги с моторным маслом и тормозной жидкостью. Сложил буксировочный трос в кучку – вроде подушки.
Вождь не спеша огляделся. От здания аэропорта их закрывала крышка багажника. В машинах, стоящих поблизости, он не обнаружил ни души. Если там и находились водители, то, пожалуй, они спали.
Эксперт Амбарцумян с неожиданным проворством забрался в багажник и свернулся калачиком.
«Чем же его вязать? – подумал Кофи. – Удавку на это дело пускать жалко…» Под ним покорно лежал на боку лысый дядька в очках.
Не говоря больше ни слова, вождь захлопнул крышку багажника, вытащил ключи и, поправив на голове шляпу, направился к зданию международного аэропорта «Пулково».
54
Мощные вентиляторы отсасывали воздух с такой быстротой, что в полуметре от курильщика совершенно не пахло дымом.
Звукоизолирующее стекло аэропорта «Пулково» едва впускало в здание рев турбин.
Серебристые лайнеры взлетали и садились бесшумно, словно миражи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55