— Не ешь.
— Но я голодный.
— Тогда выбирай сам.
Он еще какое-то время созерцал меню. Официант вернулся.
— Заказывать будем? — повторил он.
— Да, — взял я на себя инициативу. — Два равиоли по-пекински, две утки в сливовом соусе, две порции му-шу из свинины и две порции белого риса. И еще пиво и кока-колу.
— Хорошо, — кивнул официант, забрал меню и ушел.
— Не знаю, — угрюмо пробормотал Пол, — понравится мне эта фигня или нет.
— Скоро узнаем, — в тон ему сказал я.
— Вы пошлете счет моей матери?
— За еду?
— Да.
— Нет.
— Все-таки не понимаю, зачем вам платить за мои обед?
— Как бы это точнее выразиться, — задумчиво сказал я. — Видишь ли, это имеет отношение к уместности.
Официант вернулся и небрежно поставил на стол равиоли и две бутылочки с соусом.
— А что такое уместность? — озадаченно спросил Пол.
— Уместность — это когда выбираешь единственно правильный вариант поведения.
Пол задумчиво посмотрел на меня.
— Хочешь попробовать равиоли? — предложил я.
— Одну штучку, — согласился он. — Выглядит аппетитно.
— Я думал, тебе нравится здесь есть.
— Это моя мать просто так брякнула. Я здесь ни разу не был.
— Полей его соусом, — посоветовал я. — Но не сильно. Он горячий.
Пол разрезал равиоли пополам и съел вначале одну, а потом и вторую половинку. Официант принес остальной заказ. Мы уговорили по четыре равиоли каждый.
— Положи ложечку му-шу на этот блинчик. Вот так. А теперь сверни блинчик. Так. И ешь.
— По-моему, они сырые, — проворчал Пол, но взял блинчик и повторил за мной все операции.
— Хочешь еще кока-колы? — спросил я.
Он отрицательно покачал головой. Я заказал еще пива.
— Вы много пьете?
— Нет, — ответил я. — Не столько, сколько хотелось бы.
Он наколол кусочек утки вилкой и попытался разрезать его ножом на своей тарелке.
— Это едят руками, — подсказал я.
Пол молчал и продолжал упорно орудовать ножом и вилкой. Я тоже замолчал. В семь пятнадцать мы закончили есть и в семь тридцать вернулись к его дому. Я припарковался и вместе с Полом вышел из машины.
— Я не боюсь возвращаться один, — сказал он.
— Я тоже, — кивнул я. — Но в пустой дом входить неприятно. Я зайду с тобой.
— Зачем это вам? Я уже привык к одиночеству.
— Я тоже, — сказал я.
Мы вошли в дом вместе.
Глава 6
В пятницу вечером мы с Сюзан Сильверман пошли на баскетбол. Играли “Селтикс” и “Феникс Санз”. Я ел жареные орешки, пил пиво и объяснял Сюзан тонкости прорывов по краю. Я получал удовольствие. Она скучала.
— Теперь ты мой должник, — сказала она, пригубив пиво из бумажного стаканчика. На стаканчике остался след губной помады.
— Ну не продают тут шампанское в бумажных стаканчиках, — оправдывался я. — Что ж тут поделаешь?
— Может хоть сухое вино?
— Ты пытаешься выставить меня в дурном свете, — нахмурился я. — Не хочешь сама попробовать заказать “Бордо” в здешнем буфете?
— А почему все так обрадованно кричат?
— Вестфал только что положил мяч в корзину, стоя спиной к кольцу, разве ты не видела?
— Но ведь он играет против “Селтикс”.
— Да, но болельщики оценили бросок. Кроме того, он раньше играл за “Селтикс”.
— Боже, как это скучно, — пожаловалась Сюзан.
Я предложил ей орешки. Она взяла два.
— Зато потом я дам себя поцеловать, — с оптимизмом сказал я.
— Мое мнение об игре начинает исправляться, — оценила она перспективу.
Ковекс выбил мяч за боковую линию.
— А почему большинство игроков черные? — спросила Сюзан.
— Эта игра как бы создана для черных. Хоук говорит, это у них в крови. Говорит, в джунглях у них было много спортплощадок.
Она улыбнулась и сделала глоток пива. И тут же скорчила гримаску.
— Как ты можешь пить эту гадость в таких количествах?
— Главное — практика, — с апломбом ответил я. — Годы тренировок.
Уолтер Дэвис в прыжке забросил мяч.
— Что ты там рассказывал об этом мальчике, ну, которого ты в среду нашел? Как его зовут?
— Пол Джакомин.
— Да. Ты говорил, что хочешь рассказать о нем поподробнее.
— Но не на баскетболе же.
— Разве ты не можешь одновременно и смотреть, и говорить? Если нет, тогда сходи купи мне что-нибудь почитать.
— Не знаю, — я задумчиво раскусил орешек. — Просто он не выходит у меня из головы. Мне его жаль.
— Ну, это не удивительно.
— Что мне его жаль?
— Ты можешь пожалеть и Вилли-Койота.
Вестфал забил мяч левой рукой в одно касание. Команда “Селтикс” явно проигрывала.
— Малыш в ужасном состоянии, — продолжал я. — Такой тощий. Не способен принимать самых простых решений. Единственное, в чем он уверен, это то, что его родители — сволочи.
— Не столь необычная уверенность для пятнадцатилетнего подростка, — вставила Сюзан и взяла еще один орешек.
— Да, но в этом случае мальчишка, пожалуй, прав.
— Ну, утверждать ты еще не можешь, — возразила Сюзан. — Ты провел с ними слишком мало времени, чтобы делать какие-то выводы.
“Феникс Санз” оторвались уже на восемь очков. “Селтикс” взяли тайм-аут.
— Но я сам все это пережил, — настаивал я. — Я ведь тоже был пацаном. Одежда у него ужасная и сидит ужасно. Он не знает, как вести себя в ресторане. Никто его ничему не учил.
— А что, это так важно — уметь себя вести в ресторане?
— Само по себе это, конечно, неважно. Но это один из примеров, понимаешь? Я хочу сказать, что никто им не занимался. Его ничему не учили, даже самым элементарным вещам. Как одеваться, как есть в общественных местах. Всем было просто плевать на него. Никто не научил его даже правильно себя вести.
“Селтикс” провели вбрасывание. “Феникс Санз” перехватили мяч и тут же положили его в корзину. Я покачал головой. Только Коузи мог еще исправить положение. Но он уже больше не играл.
— Я не встречала этого мальчика, — авторитетно сказала Сюзан, — но я встречала множество других подростков. В конце концов это моя работа. Ты не представляешь, насколько отрицательно они реагируют в этом возрасте на любые указания со стороны взрослых. Эту фазу развития называют “эдиповой”, и, кроме всего прочего, она отличается тем, что подростки выглядят и ведут себя так, как будто никто о них не заботится, даже если на самом деле все наоборот. Таким образом они выражают протест.
“Селтикс” снова потеряли мяч. “Феникс Санз” заработали еще два очка.
— Знаешь такой термин — “сломаться”? — спросил я.
— В области психиатрии?
— Нет. Я имею в виду игру, — сказал я, печально глядя на площадку. — Сейчас на твоих глазах сломалась хорошая команда.
— “Селтикс” проигрывают?
— Да.
— Хочешь уйти?
— Нет. Дело не в том, кто выиграл. Я люблю смотреть, как они играют.
— М-м-м, — только и сказала она.
Я купил еще один кулек орехов и еще пива. За пять минут до финального свистка счет был 114:90. Я посмотрел вверх, где на щитах были написаны имена игроков, уже ушедших из спорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40