— О ежемесячных неблаговидных поступках. О ежемесячных случайных связях — наугад, с кем попало. И возможно, еще и на почве психического расстройства. Я бы на вашем месте обратился к врачу. И еще. Если вы не сделаете то, что я говорю, вы не получите от своего мужа ни единого цента, ни алиментов, ничего.
— Как вы можете...
— Позвоните ему. Посмотрим, что он скажет.
Пэтти покосилась на телефон.
— Вот так вы и останетесь, — продолжал я. — Одна — одинешенька, позабыта-позаброшена. Ваш диско-Стив бросит вас тут же, как только узнает, что случилось.
— Это не психическое расстройство, — попыталась возразить Пэтти. — Если бы так делал мужчина, все бы считали, что это вполне нормально.
— Я бы не считал, но это уже другой вопрос. Я хочу спасти мальчишку и сделаю все, чтобы вырвать его у вас из рук. Так что либо вы согласитесь, либо останетесь доживать свои дни в нищете и одиночестве, как говорят в мыльных операх.
Она посмотрела на дверь спальни, куда ушел Стивен. Покосилась на телефон. Выглянула в окно. И медленно кивнула.
— Значит “да”? — спросил я.
Она снова кивнула.
— Я хочу услышать ответ.
— Да, — прошептала она, не отрывая взгляда от окна.
— Хорошо, — сказал я. — Можете звать Стивена и допивать бренди.
Я повернулся и зашагал к двери.
— Спенсер?
— Да.
— Так что же все-таки сделал Мэл?
Я покачал головой, вышел и закрыл за собой дверь.
Глава 33
Пол сидел верхом на распорке крыши и набивал последний ряд кедровой кровельной дранки. Он был без рубашки. На загорелом теле перекатывались упругие мышцы. Один за другим он вынимал изо рта гвозди и размашистыми движениями вколачивал их в дранку. На поясе висел все тот же передник, из кармашка которого он периодически вынимал сразу несколько гвоздей и сжимал их в зубах. Я стоял внизу и собирал верхний гребешок крыши. Когда он был готов, а Пол закончил последний ряд дранки, я забрался по лестнице наверх, поднял гребешок, и мы с Полом прибили его гвоздями к крыше, работая с двух сторон и сходясь к центру. Спины приятно согревало теплое осеннее солнце. На середине я сказал Полу:
— Ты вбиваешь последний гвоздь с этой стороны, а я с той.
Он кивнул, вынул изо рта гвоздь, установил его на место и тремя ударами вогнал по самую шляпку. Я вбил свой. Мы засунули оба молотка в его чехол. Я протянул руку. Пол пожал ее с самым серьезным видом. Я улыбнулся. Он рассмеялся.
— Готово, — подмигнул я.
— Снаружи, — уточнил Пол.
— Ладно, готово наполовину.
Мы спустились по лестнице — я первым, Пол следом — и уселись на крыльце старой хижины. Вечерело. Солнце медленно опускалось в озеро, то и дело пробиваясь сквозь облака.
— Никогда не думал, что мы его построим, — признался Пол.
— А что десять километров пробежишь, думал?
— Нет.
— А жим лежа семьдесят килограммов?
— Ну, ладно, ладно, — улыбнулся Пол. — Ладно, вы были правы. А я нет. Хотите устроить церемонию с награждением?
Я покачал головой. Выступивший на спинах пот потихоньку высыхал на легком ветру. На озере кто-то лихо скользил на лыжах за быстроходной моторкой. Из леса доносились голоса птиц. Воздух пропах свежеструганными досками.
Я пошел в хижину, вытащил из холодильника бутылку шампанского и достал из шкафчика два пластмассовых стаканчика. Бросил в кастрюлю немного льда и воткнул в него бутылку, чтобы не нагревалась. Потом вынес все это хозяйство на крыльцо и снова сел рядом с Полом.
— Что это? — спросил он.
— Шампанское.
— Никогда не пил шампанского, — покачал головой Пол. — Кроме того раза у Сюзан.
— Сейчас есть еще один повод. — Я открыл бутылку и наполнил стаканы.
— А я считал, что пробка должна хлопнуть и вылететь в воздух.
— Не стоит.
Пол сделал глоток и посмотрел на стакан.
— Я думал, оно послаще.
— Я тоже, когда первый раз попробовал. Но постепенно оно начинает нравиться все больше и больше.
Мы замолчали, потягивая шампанское. Пол допил до дна и снова наполнил стакан. Водный лыжник умчался прочь, и на озере опять стало тихо. Вокруг нового дома прыгали воробьи, ковыряя землю в поисках пищи.
— Когда мы завтра уезжаем? — спросил Пол.
— Рано. Не позднее половины девятого. В одиннадцать надо уже быть у Сюзан.
— Сколько ехать до школы?
— Восемь часов.
— Ас чего это Сюзан решила тоже поехать?
— Мы отвезем тебя, а потом пару дней отдохнем вместе в Гудзонской Долине.
Ветер утих. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Наступали тихие, прозрачные сумерки.
— Мне придется жить еще с кем-то в комнате?
— Только первый год.
— А когда я смогу приехать домой? Ну, обратно к вам?
— На любые выходные, — ответил я. — Но я бы на твоем месте немного пожил там, чтобы осмотреться. Нужно пообвыкнуть, прежде чем приезжать домой. Никогда не сможешь там спокойно жить, если единственной целью будет поскорее уехать.
Пол кивнул. Темнело. Бутылка опустела.
— А там лучше, чем в Графтоне.
— Да?
— Все всех знают и танцевать умеют здорово.
— Не все, — возразил я. — Некоторые. Некоторые будут танцевать лучше, чем ты. Придется догонять. Но ты справишься. Смотри, что ты успел за одно лето.
— Только что догонять никого не приходилось.
— Приходилось.
— Кого?
— Не “кого”, а “что” — Жизнь.
Деревья словно срослись в вечерних сумерках. Загудели комары. Со всех сторон нас окружала сплошная стена леса. Мы были одни в целом мире. Дом построен, бутылка шампанского пуста. Становилось прохладно.
— Пойдем в дом, — предложил я. — Поужинаем.
— Хорошо, — кивнул Пол. Голос немного дрожал. Я открыл дверь хижины и увидел, что у него на щеках слезы. Он даже не думал вытирать их. Я обнял его за плечи и сказал:
— Скоро зима.
~~

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40