— Полагаешь, мы должны с ним бороться? — спросил Хоук. — Мы с тобой неплохие борцы, но никогда не боролись с гигантами.
— К тому же у него есть напарник, эта паршивая свинья, о которой не стоит забывать.
Мы были у самого входа. Протянув билеты для контроля, мы прошли внутрь. Стадион был разделен на несколько секторов. Наши места находились в первом секторе. Шум толпы внутри стал явственнее. Появилось желание посмотреть на происходящее.
— Хоук, вы с Кэти пойдете в эту сторону, а я в другую, — сказал я. — Начнем с первого яруса и осмотрим все по порядку. Будьте осторожны. Я бы не хотел, чтобы Пауль обнаружил вас первым.
— Или наш приятель Закари, — добавил Хоук. — Я на его счет буду особенно осторожным.
— Осмотрим все ряды снизу доверху, затем начнем снова. Если найдете их, держитесь поблизости. Наши пути обязательно пересекутся, пока мы находимся на стадионе.
Хоук и Кэти отправились на поиски.
— Если ты увидишь Закари первым, — бросил Хоук через плечо, — и захочешь поставить точку, то я тебе разрешаю. Меня можешь не ждать. Руки у тебя развязаны.
— Спасибо, — поблагодарил я Хоука. — А я полагал, тебе захочется пристрелить расистского ублюдка по собственным мотивам.
Хоук отправился вслед за Кэти. Я пошел в другую сторону, стараясь привлекать как можно меньше внимания. У меня получалось быть незаметным. Может, мне в одиночку и удастся справиться с Закари; Я был вполне готов к борьбе.
Бледно-голубые джинсы «Ливайз», белая спортивная рубашка, пара синих кроссовок «Адидас» с тремя белыми полосками, синий блейзер и кепочка из шотландки для пущей важности. Блейзер был лишним в такую погоду, но он прекрасно скрывал мою кобуру. Я намеренно прихрамывал, чтобы зрители думали, что я спортсмен, временно выбывший из соревнований. Например, десятиборец. Но ко мне никто не проявлял интереса, поэтому я перестал беспокоиться. Поднялся по ступенькам до первого ряда. Здесь оказалось лучше, чем я себе представлял. Сиденья были цветными — голубыми, желтыми и так далее, — и, когда я покинул темноту тоннеля, радуга красок брызнула мне в глаза. Внизу раскинулось ярко-зеленое поле стадиона, обрамленное красноватой беговой дорожкой. Прямо передо мной в левом секторе женщины соревновались в прыжках в длину. На всех были одинаковые белые майки с огромными номерами и оригинальные спортивные трусики с высокими боковыми вырезами. Электронное табло с результатами тоже находилось слева от меня, как раз над ямой, в которую приземлялся прыгающий. Судьи в желтых блейзерах толпились у стартовой линии, где разбегались спортсменки, и у самой ямы. Спортсменка из Западной Германии начала разбег характерными для прыгунов в длину шагами, почти на прямых ногах. Она переступила линию толчка.
В центральном секторе мужчины метали диск. Все они выглядели как Закари. Только что выполнил упражнение спортсмен из какой-то африканской команды. Настроение его было неважное, а минуту спустя оно только ухудшилось, когда какой-то поляк метнул диск гораздо дальше.
Вокруг всего стадиона разминались спортсмены. Они растягивали мышцы, расслаблялись, делали короткие пробежки, подскоки и подобные штучки в ожидании своего звездного мига в соревнованиях.
На другом, противоположном, конце стадиона над трибунами висело огромное табло с результатами, которые постоянно обновлялись. Я увидел, как поляк снова зашвырнул диск черт-те куда. Не олимпийцы, а просто дьяволы, сказал я про себя. Прости, Господи.
Пока мы не вышли из метро, я не очень-то думал об играх. У меня было дело, которое поглощало все мое внимание. А теперь, когда я увидел живые соревнования, на меня нахлынуло такое странное чувство волнения, что я забыл о Закари и Пауле, о смертях в Мюнхене и стал припоминать Олимпиады. Мельбурн и Токио, Рим и Мехико, да тот же Мюнхен. Всплыли имена спортсменов: Рудольф Вильма, Джесси Оуэне, Боб Матиас, Рейфер Джонсон, Марк Шпитц, Бил Туми, — имена хлынули лавиной. Кассиус Клей, Эмил Затопек, железные кулаки Мехико, Алексеев, Кейси Ригби, Тенли Олбрайт. О Господи!
Служитель обратился ко мне:
— Ваше место, сэр?
— Все в порядке, — пояснил я. — Мое место вон там. Я просто хотел передохнуть перед подъемом.
— Да, да, конечно, сэр.
Я глазами поискал Пауля. На мне были солнцезащитные очки, кепку я надвинул на самые глаза. Пауль ведь не ожидает встретиться со мной здесь, а Закари вообще меня не знает. Я осматривал сектор по частям, ряд за рядом, медленно, из стороны в сторону и сверху вниз. Затем двинулся дальше. Было трудно сконцентрироваться, и иногда взгляд, не задерживаясь, скользил по лицам. Я старался сосредоточиться и не отвлекаться на соревнования, проходящие внизу. Это была публика, знающая и любящая легкоатлетические соревнования и, главное, та, которая могла позволить себе купить билеты на Игры. Много молодежи, везде бинокли и фотоаппараты. На той стороне стадиона группа спринтеров готовилась к стометровке. Я высмотрел цвета родного американского флага и вдруг понял, что желаю победы именно своему спортсмену. Ах, сукин сын. Патриот! Националист. Раздался мелодичный перезвон, и диктор по трансляции, сначала по-французски, затем по-английски, объявил, что начинаются квалификационные забеги.
Я продолжал свой путь через трибуны, осматривая ряд за рядом. До черта американцев. Хлопнул выстрел стартового пистолета, и спортсмены сорвались с места. Я остановился и стал наблюдать. Победил американец. Он побежал дальше по дорожке, высокий чернокожий парень с буквами USA на футболке. Я еще чуть-чуть посмотрел соревнования. Это походило на бейсбол с мячом, но толпа была более разнородна, более эмоциональна, потому что состязания на стадионе шли не одновременно. Рядом со мной появился продавец прохладительных напитков.
Внизу промаршировал целый взвод официальных лиц и произвел награждения в прыжках в длину. Затем лица удалились. Американец метнул диск. Дальше африканца. Но до поляка не дотянул. Я обошел стадион по кругу и, когда уставал рассматривать трибуны, останавливался поглазеть на соревнования. Через два сектора от себя увидел Хоука и Кэти. Она держалась за его руку. Он был занят тем же, чем и я. Я перешел на второй ярус, где перекусил сосисками с пивом.
Положив горчицу и приправу, я отхлебнул пива и откусил сосиску. Она была явно не олимпийская, так себе. Посмотрел через проход на поле. По проходу спускался Пауль. Я быстро отвернулся к стойке и проглотил еще кусок сосиски. Я так тщательно и дотошно соблюдал правила скрытного наблюдения, так мастерски концентрировался, просматривал ряд за рядом, а он, на тебе, вышел на меня именно в тот момент, когда я заглатывал сосиску. Ай да сыщик!
Пауль прошел сзади, даже не взглянув в мою сторону, и направился по проходу на третий ярус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46