Без уничтожения всех опасных вирусов и микробов, даже без второго пришествия Христа и воскресения мертвых.
Сперва ты должен доказать, что твоя потребность истинная. (Только не при помощи неевклидовой логики!) Во-вторых, придется представить справку, что ты психически здоров, в обоснование твоей правдивости. В-третьих, придется сделать прививку против возможного заражения чрезмерной гордостью и самовлюбленностью.
Выполнив эти условия, ты будешь готов пройти обряд посвящения: испытание, установленное Братством Дурней и Простаков. Тебе предстоит ответить на три вопроса. Всего на три. Первый: «Как бы ты устроил мир, будучи наделен могуществом Создателя?» Второй: «Чего ты желаешь из того, чем уже не обладаешь?» Третий: «Скажи что-нибудь, что и вправду нас удивит!»
Если ответишь удовлетворительно, далее тебе надо будет отправиться на место своего рождения, спокойно сесть, сложить руки и предаться медитации о потребностях всякой Божьей твари, включая микробов, бацилл и вирусов. Когда узнаешь, что им — вплоть до последнего таракана! — нужно, вернешься в Братство и займешься мироустройством.
Ну вот, разве это не много проще, нежели пробовать втиснуться обратно в материнское чрево или пытаться найти формулу бомбы, которая гарантированно не обернется против тебя самого и не уничтожит жизнь на планете? Земля ежедневно открывает свои чудеса. Мы только начинаем познавать то, что лежит на поверхности. Терпение! Если недостает времени, всегда есть вечность. Она всегда в твоем распоряжении — как то светлое, холодное, освежающее пиво, что рекламируют по радио.
Это интерлюдия. Она, может, резала вам слух, но лишь потому, что у меня пересохло в горле. Все раздражающие ноты, что звучали до сих пор — знаю, знаю, как вы чувствительны! — могут быть сглажены, если проиграть это на рояле, где нет абсолютно никакой разницы между диезами и бемолями, хотя одни клавиши белые, а другие — черные. Кроме того, все это — разминка перед тем, как взяться за дело всерьез. Объяснить...
Несколько минут назад, подойдя к краю скалы, чтобы малость опорожнить мочевой пузырь — не будем употреблять вульгарное «отлить», — я вдруг понял, что почти ничего не сказал о «Тысячелетнем царстве от Иеронима Босха». Если вы приобретете эту книгу, а я уверен, что приобретете, обратите внимание на иллюстрацию на вклейке 23, последней в книге, которую вы найдете напротив страницы 147. Картина называется «Пещера Пифагора». Если увиденное тут же не потрясет вас, отошлите книгу в ближайший сумасшедший дом, где ее будут держать в смирительной рубахе.
Последние три слова, которыми кончается страница, откуда я собираюсь привести цитату (стр. 127), звучат так: «...задача истинной любви ». Позвольте мне повторить их:
ЗАДАЧА ИСТИННОЙ ЛЮБВИ.
Не бросайтесь сразу же искать этот абзац, умоляю вас. Присядьте на первый попавшийся стул и сосредоточьте мысль на этих словах. Спросите себя, приходилось ли вам за все те годы, что живете на этой планете, задуматься хоть на миг над подобной проблемой? Допустите, хотя бы на мгновение, что может быть на свете такая проблема, которая перевешивает все те проблемы, которые сейчас навалились на вас. (В том числе и проблему отсутствия проблем.) Не записывайтесь в воскресную школу, чтобы научиться думать, как все. Убедите себя, что способны думать самостоятельно. Потом, с учетом дефляции, спросите себя: в чем состоит задача истинной любви !
Автор книги, из которой я собираюсь цитировать, пишет на предыдущей странице о понятии «unum necessarium в евгенике адамитов». За сведениями о том, кто такие были адамиты и какое отношение они имели к «Тысячелетнему царству», а также о прочих головоломных загадках я отсылаю читателя к самой книге. Но сперва бросим беглый взгляд на мир. На то, каково, что называется, положение вещей.
Когда выходит из строя радио или телевизор, радуешься день-другой, не слыша и не видя новостей, и хочется спросить себя, к чему вся та суета, весь тот галдеж. О чем там они кричали и вопили на днях в ООН? Было ли это день или десять тысяч лет назад? О законе и порядке, о мире и гармонии, о братстве людей говорят, наверно, с начала времен. Теперь они говорят, разумеется, очень, очень серьезно. Или хотят заставить нас поверить в то, что это так. («Официант, еще горку пшеничных блинчиков, пожалуйста! Да-да, с медом и маслом».) Есть истинная потребность, и она будет удовлетворена. Каждый согласен: мы должны прекратить воевать; беда в том, что никто не хочет складывать оружия. Сегодняшнее положение таково, что у противников массового уничтожения оппонентами те, кто стоит за частичное уничтожение. Фактически все жители этого единственного и неповторимого мира представлены в ООН, кроме горстки дикарей в Африке и Австралии, американских индейцев и нескольких миллионов китайцев, которым, хотя они потомки наиболее древнего, наиболее культурного народа, нельзя доверять. (Не сегодня, во всяком случае. Завтра мы, возможно, запоем по-другому. Сегодня же мы против.)
Когда видишь одну из этих эпохальных сессий, на которых никогда ничего не происходит, только все больше вето, референдумов, отсрочек, протоколов, мундиров и регалий, банкетов, авиапутешествий, угроз, боеготовности, паники, истерии, стратегических запасов, новых бомбардировщиков, больше и больше линкоров, крейсеров, подводных лодок, танков, огнеметов, тогда становится совершенно ясно, что наступление тысячелетнего царства нам не грозит. Тогда становится ясно, что по сравнению с членами этой организации пара похотливых обезьян в зоопарке, пара обезьян, ловящих блох на заднице друг у друга, заняты, можно сказать, настоящим делом.
Все можно было бы уладить в один момент — а что именно, между прочим? — взяв трех человек, чьи мудрость и благожелательность не вызывают сомнений, и устроив их встречу на рисовом поле, чтобы на них были одни набедренные повязки. Им даже не нужно быть межпланетными дипломатами. Просто нормальные люди, в противоположность, скажем, Лао-цзы, Гаутаме, Иисусу. Практичные люди, не государственные мужи, не политики, не мечтатели. Иными словами, люди доброй воли.
Среди прочего, это трио отличало бы то, что они говорили бы только тогда, когда имели что сказать. Молчание же их было бы еще более говорящим.
Попытайтесь представить сладостные слова мудрости, которые бы потекли из уст наших выдающихся представителей в ООН, если бы завтра им предстояли прения по вопросу о задаче истинной любви . Сравните эту воображаемую картину с той, что описана (на странице 127) в книге «Тысячелетнее царство по Иерониму Босху»:
«...Эти избранники, мужчины и женщины, столь схожи, что почти неотличимы друг от друга, и позы их столь же едины. Они — одна семья и напоминают растения одного семейства еще более потому, что все лица выражают молчаливую задумчивость, во всех взглядах — отрешенная сосредоточенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Сперва ты должен доказать, что твоя потребность истинная. (Только не при помощи неевклидовой логики!) Во-вторых, придется представить справку, что ты психически здоров, в обоснование твоей правдивости. В-третьих, придется сделать прививку против возможного заражения чрезмерной гордостью и самовлюбленностью.
Выполнив эти условия, ты будешь готов пройти обряд посвящения: испытание, установленное Братством Дурней и Простаков. Тебе предстоит ответить на три вопроса. Всего на три. Первый: «Как бы ты устроил мир, будучи наделен могуществом Создателя?» Второй: «Чего ты желаешь из того, чем уже не обладаешь?» Третий: «Скажи что-нибудь, что и вправду нас удивит!»
Если ответишь удовлетворительно, далее тебе надо будет отправиться на место своего рождения, спокойно сесть, сложить руки и предаться медитации о потребностях всякой Божьей твари, включая микробов, бацилл и вирусов. Когда узнаешь, что им — вплоть до последнего таракана! — нужно, вернешься в Братство и займешься мироустройством.
Ну вот, разве это не много проще, нежели пробовать втиснуться обратно в материнское чрево или пытаться найти формулу бомбы, которая гарантированно не обернется против тебя самого и не уничтожит жизнь на планете? Земля ежедневно открывает свои чудеса. Мы только начинаем познавать то, что лежит на поверхности. Терпение! Если недостает времени, всегда есть вечность. Она всегда в твоем распоряжении — как то светлое, холодное, освежающее пиво, что рекламируют по радио.
Это интерлюдия. Она, может, резала вам слух, но лишь потому, что у меня пересохло в горле. Все раздражающие ноты, что звучали до сих пор — знаю, знаю, как вы чувствительны! — могут быть сглажены, если проиграть это на рояле, где нет абсолютно никакой разницы между диезами и бемолями, хотя одни клавиши белые, а другие — черные. Кроме того, все это — разминка перед тем, как взяться за дело всерьез. Объяснить...
Несколько минут назад, подойдя к краю скалы, чтобы малость опорожнить мочевой пузырь — не будем употреблять вульгарное «отлить», — я вдруг понял, что почти ничего не сказал о «Тысячелетнем царстве от Иеронима Босха». Если вы приобретете эту книгу, а я уверен, что приобретете, обратите внимание на иллюстрацию на вклейке 23, последней в книге, которую вы найдете напротив страницы 147. Картина называется «Пещера Пифагора». Если увиденное тут же не потрясет вас, отошлите книгу в ближайший сумасшедший дом, где ее будут держать в смирительной рубахе.
Последние три слова, которыми кончается страница, откуда я собираюсь привести цитату (стр. 127), звучат так: «...задача истинной любви ». Позвольте мне повторить их:
ЗАДАЧА ИСТИННОЙ ЛЮБВИ.
Не бросайтесь сразу же искать этот абзац, умоляю вас. Присядьте на первый попавшийся стул и сосредоточьте мысль на этих словах. Спросите себя, приходилось ли вам за все те годы, что живете на этой планете, задуматься хоть на миг над подобной проблемой? Допустите, хотя бы на мгновение, что может быть на свете такая проблема, которая перевешивает все те проблемы, которые сейчас навалились на вас. (В том числе и проблему отсутствия проблем.) Не записывайтесь в воскресную школу, чтобы научиться думать, как все. Убедите себя, что способны думать самостоятельно. Потом, с учетом дефляции, спросите себя: в чем состоит задача истинной любви !
Автор книги, из которой я собираюсь цитировать, пишет на предыдущей странице о понятии «unum necessarium в евгенике адамитов». За сведениями о том, кто такие были адамиты и какое отношение они имели к «Тысячелетнему царству», а также о прочих головоломных загадках я отсылаю читателя к самой книге. Но сперва бросим беглый взгляд на мир. На то, каково, что называется, положение вещей.
Когда выходит из строя радио или телевизор, радуешься день-другой, не слыша и не видя новостей, и хочется спросить себя, к чему вся та суета, весь тот галдеж. О чем там они кричали и вопили на днях в ООН? Было ли это день или десять тысяч лет назад? О законе и порядке, о мире и гармонии, о братстве людей говорят, наверно, с начала времен. Теперь они говорят, разумеется, очень, очень серьезно. Или хотят заставить нас поверить в то, что это так. («Официант, еще горку пшеничных блинчиков, пожалуйста! Да-да, с медом и маслом».) Есть истинная потребность, и она будет удовлетворена. Каждый согласен: мы должны прекратить воевать; беда в том, что никто не хочет складывать оружия. Сегодняшнее положение таково, что у противников массового уничтожения оппонентами те, кто стоит за частичное уничтожение. Фактически все жители этого единственного и неповторимого мира представлены в ООН, кроме горстки дикарей в Африке и Австралии, американских индейцев и нескольких миллионов китайцев, которым, хотя они потомки наиболее древнего, наиболее культурного народа, нельзя доверять. (Не сегодня, во всяком случае. Завтра мы, возможно, запоем по-другому. Сегодня же мы против.)
Когда видишь одну из этих эпохальных сессий, на которых никогда ничего не происходит, только все больше вето, референдумов, отсрочек, протоколов, мундиров и регалий, банкетов, авиапутешествий, угроз, боеготовности, паники, истерии, стратегических запасов, новых бомбардировщиков, больше и больше линкоров, крейсеров, подводных лодок, танков, огнеметов, тогда становится совершенно ясно, что наступление тысячелетнего царства нам не грозит. Тогда становится ясно, что по сравнению с членами этой организации пара похотливых обезьян в зоопарке, пара обезьян, ловящих блох на заднице друг у друга, заняты, можно сказать, настоящим делом.
Все можно было бы уладить в один момент — а что именно, между прочим? — взяв трех человек, чьи мудрость и благожелательность не вызывают сомнений, и устроив их встречу на рисовом поле, чтобы на них были одни набедренные повязки. Им даже не нужно быть межпланетными дипломатами. Просто нормальные люди, в противоположность, скажем, Лао-цзы, Гаутаме, Иисусу. Практичные люди, не государственные мужи, не политики, не мечтатели. Иными словами, люди доброй воли.
Среди прочего, это трио отличало бы то, что они говорили бы только тогда, когда имели что сказать. Молчание же их было бы еще более говорящим.
Попытайтесь представить сладостные слова мудрости, которые бы потекли из уст наших выдающихся представителей в ООН, если бы завтра им предстояли прения по вопросу о задаче истинной любви . Сравните эту воображаемую картину с той, что описана (на странице 127) в книге «Тысячелетнее царство по Иерониму Босху»:
«...Эти избранники, мужчины и женщины, столь схожи, что почти неотличимы друг от друга, и позы их столь же едины. Они — одна семья и напоминают растения одного семейства еще более потому, что все лица выражают молчаливую задумчивость, во всех взглядах — отрешенная сосредоточенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122