То есть около четырех минут. Благодарю вас, мистер Уайлд.
Аллейн сделал короткую пометку в блокноте и оглядел присутствующих.
— Не желает ли кто задать вопрос? Уверяю вас, я буду это только приветствовать.
Тишину взорвала миссис Уайлд. Глядя на своего мужа со странной отчуждённостью, она нервно произнесла:
— Мне хотелось бы знать, о чем вы говорили с Чарльзом здесь, в холле?
В первый раз Артур Уайлд заметно поколебался с ответом.
— Я не думаю, — наконец сказал он, — что предмет нашего разговора может иметь отношение к данному делу.
— И тем не менее, — раздался вежливый голос доктора Токарева, — вопрос задан.
— Хорошо, я отвечу, — в тоне Уайлда чувствовалось лёгкое недовольство. — Мы говорили о вас, доктор Токарев.
— В. самом деле? И что же вы говорили?
— Ренкин возмущался вашим заявлением насчёт того, что он не имеет права распоряжаться этим кинжалом. Он… он расценил это как выпад против себя. В общем, он был обижен.
Тут о своём присутствии заявил доктор Янг, издав горлом свой знаменитый звук. Аллейн улыбнулся.
— И что вы ему на это ответили? — спросил он.
Артур Уайлд взъерошил волосы.
— Я сказал ему, чтобы он бросил глупить. Чарльз всегда был очень обидчивый — только тронь. Я попытался объяснить ему, что такой кинжал для русского «братства» является священной реликвией и что нам, англичанам, понять это трудно, но в данном случае необходимо. Вскоре раздражение Чарльза улеглось, и он заявил, что согласен со мной. Затем мы подразнили друг друга насчёт «игры в убийство», а потом я ушёл.
— Ещё вопросы? — осведомился Аллейн. Вопросы иссякли.
— Полагаю, — сказал в заключение Уайлд, — что я, вероятно, был последним, кто видел Чарльза живым. Наряду с Мэри и настоящим убийцей.
— Я хочу сказать, — начал Найджел, — что подтверждаю большую часть сказанного вами. Я оставил вас с Чарльзом вдвоём внизу и слышал, как вы появились в ванной несколько минут спустя. Мы ещё переговаривались друг с другом, пока наполнялась ваша ванна, да и после того как погас свет, мы тоже что-то говорили. Я решительно подтверждаю, что вы находились в ванной комнате до, во время и после того, как было совершено это преступление.
— Да, — согласилась миссис Уайлд, — ты мне тоже что-то кричал, Артур.
— Ваши комнаты рядом? — спросил Аллейн.
Найджел на листе бумаги набросал план расположения четырех комнат и через стол пустил его к инспектору.
— Понятно, — произнёс Аллейн, внимательно его разглядывая. — Я уверен, вы все оцените важность рассказа мистера Уайлда о своих перемещениях в указанный период. Этот рассказ уже подтвердили миссис Уайлд и мистер Батгейт. Кто-нибудь ещё может привести какие-либо факты в дополнение к уже сказанному?
— Да, — поспешно сказала миссис Уайлд. — Я могу. Когда я одевалась в своей комнате, туда вошла Флоранс, горничная Анджелы, и спросила, не нужна ли мне какая-либо помощь. Она задержалась у меня на несколько минут — совсем недолго, — но она могла слышать, как Артур кричал мне из ванной — дверь была закрыта не плотно.
— Она, разумеется, подтвердит это позднее, — сказал инспектор. — Теперь в нашем распоряжении имеется полная картина действий этих троих гостей сэра Хюберта, начиная примерно с семи тридцати и до момента убийства. Первой наверх поднялась миссис Уайлд, следом за ней — мистер Батгейт. Мистер Уайлд был последним. Одеваясь в своих комнатах, они переговаривались друг с другом, и их голоса, возможно, слышала горничная. Мистер Батгейт, насколько я понимаю, вы были первым, кто оказался внизу после сигнала гонга, и это вы включили свет?
Найджел в этот момент был погружён в размышления о том, что странно это как-то, уж больно поспешно миссис Уайлд ринулась подтверждать рассказ своего мужа. Чего она вдруг так заторопилась? Оторвавшись от раздумий, он посмотрел на инспектора. Да, подумал Найджел, когда Аллейн говорит официальным тоном, это ему идёт больше, а вслух произнёс:
— Да. Это я включил свет.
— Но вы выждали положенные две минуты, не так ли?
— Да. Остальные гости были позади меня, на лестнице.
— Найдя главный выключатель, вы немедленно включили свет?
— Нет. На секунду-другую я задержался, хотя с лестницы мне кричали, чтобы я включал.
— Почему? — спросила Розамунда Грант.
— Сам не знаю. Это было очень странно, но я вдруг почувствовал, что мне не хочется включать. Потом крикнул сэр Хюберт, и я повернул выключатель.
— С мистером Уайлдом вы говорили все время, вплоть до момента, когда покинули комнату?
— По-моему, да.
— Так оно и было, — сказал Артур Уайлд, дружески глядя на него.
— А с кем-нибудь ещё вы беседовали, когда находились в холле второго этажа?
— Не помню. Тогда в темноте все что-то тараторили. Я зажёг спичку.
— Да, — быстро сказала Анджела, — он зажёг спичку. — Я была тогда в другом конце верхнего этажа, как вдруг увидела его лицо, освещённое снизу. Вероятно, он только что вышел из своей комнаты.
— Мистер Батгейт, — продолжил детектив, — когда вы начали спускаться вниз, ваша спичка ещё горела?
— Да. Мне удалось пройти с ней чуть ли не полпути.
— Кто-нибудь миновал вас на лестнице?
— Нет.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно, — ответил Найджел.
Все молчали.
Инспектор Аллейн повернулся к Токареву:
— Доктор Токарев, вы не против быть следующим?
— Почту за честь, — ответил тот церемонно.
— Вы поднялись наверх с первой группой — с мисс Норт, мисс Грант, миссис Уайлд и сэром Хюбертом Хендсли?
— Да, это так.
— Вы сразу же направились в свою комнату?
— Да, немедленно. И это легко проверить. Вчера вечером у меня было прекрасное настроение, а в таком настроении я имею обыкновение петь арию «Смерть Бориса». И я запел её у, себя в комнате, фортиссимо. Должен заметить, моя комната располагается в дальнем крыле здания, но голос мой… гм, достаточно сильный. Должно быть, моё пение слышали многие.
— Я слышал, — проронил Хендсли и впервые слегка улыбнулся.
— И вы пели свою «Смерть Бориса» все время, то есть до тех пор, пока не прозвучал удар гонга и не погас свет?
— Разумеется.
— Великолепное представление! А что, ванную комнату вы не посещали?
— Нет! В это время суток я ванну не принимаю. Это не рекомендуется. Ванну следует принимать на ночь, непосредственно перед сном, тогда раскрываются поры, и лёгкий пот…
— Да, да, понятно. Но вы переоделись?
— Да. Я переодевался и пел. И вот в тот момент, когда я достиг кульминации, — а должен заметить, я копирую манеру исполнения Федора Шаляпина, — внезапно доктор Токарев взял одну из низких нот, и миссис Уайлд тихо вскрикнула, — так вот, как раз в этот момент и прозвучал гонг и погас свет. Я продолжал петь и одновременно считать. Я дважды сосчитал по-русски до шестидесяти. Затем вышел.
— Большое спасибо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Аллейн сделал короткую пометку в блокноте и оглядел присутствующих.
— Не желает ли кто задать вопрос? Уверяю вас, я буду это только приветствовать.
Тишину взорвала миссис Уайлд. Глядя на своего мужа со странной отчуждённостью, она нервно произнесла:
— Мне хотелось бы знать, о чем вы говорили с Чарльзом здесь, в холле?
В первый раз Артур Уайлд заметно поколебался с ответом.
— Я не думаю, — наконец сказал он, — что предмет нашего разговора может иметь отношение к данному делу.
— И тем не менее, — раздался вежливый голос доктора Токарева, — вопрос задан.
— Хорошо, я отвечу, — в тоне Уайлда чувствовалось лёгкое недовольство. — Мы говорили о вас, доктор Токарев.
— В. самом деле? И что же вы говорили?
— Ренкин возмущался вашим заявлением насчёт того, что он не имеет права распоряжаться этим кинжалом. Он… он расценил это как выпад против себя. В общем, он был обижен.
Тут о своём присутствии заявил доктор Янг, издав горлом свой знаменитый звук. Аллейн улыбнулся.
— И что вы ему на это ответили? — спросил он.
Артур Уайлд взъерошил волосы.
— Я сказал ему, чтобы он бросил глупить. Чарльз всегда был очень обидчивый — только тронь. Я попытался объяснить ему, что такой кинжал для русского «братства» является священной реликвией и что нам, англичанам, понять это трудно, но в данном случае необходимо. Вскоре раздражение Чарльза улеглось, и он заявил, что согласен со мной. Затем мы подразнили друг друга насчёт «игры в убийство», а потом я ушёл.
— Ещё вопросы? — осведомился Аллейн. Вопросы иссякли.
— Полагаю, — сказал в заключение Уайлд, — что я, вероятно, был последним, кто видел Чарльза живым. Наряду с Мэри и настоящим убийцей.
— Я хочу сказать, — начал Найджел, — что подтверждаю большую часть сказанного вами. Я оставил вас с Чарльзом вдвоём внизу и слышал, как вы появились в ванной несколько минут спустя. Мы ещё переговаривались друг с другом, пока наполнялась ваша ванна, да и после того как погас свет, мы тоже что-то говорили. Я решительно подтверждаю, что вы находились в ванной комнате до, во время и после того, как было совершено это преступление.
— Да, — согласилась миссис Уайлд, — ты мне тоже что-то кричал, Артур.
— Ваши комнаты рядом? — спросил Аллейн.
Найджел на листе бумаги набросал план расположения четырех комнат и через стол пустил его к инспектору.
— Понятно, — произнёс Аллейн, внимательно его разглядывая. — Я уверен, вы все оцените важность рассказа мистера Уайлда о своих перемещениях в указанный период. Этот рассказ уже подтвердили миссис Уайлд и мистер Батгейт. Кто-нибудь ещё может привести какие-либо факты в дополнение к уже сказанному?
— Да, — поспешно сказала миссис Уайлд. — Я могу. Когда я одевалась в своей комнате, туда вошла Флоранс, горничная Анджелы, и спросила, не нужна ли мне какая-либо помощь. Она задержалась у меня на несколько минут — совсем недолго, — но она могла слышать, как Артур кричал мне из ванной — дверь была закрыта не плотно.
— Она, разумеется, подтвердит это позднее, — сказал инспектор. — Теперь в нашем распоряжении имеется полная картина действий этих троих гостей сэра Хюберта, начиная примерно с семи тридцати и до момента убийства. Первой наверх поднялась миссис Уайлд, следом за ней — мистер Батгейт. Мистер Уайлд был последним. Одеваясь в своих комнатах, они переговаривались друг с другом, и их голоса, возможно, слышала горничная. Мистер Батгейт, насколько я понимаю, вы были первым, кто оказался внизу после сигнала гонга, и это вы включили свет?
Найджел в этот момент был погружён в размышления о том, что странно это как-то, уж больно поспешно миссис Уайлд ринулась подтверждать рассказ своего мужа. Чего она вдруг так заторопилась? Оторвавшись от раздумий, он посмотрел на инспектора. Да, подумал Найджел, когда Аллейн говорит официальным тоном, это ему идёт больше, а вслух произнёс:
— Да. Это я включил свет.
— Но вы выждали положенные две минуты, не так ли?
— Да. Остальные гости были позади меня, на лестнице.
— Найдя главный выключатель, вы немедленно включили свет?
— Нет. На секунду-другую я задержался, хотя с лестницы мне кричали, чтобы я включал.
— Почему? — спросила Розамунда Грант.
— Сам не знаю. Это было очень странно, но я вдруг почувствовал, что мне не хочется включать. Потом крикнул сэр Хюберт, и я повернул выключатель.
— С мистером Уайлдом вы говорили все время, вплоть до момента, когда покинули комнату?
— По-моему, да.
— Так оно и было, — сказал Артур Уайлд, дружески глядя на него.
— А с кем-нибудь ещё вы беседовали, когда находились в холле второго этажа?
— Не помню. Тогда в темноте все что-то тараторили. Я зажёг спичку.
— Да, — быстро сказала Анджела, — он зажёг спичку. — Я была тогда в другом конце верхнего этажа, как вдруг увидела его лицо, освещённое снизу. Вероятно, он только что вышел из своей комнаты.
— Мистер Батгейт, — продолжил детектив, — когда вы начали спускаться вниз, ваша спичка ещё горела?
— Да. Мне удалось пройти с ней чуть ли не полпути.
— Кто-нибудь миновал вас на лестнице?
— Нет.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно, — ответил Найджел.
Все молчали.
Инспектор Аллейн повернулся к Токареву:
— Доктор Токарев, вы не против быть следующим?
— Почту за честь, — ответил тот церемонно.
— Вы поднялись наверх с первой группой — с мисс Норт, мисс Грант, миссис Уайлд и сэром Хюбертом Хендсли?
— Да, это так.
— Вы сразу же направились в свою комнату?
— Да, немедленно. И это легко проверить. Вчера вечером у меня было прекрасное настроение, а в таком настроении я имею обыкновение петь арию «Смерть Бориса». И я запел её у, себя в комнате, фортиссимо. Должен заметить, моя комната располагается в дальнем крыле здания, но голос мой… гм, достаточно сильный. Должно быть, моё пение слышали многие.
— Я слышал, — проронил Хендсли и впервые слегка улыбнулся.
— И вы пели свою «Смерть Бориса» все время, то есть до тех пор, пока не прозвучал удар гонга и не погас свет?
— Разумеется.
— Великолепное представление! А что, ванную комнату вы не посещали?
— Нет! В это время суток я ванну не принимаю. Это не рекомендуется. Ванну следует принимать на ночь, непосредственно перед сном, тогда раскрываются поры, и лёгкий пот…
— Да, да, понятно. Но вы переоделись?
— Да. Я переодевался и пел. И вот в тот момент, когда я достиг кульминации, — а должен заметить, я копирую манеру исполнения Федора Шаляпина, — внезапно доктор Токарев взял одну из низких нот, и миссис Уайлд тихо вскрикнула, — так вот, как раз в этот момент и прозвучал гонг и погас свет. Я продолжал петь и одновременно считать. Я дважды сосчитал по-русски до шестидесяти. Затем вышел.
— Большое спасибо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42