Через квадранс во двор с грохотом ворвался эскадрон кавалерии. Ярл в двух словах обрисовал ситуацию, реквизировал пять коней. На троих разместились сами, на остальных привязали всё ещё одурманенных пленных. Скачка к столице была просто бешеной. По городу пронеслись с грохотом и криками. Возле дворца ярл гаркнул:
– Берковича ко мне! Вскоре прибежал Беркович – тот самый малый с неприятным взглядом. Ярл ткнул пальцем в пленных. – Колдуны. Чёрные. В допросную.
В большой детской комнате обреталась Императорская чета, дети и Айне с придворным магом, да пара служанок. Айне как раз дремала на ковре у ног Императрицы, которая тоже беспокойно спала в кресле у детских кроваток. Сам Император бодрствовал и вскочил, как только через ощетинившуюся пиками стражу пробрался отряд.
– Что у вас? – задыхаясь, шёпотом спросил ярл.
– Порядок. Час тому к Рубини влезли. Живыми взять не удалось. В остальном тихо. А как вы?
– Двое пленных уже в допросной. Остальное разнесли вдребезги.
– Заметили. Часа два назад немного потрясло. Обвалилось несколько старых зданий, но обошлось без жертв. Раненых немного, зато напуганные почти все. Ярл достал из-за пазухи кожаный мешочек. – Береги это. Здесь жизнь твоей средненькой. В крайнем случае – сожги. Но только в самом крайнем случае. Срезанный ноготок. Сильнейшая порча. Снимать буду потом, на свежую голову. Он повернулся. – Углук, иди спать. А вы, мэм, отдохните здесь.
В комнату ужом влез Беркович.
– Плохо дело. Первый оказался защищён так, что костоломы из допросной ничего не смогли выведать. Смеётся только, подлец. Он перевёл дух.
– Другая оказалась Ночной Всадницей. Наёмница, исполнительница. Ничего толком не знает. Единственно сообщила, что главный – стигийский жрец. Император с ярлом переглянулись. Если бы жрецы из храмов Стигии видели глаза отца, они бы подавились от ужаса. Смерть, кровь и пепел увидели бы они в разгневанном взгляде. Ярл вздохнул. – Вызовите леди Бру. Мне понадобится помощь в проведении обряда. Я сделаю зомби, переведу туда дух того жреца. А уж в новом теле, не защищённом заклинаниями, он расскажет мне всё. Через полквадранса в детскую вошла леди Бру. Узнав, в чём нужна её помощь, наотрез воспротивилась потворствовать некроманту. Император яростно сверкнул глазами. – Я вам приказываю! Леди Бру гордо выпрямилась. – Я… я отказываюсь. Ярл со вздохом повернулся к начальнику охраны. – Арестуйте эту женщину. Обвинение – неповиновение перед лицом Императора. Завтра она предстанет перед судом. Он задумался. – Аэлирне, вы-то хоть мне поможете? Поверьте, я не вижу другого выхода. Волшебница устало улыбнулась. – Я попытаюсь. Но мне будет трудно. Ярл кивнул головой. Порылся в своей сумке, озабоченно поджимая губы.
– Беркович! Писаря со знанием стигийского – в допросную. Вы, я и госпожа Аэлирне. Самую надёжную стражу у дверей. Остальных подальше.
В коридоре у дверей пытошной камеры ярл остановился. Достал из воздуха кувшин и три стакана.
– Держите. – с этими словами капнул в каждый стакан по капле из одного пузырька, по две из другого. Разбавил водой из кувшина.
– Беркович, писарь, выпить! Вы, мэм, тоже.
– А что это? – Аэлирне выпила приторно-вонючее зелье без колебаний.
– Приглушит восприятие, но не помешает выполнять обязанности. Хотя… Он обернулся к стражнику, – Таз к двери. Наверняка кому-то будет плохо.
Пока некромант делал своё чёрное дело, писарь, Беркович и Аэлирне несколько раз выбегали в коридор, с трудом сдерживая позывы.
– Надо же, – ворчала бледная, но с пылающими щеками волшебница, сшивая куски плоти в месте, указанном ей. – Первый раз меня отхлестали по лицу, и я не ответила файрболлом.
– Он точно заговорит? Не зря мы хоть мучаемся? – Беркович уже дважды падал в обморок, но беспощадный ярл каждый раз подымал его.
– Что за помощники! Падают, как барышни при виде дракона. Заговорит, как миленький. Ты уж, Беркович, только успевай направлять разговор да задавай правильные вопросы.
Когда останки жреца накрыли холстиной, а наспех сделанный зомби зашевелился и попытался встать, Берковичу в третий раз сделалось дурно. Волшебница взглянула на ярла. На его лице не было ничего, кроме усталости и удовлетворения от сделанной работы. Никакие оковы не удержали бы зомби, но крепче железа держали его заклинания чёрного мага, и Аэлирне поддерживала эти заклинания. Маг же сотворял Заклятье Подчинения.
– Писарь, Беркович! Приступайте к работе, иначе я с вами сделаю ещё похуже! Недавно черноволосый, а сейчас изрядно поседевший писарь закатил глаза, но привычно приготовил свои принадлежности. Беркович поднялся отчасти сам, отчасти благодаря пинкам ярла, и приступил к допросу. Зомби и в самом деле охотно отвечал на все вопросы глухим безжизненным голосом.
– Я лишил его воли, чувств, желаний. Только память и подчинение, – в полголоса обьяснил ярл Аэлирне, отведя её чуть в сторонку. «Бедный, как же тяжело твоё ремесло!» «Мам, держись. Мне тоже очень несладко».
Они одновременно повернули голову к зомби.
– Гувернантка Никкэ? – тихо переспросил ярл.
– С дороги! – загремел уже из коридора голос Аэлирне, – Прочь с дороги, сучьи дети!!! Стражники разлетались в стороны, как тряпичные куклы.
В детскую влетела волшебница в грязном синем плаще. Одна из нянюшек, увидев её взгляд, мгновенно всё поняла. Взвилась с места, выхватывая из рукава тонкий кинжал, покрытый желтоватым налётом. Зазвенел лук Айне, и стрела вошла точно в сердце. Однако та, кто недавно была ласковой гувернанткой, лишь покачнулась. Она подскочила к детской кроватке и замахнулась. Аэлирне через полкомнаты прыгнула кошкой, понимая, что не успеет сотворить заклинание. Медленно; замечая, как Императрица подняла голову со спинки кресла, как Айне вновь натягивает тетиву, как делает шаг Император, вытягивая меч; медленно пролетела и столкнулась с разъярённой фурией. Дальше время опять пошло быстро. Гувернантка оказалась невероятно сильна, и в пару мигов очутилась сверху. Аэлирне с трудом держала её за руку с кинжалом, слыша, как совсем рядом захныкал ребёнок. Ещё одна стрела со свистом вонзилась меж рёбер. И тут меч Императора с отвратительным хрустом развалил голову предательницы. Тело её дрогнуло, и постепенно обмякло. Аэлирне вскочила на ноги. Всю комнату заволокло серым холодным туманом, исходящим из крошечной ранки на её предплечье. Откуда-то издали услышала голос дочери, – «Мам!». Успела ещё удивиться, почему это всё закружилось и понеслось вверх, и кому это сверху так надсадно кричит Император, – Ярла ко мне! И провалилась во мрак.
– Пей, мама, пей! Аэлирне с трудом сделала несколько глотков, усилием воли разгоняя окружившую дурноту. Разлепила глаза. Дочь. Зеленоглазая, заплаканная и невероятно красивая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111