он начал молить богов, чтобы столь живая красота не погибла этой ночью. Конечно, такая девушка — не для него, но все равно она еще слишком молода, чтобы умереть из-за безрассудства других.
Пока Марр и Райна усаживали стражников на скамейку, Айбас постучал в дверь. Вилла уже устроилась на скамейке между двумя оглушенными стражниками, обняв их, чтобы те не упали. Айбас услышал шорох за дверью.
— Кто там!
— Клянусь бородой Митры — лорд Айбас собственной персоной, причем с добрыми известиями.
Тихий писк, словно мышь попала в мышеловку, — вот все, что он услышал в ответ. Айбас тихо выругался и продолжил:
— Я что, должен сообщить их всей деревне, или Звездным Братьям, или мне позволят войти и передать то, что нужно, принцессе?
Через некоторое время, за которое, по мнению Айбаса, можно было растопить ледники и вскипятить образовавшееся озеро, он услышал звук отодвигаемого засова. Распахнув дверь, он вошел в дом, минуя служанку. Она еще раз пискнула, а затем затихла: Райна заткнула ей рот одной рукой, показав кинжал другой.
Принцесса не спала. Младенец тоже проснуся и, увидев в комнате матери каких-то незнакомых людей, вознамерился огласить окрестности своим плачем, перебудив всех обитателей долины до единого.
Мягко зазвучала мелодия флейты. Мягкая, тихая, она успокоила малыша. Плач сначала стал тише, потом прекратился совсем. Младенец крепко заснул.
— Это не вредно для него? — спросила Чиенна, перекладывая его на одну руку. Другой она, казалось, искала рукоять ножа или кинжала на поясе.
— Вот, пожалуйста, Ваше Высочество, — сказал Айбас, вытаскивая из-за голенища сапога второй кинжал и протягивая его принцессе. Она уставилась на него, затем перевела взгляд на Райну и чуть не выпустила ребенка из рук.
— Что ему может сильно повредить, так это если его уронят, а вовсе не моя музыка, — сказал Марр. — Он всего-навсего уснул и будет спать, пока мы не окажемся в безопасности и не разбудим его.
— В безопасности? — Похоже, Чиенна собиралась лишиться чувств. Айбас заскрипел зубами. Ну почему даже здравомыслящие женщины так и норовят потерять этот здравый смысл в самый неподходящий момент.
— Ваше Высочество, я… мы пришли, чтобы отвести вас и принца Урраса к вашему отцу. Король жив и неплохо себя чувствует, хотя все еще вынужден скрываться. Если вы и наследник будете рядом с ним, то королевство скорее снова объединится под его знаменем.
Принцесса покачала головой, рассыпав черные длинные волосы по белоснежным плечам, отражавшим свет ночника в изголовье кровати. Это движение выражало конец ее сомнениям.
— Что ж, добрые люди, тогда позвольте мне облачиться в подобающие случаю одежды, — сказала она с истинно королевским величием. — Будет смешно и едва ли небезопасно лазать по горам в моем ночном одеянии.
Властным жестом она подозвала служанку. Райну оставили подержать ребенка, пока служанка поможет принцессе переодеться. Чисто инстинктивно она прижала младенца к себе и начала укачивать, а ее лицо выражало столько нежности и ласки, сколько никогда не сорвалось бы с ее губ, воплотившись в словах.
Переодевание принцессы заняло не больше времени, чем потратил бы Айбас, чтобы расправиться с доброй отбивной. Но ему показалось, что за это время луна успела взойти и сесть за вершинами далеких хребтов.
Принцесса оделась на манер воинов Поуджой, с добавлением ремней и перевязей через спину, чтобы нести на себе ребенка. Айбасу и в голову не пришло бы предположить, что у нее все это наготове. Он все больше начинал уважать эту женщину.
Он и вправду поставил не на ту лошадь, пойдя на службу к Сизамбри. Если он и не получит никакой награды за перемену хозяина, то, по крайней мере, умрет, оценив выше прежнего свой ум и проницательность.
Айбас шагнул к двери. Голова одного из охранников лежала на груди у Виллы. Другой уже свалился со скамейки. Не в силах одна поднять его, Вилла спустила с него штаны, чтобы придать ему более подобающий вид человека, изрядно поразвлекшегося и подуставшего.
— Все в порядке?
Вилла пожала плечами. Это движение отправило вслед за первым и второго, все еще не пришедшего в себя стражника.
Айбас счел пожимание плечами за положительный ответ и дал остальным знак выходить из дома. Принцесса осталась на месте. Аквилонец собрался уже обратиться к ней в выражениях, не привычных для королевского уха, когда увидел, что она выразительно смотрит на служанку. Флейтист кивнул и заиграл.
Тихая музыка едва ли была слышна даже в соседней спальне, но Айбас почувствовал, как она пробирает его до костей, которые становились теплыми и мягкими, словно мокрая вата. Веки отяжелели. Ему пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы не упасть.
Музыка прервалась неожиданно. Айбас встряхнулся, осмотрелся вокруг и увидел служанку, лежащую ничком на полу. На его лице появилось выражение омерзения.
— Не бойтесь, — сказал флейтист, — это всего лишь музыка, а не удар дубиной по затылку. Лучше пусть ее найдут без сознания, чем отправят на съедение чудовищу, обвинив в соучастии.
Айбас сдержал уже готовые вырваться обвинения. Он протянул Вилле руку, и она не отдернула ее. В первый раз он смог коснуться ее.
Но вскоре все нежные мысли вылетели у него из головы: по долине прокатилась барабанная дробь и завывание труб Звездных Братьев, возвещавших общую тревогу.
Конан воспользовался тем, что луна ненадолго спряталась в облаках, и в темноте преодолел последние несколько шагов по стене обрыва. Когда луна снова показалась на небе, он уже лежал на краю крыши, наблюдая, как Тайрин приближается к страже.
— Здорово, мужики. Как тут вам ночью? — приветствовал Тайрин своих соплеменников.
— Да вроде и ничего, — ответил один из охранников. — Ты-то чего шатаешься по лагерю в такое время? — Подозрение в его голосе просто сверлило уши Киммерийца.
Но никакие подозрения не смогли помочь им вовремя обнажить оружие, когда Конан нанес свой удар. Его первым оружием стал камень размером с кулак, который он с размаху запустил в затылок охраннику с луком за плечами. На том был шлем, но сила броска Конана была такой, что камень пробил бы и дубовую доску. Он прошел сквозь шлем и проломил солдату череп. При этом охранник еще и налетел со всей силой удара на своего товарища.
Сверкнул меч Тайрина. С груди стражника потекла кровь. Тот схватился за рану обеими руками, открыв рот в беззвучном стоне. Второй удар снес голову с плеч.
Конан прыгнул с крыши на двух оставшихся стражей. Они стояли рядом друг с другом, и Конан повалил на землю обоих, изрядно тряхнув их. Кинжал в два удара завершил дело.
Этим же кинжалом Конан разрезал завязанный на узел ремень, удерживавший неподвижно засов на двери камеры Ойжика. Открыв дверь и сделав шаг внутрь, Конан отпрянул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Пока Марр и Райна усаживали стражников на скамейку, Айбас постучал в дверь. Вилла уже устроилась на скамейке между двумя оглушенными стражниками, обняв их, чтобы те не упали. Айбас услышал шорох за дверью.
— Кто там!
— Клянусь бородой Митры — лорд Айбас собственной персоной, причем с добрыми известиями.
Тихий писк, словно мышь попала в мышеловку, — вот все, что он услышал в ответ. Айбас тихо выругался и продолжил:
— Я что, должен сообщить их всей деревне, или Звездным Братьям, или мне позволят войти и передать то, что нужно, принцессе?
Через некоторое время, за которое, по мнению Айбаса, можно было растопить ледники и вскипятить образовавшееся озеро, он услышал звук отодвигаемого засова. Распахнув дверь, он вошел в дом, минуя служанку. Она еще раз пискнула, а затем затихла: Райна заткнула ей рот одной рукой, показав кинжал другой.
Принцесса не спала. Младенец тоже проснуся и, увидев в комнате матери каких-то незнакомых людей, вознамерился огласить окрестности своим плачем, перебудив всех обитателей долины до единого.
Мягко зазвучала мелодия флейты. Мягкая, тихая, она успокоила малыша. Плач сначала стал тише, потом прекратился совсем. Младенец крепко заснул.
— Это не вредно для него? — спросила Чиенна, перекладывая его на одну руку. Другой она, казалось, искала рукоять ножа или кинжала на поясе.
— Вот, пожалуйста, Ваше Высочество, — сказал Айбас, вытаскивая из-за голенища сапога второй кинжал и протягивая его принцессе. Она уставилась на него, затем перевела взгляд на Райну и чуть не выпустила ребенка из рук.
— Что ему может сильно повредить, так это если его уронят, а вовсе не моя музыка, — сказал Марр. — Он всего-навсего уснул и будет спать, пока мы не окажемся в безопасности и не разбудим его.
— В безопасности? — Похоже, Чиенна собиралась лишиться чувств. Айбас заскрипел зубами. Ну почему даже здравомыслящие женщины так и норовят потерять этот здравый смысл в самый неподходящий момент.
— Ваше Высочество, я… мы пришли, чтобы отвести вас и принца Урраса к вашему отцу. Король жив и неплохо себя чувствует, хотя все еще вынужден скрываться. Если вы и наследник будете рядом с ним, то королевство скорее снова объединится под его знаменем.
Принцесса покачала головой, рассыпав черные длинные волосы по белоснежным плечам, отражавшим свет ночника в изголовье кровати. Это движение выражало конец ее сомнениям.
— Что ж, добрые люди, тогда позвольте мне облачиться в подобающие случаю одежды, — сказала она с истинно королевским величием. — Будет смешно и едва ли небезопасно лазать по горам в моем ночном одеянии.
Властным жестом она подозвала служанку. Райну оставили подержать ребенка, пока служанка поможет принцессе переодеться. Чисто инстинктивно она прижала младенца к себе и начала укачивать, а ее лицо выражало столько нежности и ласки, сколько никогда не сорвалось бы с ее губ, воплотившись в словах.
Переодевание принцессы заняло не больше времени, чем потратил бы Айбас, чтобы расправиться с доброй отбивной. Но ему показалось, что за это время луна успела взойти и сесть за вершинами далеких хребтов.
Принцесса оделась на манер воинов Поуджой, с добавлением ремней и перевязей через спину, чтобы нести на себе ребенка. Айбасу и в голову не пришло бы предположить, что у нее все это наготове. Он все больше начинал уважать эту женщину.
Он и вправду поставил не на ту лошадь, пойдя на службу к Сизамбри. Если он и не получит никакой награды за перемену хозяина, то, по крайней мере, умрет, оценив выше прежнего свой ум и проницательность.
Айбас шагнул к двери. Голова одного из охранников лежала на груди у Виллы. Другой уже свалился со скамейки. Не в силах одна поднять его, Вилла спустила с него штаны, чтобы придать ему более подобающий вид человека, изрядно поразвлекшегося и подуставшего.
— Все в порядке?
Вилла пожала плечами. Это движение отправило вслед за первым и второго, все еще не пришедшего в себя стражника.
Айбас счел пожимание плечами за положительный ответ и дал остальным знак выходить из дома. Принцесса осталась на месте. Аквилонец собрался уже обратиться к ней в выражениях, не привычных для королевского уха, когда увидел, что она выразительно смотрит на служанку. Флейтист кивнул и заиграл.
Тихая музыка едва ли была слышна даже в соседней спальне, но Айбас почувствовал, как она пробирает его до костей, которые становились теплыми и мягкими, словно мокрая вата. Веки отяжелели. Ему пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы не упасть.
Музыка прервалась неожиданно. Айбас встряхнулся, осмотрелся вокруг и увидел служанку, лежащую ничком на полу. На его лице появилось выражение омерзения.
— Не бойтесь, — сказал флейтист, — это всего лишь музыка, а не удар дубиной по затылку. Лучше пусть ее найдут без сознания, чем отправят на съедение чудовищу, обвинив в соучастии.
Айбас сдержал уже готовые вырваться обвинения. Он протянул Вилле руку, и она не отдернула ее. В первый раз он смог коснуться ее.
Но вскоре все нежные мысли вылетели у него из головы: по долине прокатилась барабанная дробь и завывание труб Звездных Братьев, возвещавших общую тревогу.
Конан воспользовался тем, что луна ненадолго спряталась в облаках, и в темноте преодолел последние несколько шагов по стене обрыва. Когда луна снова показалась на небе, он уже лежал на краю крыши, наблюдая, как Тайрин приближается к страже.
— Здорово, мужики. Как тут вам ночью? — приветствовал Тайрин своих соплеменников.
— Да вроде и ничего, — ответил один из охранников. — Ты-то чего шатаешься по лагерю в такое время? — Подозрение в его голосе просто сверлило уши Киммерийца.
Но никакие подозрения не смогли помочь им вовремя обнажить оружие, когда Конан нанес свой удар. Его первым оружием стал камень размером с кулак, который он с размаху запустил в затылок охраннику с луком за плечами. На том был шлем, но сила броска Конана была такой, что камень пробил бы и дубовую доску. Он прошел сквозь шлем и проломил солдату череп. При этом охранник еще и налетел со всей силой удара на своего товарища.
Сверкнул меч Тайрина. С груди стражника потекла кровь. Тот схватился за рану обеими руками, открыв рот в беззвучном стоне. Второй удар снес голову с плеч.
Конан прыгнул с крыши на двух оставшихся стражей. Они стояли рядом друг с другом, и Конан повалил на землю обоих, изрядно тряхнув их. Кинжал в два удара завершил дело.
Этим же кинжалом Конан разрезал завязанный на узел ремень, удерживавший неподвижно засов на двери камеры Ойжика. Открыв дверь и сделав шаг внутрь, Конан отпрянул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70