– Оставьте вашего «старину» при себе. Я не учился в Гарварде.
Ему показалось это забавным.
– Неважно. Зачем вы это сделали? Впрочем, один раз вы уже соскочили.
– Вот уж не думал, что согласие принять должность управляющего делами первой леди можно трактовать как предательство.
– Что-что?
– Я думал, вы будете благодарны.
– Не пичкайте меня вашими слоганами!
Я с трудом сдерживал себя.
– Посмотрите на ваше назначение иначе. Мы будем равноправными коллегами.
– Насколько я понимаю, вам это нравится.
– В моей работе мне нравится возможность служить президенту.
– Только этого не хватало! – вскричал я.
Как же я не подумал, что он будет записывать наш разговор? Но это странным образом вдохновило меня.
– Можете выключить ваш магнитофон, Бэмфорд, – сказал я. – Кстати, мне отвратительны ваши уловки.
Неожиданно его голос стал напряженным и взволнованным.
– О чем вы говорите? Я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Особенности вашей административной политики не имеют ко мне никакого отношения, – продолжал я. – Однако они могут повредить президенту.
С этими словами я отключился, в первый раз за день аккуратно опустив трубку.
14
Флотус цветущий
Работать с первой леди одно удовольствие, и все же я как будто в полуотставке.
Из дневника. 9 сентября 1991 года
О перемене в моем положении было объявлено – официально – на другой день. Пресса отнеслась ко мне относительно гуманно. «Вашингтон пост» напечатала большой материал в разделе «Стиль» всего с одной мерзкой ложью, которую им скормили, вне всяких сомнений, Фетлок или Уитерс:
«У нас тут всем кажется, что с точки зрения возможностей интеллекта ему больше подходит Восточное крыло, – сообщил наш осведомленный источник из Белого дома».
В тот же вечер в баре «Обмен» я спросил Фили:
– Сколько лжи может проглотить один человек?
Фили хмыкнул.
– Ее добавляют в еду, которую подают персоналу.
Меня расстроила мысль о замечательных филиппинцах, которым придется отвечать на вопросы мерзкого Уитерса.
– Слава богу, с их стряпней теперь покончено.
– А я было подумал, что вы вошли во вкус, – сказал Фили.
Я ответил, что не нахожу в его словах ничего смешного.
– Да ладно вам. Расслабьтесь. Помните? «Это место может всех нас превратить в дерьмо».
– Помню.
Во время первого же разговора с первой леди мне стало ясно, что она искренне верит, будто я всегда мечтал о должности ее управляющего. И дело вовсе не в том, что я считал работу с миссис Такер понижением для себя. Мне миссис Такер нравилась – я даже был платонически влюблен в нее. Однако мне больно было думать, что мои недруги и ее использовали в своих интригах.
– Я очень обрадовалась, когда мне сказали, что вы хотите получить эту должность, Герб. Почему вы сами никогда не говорили об этом?
– Ну…
– Том никак не хотел отпускать вас. Он очень высокого о вас мнения.
Вот как. Они и президента втянули. Только этого недоставало.
– Да, – промямлил я, – вы сами знаете, как я отношусь к нему.
Она накрутила на палец прядь светлых волос.
– Если бы другие относились к нему так же, как вы, у него было бы меньше проблем. – Она рассмеялась. – Отдать Аризону!
– И Нью-Мексико, и Техас.
Мы хихикали, как школьницы. Да, с первой леди было приятно иметь дело.
Если не считать легких синеватых теней под глазами, она ничуть не изменилась за два с половиной года, проведенных в Вашингтоне. Тогда ей исполнилось всего тридцать шесть лет, и она была второй из самых молодых первых леди в истории США, а на мой взгляд, так и намного красивее миссис Кеннеди. Даже в наимоднейшем вечернем туалете она сохраняла какую-то деревенскую прелесть, полнокровную и яркую. Ее невозможно было представить больной. Наверное, из-за ямочек на щеках.
Вскоре после переезда в Вашингтон президент стал называть свою жену Флотусом цветущим. ФЛОТУС суть аббревиатура, которой пользовалась «авангардная» команда Белого дома, обозначая первую леди. (Президент был ПОТУС.) Прозвище Флотус цветущий подхватили все сотрудники Белого дома. Естественно, я никак не содействовал этому, однако, если прозвища неизбежны, то ей досталось приятное. Не сравнить с моим – Тетушка Герберт.
Это случилось незадолго до того, как я пережил первый кризис в качестве управляющего делами миссис Такер.
Мистер Джером Вейнберг, известный голливудский импресарио и продюсер «Миннесоты», какое-то время пытался заполучить первую леди еще на один фильм. Мне приходилось видеть мистера Вейнберга на многих приемах, он был частым гостем в Белом доме. Я-то был уверен, что подобные предложения – дань голливудской вежливости, типа: «Детка, почему бы нам не сделать вместе еще один фильм?» Естественно, это даже не обсуждалось. Однако мистер Вейнберг оказался настойчивым человеком и чуть ли не каждую неделю присылал жене президента по сценарию. Иногда, подшучивая над мужем, она говорила, до чего ей хочется сказать «да». Ну, а президент, конечно же, нервничал.
В конце сентября, всего за месяц до визита принцессы Уэльской, первая леди сказала Морин Дауд из «Нью-Йорк таймс», что «серьезно подумывает», не поставить ли ей подпись под контрактом, который предлагает мистер Вейнберг, и не сняться ли в фильме под названием «Бейрут». Господи, что тут началось!
Один я не принял ее слова всерьез. Утром того дня, когда первая леди давала интервью, она призналась мне, что накануне вечером поссорилась с мужем. Думаю, ей просто хотелось показать ему, что он должен с ней считаться. Я не позволил себе лезть в их семейные дела, но, когда прочитал газету, подумал: «Вот, оказывается, на что она способна!»
Сразу же в мой адрес посыпались обвинения из-за поднятой в прессе шумихи. Опять начались пересуды. Мне позвонила журналистка Энн Деврой: «В Западном крыле поговаривают, что вы не справляетесь даже с работой в Восточном крыле. Ваши комментарии».
– Никаких комментариев, – ответил я. Позвонил Ллеланд.
– Президент очень расстроен. Он хочет, чтобы она отказалась от своего заявления.
Пришлось ответить в том духе, что президенту лучше самому улаживать семейные конфликты. Актерская карьера – личное дело миссис Такер.
Через десять минут позвонил президент.
– Герб, у меня полмира в ж…е. А в кабинете одни истерички, если не считать алкоголика-индейца и вице-президента, которого приходится постоянно сплавлять в Микронезию. Мне только Голливуда не хватает.
Я ясно различал шелест газеты, пока он говорил.
– «Бейрут»! – прорычал он. Видно, в самом деле расстроился. Кричал он приблизительно пару минут. – Больше никаких интервью. Ни женским журналам, ни «Демократе тудэй»! Пригласите Вейнберга и скажите, пусть ищет другую актрису для своего проклятого фильма. Скажите, что больше ему не обедать на халяву в Белом доме, если не послушает вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64