– проворчал другой гном.
Любой обитатель Ансалона с первого взгляда определил бы, что бегущие гномы – это гномы холмов, а не их горные собратья. По крайней мере, таковыми являлись трое из них. У них были нечесаные рыжие волосы, коричневатая кожа и слегка одутловатые щеки – из-за огромного количества пива, которое они пили начиная практически с младенческого возраста.
Облик четвертого, того самого, которого звали Селквист (его мать отличалась романтичностью и назвала сына в честь эльфа, бывшего героем многочисленных баллад), заставил бы призадуматься даже бывалого путешественника. Он ничем не напоминал гномов холмов.
Этот четвертый был вполне опрятен, а на пальце носил кольцо, довольно стершееся, из металла, который он сам называл серебром. Он также утверждал, и гномы помоложе ему верили, что кольцо обладает магическими свойствами. Никто и никогда не был свидетелем этих его свойств; впрочем, одним несомненным фокусом Селквист владел в совершенстве – в его присутствии чужие вещи имели свойство бесследно исчезать.
– Кроме того, Мортар, друг мой, – добавил Селквист. – Я тоже несу кое-что, самое большое сокровище, между прочим. Ведь если мои руки будут заняты, как я смогу защитить нас в случае нападения?
– А что? – поинтересовался Мортар. – Что ты там несешь?
Селквист с гордостью продемонстрировал амулет, висевший у него на шее.
– Подумаешь! Грош на цепочке, – проворчал брат Мортара Пестл. – А стоит, поди, и того меньше. Наверно, из тех фальшивок, что нам пытались всучить в Пакс Таркасе.
– Вовсе нет! – резко ответил Селквист.
И, как будто захотев сам убедиться в этом, замедлил бег и стал внимательно рассматривать амулет.
Это была не монета, по крайней мере, Селквисту такие монеты ранее не встречались, правда, не так уж много он их в своей жизни и видел. Металлическая пентаграмма, в каждом углу – изображение драконьей головы. Пятиглавый дракон был символом Владычицы Тьмы и для собирателей сувениров времен Войны Копья представлял собой немалую ценность. Селквист нашел его, когда рылся в одном из драконидских домов.
«К тому же, – сказал он самому себе, – если выяснится, что у него есть магические свойства, он будет стоить значительно больше».
И тут его посетила другая, весьма неприятная мысль. Селквист быстро снял амулет с шеи и сунул его в кошелек, который болтался у него на поясе.
– Чего мне еще не хватало, так это чтобы Владычица Тьмы разозлилась на меня за то, что я присваиваю ее украшения, – пробормотал он, стараясь догнать товарищей. – Пусть покупатель сам разбирается с магией, и если она есть, то это уже его счастье или проблемы.
Наконец гномы перевалили через гребень невысокого холма и смогли замедлить бег. Маловероятно, чтобы дракониды стали преследовать их по такой жаре, но гномы не хотели рисковать. Отсюда уже были видны дымки деревни и слышны крики, которыми жители приветствовали возвращавшихся из набега воинов.
Большая их часть уже вернулась, слегка помятая и с синяками, но в прекрасном настроении. Практически все жители деревни собрались в зале собраний, чтобы приветствовать героев.
Отставшая четверка пропустила эту церемонию, но гномов это не волновало. Их в любом случае славить не стали бы, более того, в деревне нашлось бы немало таких, кто устроил бы праздник как раз в том случае, если бы они совсем не вернулись.
Четверо гномов направились в обход к дому Селквиста, расположенному на самом краю деревни. Селквист открыл все три замка, запиравшие дверь, – он был весьма подозрителен по натуре – и вошел. Трое его товарищей протиснулись за ним и скинули свою ношу прямо на пол. Селквист запер дверь и зажег масляную лампу.
Овца попыталась встать, жалобно заблеяла и помочилась на пол.
– О! Спасибо тебе, Огер! Ты нас просто осчастливил! – заметил, оборачиваясь, Селквист. – Чего нам здесь действительно не хватало для полного счастья, так это запаха овечьей мочи! Какого черта ты притащил эту тварь в дом?! Отнеси ее в загон и найди что-нибудь, чем можно тут подтереть. А вы двое давайте открывайте корзину, посмотрим, что у нас там.
– Железные монеты, – мечтательно предположил Пестл.
– Драгоценности, – заметил его брат, возясь с замком.
Замок поддался.
– Лопаты, – заявил Селквист, заглядывая внутрь. – А еще кирки и пила. Послушайте! – продолжал он, заметив разочарованные лица братьев. – Вы что, всерьез рассчитывали на королевский клад, завернутый в драконью шкуру? Эти чешуйчатые парни не сидели бы в забытой Богами долине, если бы у них были деньги. Они пропивали бы их в Оплоте.
– А что они вообще тут делают? – поинтересовался Пестл. У него безнадежно испортилось настроение.
– Я знаю, – печально ответил ему Мортар. – Они пришли сюда умирать.
– Бред! – заявил Селквист, огляделся по сторонам и, понизив голос, продолжил: – Я скажу вам, зачем они здесь. Они получили особое задание от Владычицы Тьмы!
– Правда? – усомнился Пестл.
– Еще бы! – Селквист приосанился и погладил свою спутанную бороду, которую его мать однажды сравнила с кустом колющей на скале. – Ну, какое еще может быть разумное объяснение этим лопатам и прочему!
– Ну, добыча руды, – предположил Мортар. Но товарищи подняли его на смех, и все трое начали выкладывать содержимое корзины на пол. Кирки и лопаты формой и размерами мало походили на инструменты драконидов. а значит, они были в свое время украдены из гномьей деревни. Так что Селквист с приятелями просто восстановили справедливость. За последние двадцать с лишним лет почти все предметы, принадлежавшие как гномам, так и драконидам, часто меняли своих хозяев, чаще, чем подарки на свадьбе у кендеров.
– Неплохо, – заметил Пестл, – потянут монет на десять, железных. Сделано в Торбардине и хорошего качества.
Очень немногое производилось на месте в Келебундине. В деревне был один искусный кузнец, но он хорошо делал молотки да пилы и не умел изготавливать оружие и сельскохозяйственный инвентарь. Практически все оружие, которое имелось у гномов холмов, было куплено, выменяно или просто украдено у их горных сородичей в Торбардине.
– Можем продать все тану, а можем и сами поторговать на северной дороге. Как вы думаете? – обратился Селквист к собратьям.
– Ну, кто станет покупать лопаты, кирки и пилы по пути в Утеху? – серьезно заметил Мортар. – Бродячая банда гоблинов, ямы на дороге копать? Нет, надо продать их тану.
Мортар лучше всех разбирался в торговле, и Селквист с ним согласился, но Пестл возразил:
– Но ведь кто-нибудь сможет опознать свою вещь, и тан заставит нас ее отдать.
При слове «отдать» гномы помрачнели и с надеждой посмотрели на Селквиста, который был признанным лидером группы.
– Я придумал! – заявил тот после недолгой паузы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Любой обитатель Ансалона с первого взгляда определил бы, что бегущие гномы – это гномы холмов, а не их горные собратья. По крайней мере, таковыми являлись трое из них. У них были нечесаные рыжие волосы, коричневатая кожа и слегка одутловатые щеки – из-за огромного количества пива, которое они пили начиная практически с младенческого возраста.
Облик четвертого, того самого, которого звали Селквист (его мать отличалась романтичностью и назвала сына в честь эльфа, бывшего героем многочисленных баллад), заставил бы призадуматься даже бывалого путешественника. Он ничем не напоминал гномов холмов.
Этот четвертый был вполне опрятен, а на пальце носил кольцо, довольно стершееся, из металла, который он сам называл серебром. Он также утверждал, и гномы помоложе ему верили, что кольцо обладает магическими свойствами. Никто и никогда не был свидетелем этих его свойств; впрочем, одним несомненным фокусом Селквист владел в совершенстве – в его присутствии чужие вещи имели свойство бесследно исчезать.
– Кроме того, Мортар, друг мой, – добавил Селквист. – Я тоже несу кое-что, самое большое сокровище, между прочим. Ведь если мои руки будут заняты, как я смогу защитить нас в случае нападения?
– А что? – поинтересовался Мортар. – Что ты там несешь?
Селквист с гордостью продемонстрировал амулет, висевший у него на шее.
– Подумаешь! Грош на цепочке, – проворчал брат Мортара Пестл. – А стоит, поди, и того меньше. Наверно, из тех фальшивок, что нам пытались всучить в Пакс Таркасе.
– Вовсе нет! – резко ответил Селквист.
И, как будто захотев сам убедиться в этом, замедлил бег и стал внимательно рассматривать амулет.
Это была не монета, по крайней мере, Селквисту такие монеты ранее не встречались, правда, не так уж много он их в своей жизни и видел. Металлическая пентаграмма, в каждом углу – изображение драконьей головы. Пятиглавый дракон был символом Владычицы Тьмы и для собирателей сувениров времен Войны Копья представлял собой немалую ценность. Селквист нашел его, когда рылся в одном из драконидских домов.
«К тому же, – сказал он самому себе, – если выяснится, что у него есть магические свойства, он будет стоить значительно больше».
И тут его посетила другая, весьма неприятная мысль. Селквист быстро снял амулет с шеи и сунул его в кошелек, который болтался у него на поясе.
– Чего мне еще не хватало, так это чтобы Владычица Тьмы разозлилась на меня за то, что я присваиваю ее украшения, – пробормотал он, стараясь догнать товарищей. – Пусть покупатель сам разбирается с магией, и если она есть, то это уже его счастье или проблемы.
Наконец гномы перевалили через гребень невысокого холма и смогли замедлить бег. Маловероятно, чтобы дракониды стали преследовать их по такой жаре, но гномы не хотели рисковать. Отсюда уже были видны дымки деревни и слышны крики, которыми жители приветствовали возвращавшихся из набега воинов.
Большая их часть уже вернулась, слегка помятая и с синяками, но в прекрасном настроении. Практически все жители деревни собрались в зале собраний, чтобы приветствовать героев.
Отставшая четверка пропустила эту церемонию, но гномов это не волновало. Их в любом случае славить не стали бы, более того, в деревне нашлось бы немало таких, кто устроил бы праздник как раз в том случае, если бы они совсем не вернулись.
Четверо гномов направились в обход к дому Селквиста, расположенному на самом краю деревни. Селквист открыл все три замка, запиравшие дверь, – он был весьма подозрителен по натуре – и вошел. Трое его товарищей протиснулись за ним и скинули свою ношу прямо на пол. Селквист запер дверь и зажег масляную лампу.
Овца попыталась встать, жалобно заблеяла и помочилась на пол.
– О! Спасибо тебе, Огер! Ты нас просто осчастливил! – заметил, оборачиваясь, Селквист. – Чего нам здесь действительно не хватало для полного счастья, так это запаха овечьей мочи! Какого черта ты притащил эту тварь в дом?! Отнеси ее в загон и найди что-нибудь, чем можно тут подтереть. А вы двое давайте открывайте корзину, посмотрим, что у нас там.
– Железные монеты, – мечтательно предположил Пестл.
– Драгоценности, – заметил его брат, возясь с замком.
Замок поддался.
– Лопаты, – заявил Селквист, заглядывая внутрь. – А еще кирки и пила. Послушайте! – продолжал он, заметив разочарованные лица братьев. – Вы что, всерьез рассчитывали на королевский клад, завернутый в драконью шкуру? Эти чешуйчатые парни не сидели бы в забытой Богами долине, если бы у них были деньги. Они пропивали бы их в Оплоте.
– А что они вообще тут делают? – поинтересовался Пестл. У него безнадежно испортилось настроение.
– Я знаю, – печально ответил ему Мортар. – Они пришли сюда умирать.
– Бред! – заявил Селквист, огляделся по сторонам и, понизив голос, продолжил: – Я скажу вам, зачем они здесь. Они получили особое задание от Владычицы Тьмы!
– Правда? – усомнился Пестл.
– Еще бы! – Селквист приосанился и погладил свою спутанную бороду, которую его мать однажды сравнила с кустом колющей на скале. – Ну, какое еще может быть разумное объяснение этим лопатам и прочему!
– Ну, добыча руды, – предположил Мортар. Но товарищи подняли его на смех, и все трое начали выкладывать содержимое корзины на пол. Кирки и лопаты формой и размерами мало походили на инструменты драконидов. а значит, они были в свое время украдены из гномьей деревни. Так что Селквист с приятелями просто восстановили справедливость. За последние двадцать с лишним лет почти все предметы, принадлежавшие как гномам, так и драконидам, часто меняли своих хозяев, чаще, чем подарки на свадьбе у кендеров.
– Неплохо, – заметил Пестл, – потянут монет на десять, железных. Сделано в Торбардине и хорошего качества.
Очень немногое производилось на месте в Келебундине. В деревне был один искусный кузнец, но он хорошо делал молотки да пилы и не умел изготавливать оружие и сельскохозяйственный инвентарь. Практически все оружие, которое имелось у гномов холмов, было куплено, выменяно или просто украдено у их горных сородичей в Торбардине.
– Можем продать все тану, а можем и сами поторговать на северной дороге. Как вы думаете? – обратился Селквист к собратьям.
– Ну, кто станет покупать лопаты, кирки и пилы по пути в Утеху? – серьезно заметил Мортар. – Бродячая банда гоблинов, ямы на дороге копать? Нет, надо продать их тану.
Мортар лучше всех разбирался в торговле, и Селквист с ним согласился, но Пестл возразил:
– Но ведь кто-нибудь сможет опознать свою вещь, и тан заставит нас ее отдать.
При слове «отдать» гномы помрачнели и с надеждой посмотрели на Селквиста, который был признанным лидером группы.
– Я придумал! – заявил тот после недолгой паузы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73