«Твари безмозглые», – пробурчал полицейский, которого я не знаю. Я держал рот на замке.
Мы завернули за угол, и высоко справа я увидел тройку вертолетов, поднимающих на тросах огромный проекционный экран. Неожиданно край экрана потемнел, и по этой тоненькой дуге мой взгляд восстановил наползающий объект во всей его головокружительной завершенности.
Снаружи, днем, Воронка представляет собой внушительное зрелище: отхвативший изрядный кусок неба гигантский черный купол, абсолютно тусклый. Ночью, однако, все по-другому. Контур, заполненный бархатной чернотой, рядом с которой даже самая темная ночь кажется серой, по-прежнему ни с чем не спутаешь; но нет впечатления твердости. Только ощущение пустоты иного рода.
Воронка появляется уже почти десять лет. Всегда в виде совершенной сферы радиусом чуть больше километра, обычно с центром, расположенным вблизи уровня земли. Известно, что в редких случаях она появлялась в море и немного чаще – на необитаемой земле. Но подавляющее большинство ее проявлений приходится на населенные области.
Самая популярная на сегодняшний день гипотеза следующая: цивилизация будущего попыталась создать червоточину, которая позволила бы им исследовать прошлое, перенося образцы древней жизни в их собственное время для изучения. Они переборщили. Оба конца червоточины отлепились. Штуковина сжалась и деформировалась из (предположительно) чего-то вроде межвременного тоннеля, соединяющего геологические эпохи, до воротец, которые теперь ведут сквозь меньший отрезок времени, чем потребовалось бы, чтобы пересечь со скоростью света атомное ядро. Один конец – Воронка, радиусом километр, другой раз в пять меньше, пространственно концентрический с первым, но расположен на почти неизмеримо малый промежуток времени дальше в будущем. Мы называем внутреннюю сферу, место назначения червоточины, которое как будто бы расположено внутри нее, а на самом деле нет, – Ядром.
Вопрос о том, почему этот сморщенный ошметок сломавшейся темпоральной техники отвалился в нашем времени, остается открытым. Может, мы просто оказались на полпути между начальной и конечной точками, а эта штука сжалась симметрично. Чистое невезение. Проблема в том, что она еще отнюдь не успокоилась. Она материализуется где-нибудь на планете, несколько минут остается на месте, потом ослабляет хватку и исчезает, чтобы долю секунды спустя появиться на новом месте. Десять лет анализа данных не дали никакого метода прогнозировать точки появления, но у Воронки, должно быть, есть какие-то остатки навигационной системы, иначе почему бы червоточина цеплялась за земную поверхность (явно отдавая предпочтение обитаемой суше), вместо того чтобы по случайной траектории уйти в межпланетное пространство? Похоже, какой-то исполнительный, но выживший из ума компьютер отважно пытается привязать Воронку к области, которая отвечает запросам его ученых хозяев. Палеозойскую жизнь обнаружить не удается, так сгодятся и города двадцать первого века, раз все равно больше ничего нет. И каждый раз, когда не удается установить постоянное соединение, соскользнув в гиперпространство, он с бесконечной самоотверженностью и безграничной тупостью повторяет попытку.
Представляют интерес плохие новости. Внутри червоточины время связано с одним пространственным измерением, и, то ли в силу конструкции, то ли по физической необходимости, любое перемещение, эквивалентное путешествию из будущего в прошлое запрещено. В переводе на язык геометрических особенностей червоточины это означает, что, когда вокруг тебя материализуется Воронка, никакое движение в сторону от центра невозможно. Есть неопределенное количество времени – может быть восемнадцать минут, может больше, может меньше – чтобы в этих причудливых условиях найти дорогу к безопасности – к Ядру. Более того, свет подвержен такому же воздейсвтию: он распространяется только внутрь. Все, что находится ближе тебя к центру, лежит в невидимом будущем. Ты бежишь во тьму.
Я слышал, как люди смеялись при упоминании, что это в общем-то непросто. Я не такой садист, чтобы желать им узнать правду на собственном опыте.
Вообще-то, движение вовне исключено не во всех отношениях. Иначе любой, кого поймала червоточина, умирал бы на месте. Сердце должно гнать кровь, легкие – вдыхать и выдыхать, нервные импульсы – распространяться во всех направлениях. Каждая живая клетка зависит от циркуляции химических веществ, и я даже предположить не могу, что творилось бы на молекулярном уровне, если бы электронные облака могли колебаться только в одном направлении.
Есть лазейка. Так как всем восьмистам метрам червоточины соответствует крохотный период времени, то размеру человеческого тела соответствует еще более короткий промежуток, достаточно короткий, чтобы в игру вступили квантовые эффекты. Квантовая неопределенность допускает небольшие локализованные нарушения ограничений классического закона.
Таким образом, вместо мгновенной смерти происходит повышение кровяного давления, сердце бьется чаще, дышать становится труднее, мысли порой путаются. Ферменты, гормоны и другие биологически активные вещества слегка меняются, и оттого менее эффективно выполняют свои задачи, что в какой-то степени влияет на все биохимические процессы. Например, гемоглобин легче отдает кислород. Вода уходит из тела, потому что хаотичное броуновское движение вдруг становится не столь хаотичным, и это ведет к постепенному обезвоживанию.
Люди очень слабого здоровья при этом могут умереть. Других просто тошнит, они слабеют, теряются, и все это на фоне неизбежных шока и паники. Они принимают неверные решения. Попадают в ловушки.
Короче говоря, при каждом своем появлении Воронка уносит несколько сотен жизней. Бегуны могут спасти десять или двадцать человек – признаю, успех не бог весть какой, но, до тех пор, пока какой-нибудь гений не придумал, как подобру избавиться от этой червоточины, все лучше, чем ничего.
Когда мы подъехали к «Южному оперативному центру» – паре фургонов, напичканных электроникой и припаркованных на чьей-то лужайке перед домом, – экран парил над нами. Появилась незнакомая часть плана города, изображение стабильное и совершенно четкое, хотя оно проецировалось с четвертого вертолета, а вся четверка плясала на сильном ветру, дующем внутрь. Люди в Воронке, конечно, видят, что происходит снаружи, и эту карту, и остальные, и прочие вспомогательные указатели, – это спасет десятки жизней. Теоретически довольно просто пойти по улице прямо к Ядру. В конце концов, нет направления, которое легче найти, нет пути, по которому легче двигаться. Неприятность в том, что прямая дорога к центру, скорее всего приведет к препятствию, а когда нет возможности вернуться по своим следам, это попросту может убить.
1 2 3 4 5 6 7
Мы завернули за угол, и высоко справа я увидел тройку вертолетов, поднимающих на тросах огромный проекционный экран. Неожиданно край экрана потемнел, и по этой тоненькой дуге мой взгляд восстановил наползающий объект во всей его головокружительной завершенности.
Снаружи, днем, Воронка представляет собой внушительное зрелище: отхвативший изрядный кусок неба гигантский черный купол, абсолютно тусклый. Ночью, однако, все по-другому. Контур, заполненный бархатной чернотой, рядом с которой даже самая темная ночь кажется серой, по-прежнему ни с чем не спутаешь; но нет впечатления твердости. Только ощущение пустоты иного рода.
Воронка появляется уже почти десять лет. Всегда в виде совершенной сферы радиусом чуть больше километра, обычно с центром, расположенным вблизи уровня земли. Известно, что в редких случаях она появлялась в море и немного чаще – на необитаемой земле. Но подавляющее большинство ее проявлений приходится на населенные области.
Самая популярная на сегодняшний день гипотеза следующая: цивилизация будущего попыталась создать червоточину, которая позволила бы им исследовать прошлое, перенося образцы древней жизни в их собственное время для изучения. Они переборщили. Оба конца червоточины отлепились. Штуковина сжалась и деформировалась из (предположительно) чего-то вроде межвременного тоннеля, соединяющего геологические эпохи, до воротец, которые теперь ведут сквозь меньший отрезок времени, чем потребовалось бы, чтобы пересечь со скоростью света атомное ядро. Один конец – Воронка, радиусом километр, другой раз в пять меньше, пространственно концентрический с первым, но расположен на почти неизмеримо малый промежуток времени дальше в будущем. Мы называем внутреннюю сферу, место назначения червоточины, которое как будто бы расположено внутри нее, а на самом деле нет, – Ядром.
Вопрос о том, почему этот сморщенный ошметок сломавшейся темпоральной техники отвалился в нашем времени, остается открытым. Может, мы просто оказались на полпути между начальной и конечной точками, а эта штука сжалась симметрично. Чистое невезение. Проблема в том, что она еще отнюдь не успокоилась. Она материализуется где-нибудь на планете, несколько минут остается на месте, потом ослабляет хватку и исчезает, чтобы долю секунды спустя появиться на новом месте. Десять лет анализа данных не дали никакого метода прогнозировать точки появления, но у Воронки, должно быть, есть какие-то остатки навигационной системы, иначе почему бы червоточина цеплялась за земную поверхность (явно отдавая предпочтение обитаемой суше), вместо того чтобы по случайной траектории уйти в межпланетное пространство? Похоже, какой-то исполнительный, но выживший из ума компьютер отважно пытается привязать Воронку к области, которая отвечает запросам его ученых хозяев. Палеозойскую жизнь обнаружить не удается, так сгодятся и города двадцать первого века, раз все равно больше ничего нет. И каждый раз, когда не удается установить постоянное соединение, соскользнув в гиперпространство, он с бесконечной самоотверженностью и безграничной тупостью повторяет попытку.
Представляют интерес плохие новости. Внутри червоточины время связано с одним пространственным измерением, и, то ли в силу конструкции, то ли по физической необходимости, любое перемещение, эквивалентное путешествию из будущего в прошлое запрещено. В переводе на язык геометрических особенностей червоточины это означает, что, когда вокруг тебя материализуется Воронка, никакое движение в сторону от центра невозможно. Есть неопределенное количество времени – может быть восемнадцать минут, может больше, может меньше – чтобы в этих причудливых условиях найти дорогу к безопасности – к Ядру. Более того, свет подвержен такому же воздейсвтию: он распространяется только внутрь. Все, что находится ближе тебя к центру, лежит в невидимом будущем. Ты бежишь во тьму.
Я слышал, как люди смеялись при упоминании, что это в общем-то непросто. Я не такой садист, чтобы желать им узнать правду на собственном опыте.
Вообще-то, движение вовне исключено не во всех отношениях. Иначе любой, кого поймала червоточина, умирал бы на месте. Сердце должно гнать кровь, легкие – вдыхать и выдыхать, нервные импульсы – распространяться во всех направлениях. Каждая живая клетка зависит от циркуляции химических веществ, и я даже предположить не могу, что творилось бы на молекулярном уровне, если бы электронные облака могли колебаться только в одном направлении.
Есть лазейка. Так как всем восьмистам метрам червоточины соответствует крохотный период времени, то размеру человеческого тела соответствует еще более короткий промежуток, достаточно короткий, чтобы в игру вступили квантовые эффекты. Квантовая неопределенность допускает небольшие локализованные нарушения ограничений классического закона.
Таким образом, вместо мгновенной смерти происходит повышение кровяного давления, сердце бьется чаще, дышать становится труднее, мысли порой путаются. Ферменты, гормоны и другие биологически активные вещества слегка меняются, и оттого менее эффективно выполняют свои задачи, что в какой-то степени влияет на все биохимические процессы. Например, гемоглобин легче отдает кислород. Вода уходит из тела, потому что хаотичное броуновское движение вдруг становится не столь хаотичным, и это ведет к постепенному обезвоживанию.
Люди очень слабого здоровья при этом могут умереть. Других просто тошнит, они слабеют, теряются, и все это на фоне неизбежных шока и паники. Они принимают неверные решения. Попадают в ловушки.
Короче говоря, при каждом своем появлении Воронка уносит несколько сотен жизней. Бегуны могут спасти десять или двадцать человек – признаю, успех не бог весть какой, но, до тех пор, пока какой-нибудь гений не придумал, как подобру избавиться от этой червоточины, все лучше, чем ничего.
Когда мы подъехали к «Южному оперативному центру» – паре фургонов, напичканных электроникой и припаркованных на чьей-то лужайке перед домом, – экран парил над нами. Появилась незнакомая часть плана города, изображение стабильное и совершенно четкое, хотя оно проецировалось с четвертого вертолета, а вся четверка плясала на сильном ветру, дующем внутрь. Люди в Воронке, конечно, видят, что происходит снаружи, и эту карту, и остальные, и прочие вспомогательные указатели, – это спасет десятки жизней. Теоретически довольно просто пойти по улице прямо к Ядру. В конце концов, нет направления, которое легче найти, нет пути, по которому легче двигаться. Неприятность в том, что прямая дорога к центру, скорее всего приведет к препятствию, а когда нет возможности вернуться по своим следам, это попросту может убить.
1 2 3 4 5 6 7