Сейчас… Алекс перехватил Микки поудобнее и крепче прижал к себе…
– Ну, нашли? – Громкий выкрик сбоку. Алекс повернул голову. Из ближайших кустов к ним выходили еще трое пришельцев. Еще один наряд, обреченно подумал Алекс, да они на нас целую облаву устроили! Спокойно, ответила ему ледяная сила внутри. Думай. Шестеро. У двоих автоматы наготове. Стоят с разных сторон…
Ты не справишься. Не успеешь…
– Кто такие? Почему ночью под кораблем? – Старший второго наряда, как две капли воды похожий на всех остальных, подошел к Алексу вплотную.
Алекс не отвечал, а слушал своего ледяного собеседника. Выясни насчет Микки…
– Не кричите, пожалуйста, – тихо сказал он. – Ребенок спит. Взрослых и детей вы содержите вместе?
Старший второго наряда бросил на него внимательный взгляд. "Удивился отсутствию недоумения и паники, – подумал Алекс. – И не удивляйся, гад, не увидишь ты моих круглых глаз и слез, – мысленно сказал он врагу. – Скорее рак на горе свистнет, чем ты услышишь мои мольбы". Он вдруг ясно понял, что Микки сейчас у него отнимут, и провалился в иное состояние еще глубже – в полное бесчувствие при полном контроле над ситуацией.
– Нет, сэр, – уважительно ответил пришелец. – Детей мы содержим отдельно. Им требуется более тщательная подготовка… – Десантник прикусил язык. "Напрасно, – подумал Алекс, – я уже понял – "более тщательная подготовка к перелету".
Он не удивился – он знал. Ему показалось, что он уже тысячу лет знает о том, что Микки отправят на другую планету, и он никогда не увидит родителей, и будет плакать, и звать их, а ему будут обещать, каждый день обещать… "Они обязательно приедут, не плачь. Они уже едут к тебе, Микки, подожди до завтра, а пока сделай-ка вот что…" И он будет ждать и ждать и делать все, что ему скажут, – за эти обещания, за эту святую ложь… И однажды ночью он не сможет уснуть и уткнется носиком в мокрую подушку…
И не дождется, не дождется никогда…
"Папака, а мы всегда будем вместе, да?"
– Позвольте мне взять у вас малыша, сэр, – вежливо сказал старший первого наряда. – Вы еще увидите его. Через несколько часов, после проверки и регистрации.
Проговорился, бесстрастно подумал Алекс, проговорился – "еще увидите"… «Еще» сколько раз – один, два?.. И «еще» до чего? До смерти?
Мысли приносились как бы издалека, из какой-то ватной и зловонной тишины. Они были теперь ему не нужны – он уже знал, что будет сейчас делать, что ему предстоит в следующую минуту и куда он пойдет потом. Он точно это знал. И знал, что это случится. Во что бы то ни стало. Как у этих армейцев: во что бы то ни стало.
Только он не армеец – отец.
И их непреклонность против его непреклонности…
Просто дерьмо.
Он слушал ледяной голос.
– Сэр! – еще раз деликатно окликнул десантник.
– Да-да… – Алекс кивнул головой, волосы упали на лоб и скрыли от пришельцев его взгляд. Его взгляд. Тот последний, прощальный взгляд, который он бросил на Микки. Они не увидели его глаз, и это было хорошо. Это было просто здорово, иначе бы они позвали целый батальон, чтобы сопровождать Алекса к кораблю. Или расстреляли бы его из своих автоматов.
В его глазах не было тоски, не было страдания – одна любовь.
И то великое обещание, которое может давать только великая сила.
"Я приду!"
Алекс отвел взгляд от спящего малыша, медленно повернулся и протянул сына чужому мужчине:
– Пожалуйста, будьте с ним осторожнее…
– Не беспокойтесь, сэр. – Десантник бережно принял Микки на руки – не очень умело, но все-таки бережно – и дал знак своим подчиненным следовать за ним. Трое пришельцев обогнули неподвижно стоящего Алекса и зашагали к эвакуаторам.
– Пойдемте, сэр.
Дуло автомата командира второго наряда ткнулось Алексу в бок. Он не пошевелился. Обеспокоенный десантник ткнул его посильнее:
– Ну-ка, вперед!
Подожди, мысленно ответил ему Алекс. Подожди хоть немного, дай им уйти… Он смотрел вслед уходящей команде и считал секунды. И ждал, ждал, бесконечно долго ждал, когда же наконец спины цвета запекшейся крови в фиолетовом спектре скроются за деревьями и кустами. Дальше, дальше, еще…
Звуки ударов никто не должен услышать.
– Вперед! Или стреляю!
– Иду, командир.
Алекс опустил полностью расслабленные руки вдоль тела и с мертвым лицом повернулся к троице пришельцев…
Занимался рассвет. Сырой туман наползал на берег с реки и оседал утренней росой на серую в неярком утреннем свете траву, на снулые ветви прибрежных ив, на редкие кривоватые скамейки возле воды. Солнце выглянуло из-за дальнего леса и приветливо и игриво бросило первые ласковые лучи на остывший песок узкой полоски берега между лесопарком и рекой.
Бродячий пес, заночевавший сегодня около воды, поднял умную овчаристую морду, вытянул крупные передние лапы, зевнул во всю пасть и со стоном потянулся. Ночью на лесопарк упала с неба какая-то огромная и вонючая штуковина, и ему пришлось срочно ретироваться со своего обычного места ночлега. Потом было много шума, да он и сейчас не прекращается, только перешел от берега подальше, в город. Но это ничего, пес чувствовал, что для него нет угрозы в этом шуме. И еще он чувствовал, что в город лучше ему сейчас не соваться, хотя и очень хочется есть. Он несколько минут задумчиво посидел и поглядел на воду. Есть, конечно, хочется страшно, еще со вчерашнего вечера, а в город, получается, нельзя… И охотиться на мелких тварюшек в лесу он не умеет… Он озадаченно почесал за большим вислым ухом. Из задумчивости его вывел ровный рокот мощного мотора. Пес поднялся и настороженно вытянул морду в сторону воды – звук раздавался оттуда.
Из-за изгиба берега на середину реки на большой скорости выскочила большая плавающая миска. Еще одна зараза, раздраженно подумал пес. Одна за другой шастают, всю ночь спать не давали. Пес хорошо знал звуки, которые издают железные плавучие тарелки, но вот странные незнакомые штуковины на них – на этих новых, появившихся сегодня ночью – его пугали. И не его одного. Недавно с того берега пытались сюда пробраться люди, много людей. Но штуковины на подскочившей миске как-то странно потрещали, и люди испугались… Побаивался и он, но сейчас не дрогнул. За ночь он к ним привык, он знает, что новые миски для него не опасны.
Пес ловко выкусил из хвоста блоху и снова улегся на песок. Делать нечего, придется ждать, пока от людей в городе отстанут неприятности. Когда им хорошо, они добрые. А если им плохо, лучше не подходи… Он опустил голову на лапы и стал задремывать, неизменно отвечая на звуки моторов курсирующих катеров ворчливым рычанием. Внезапно он услышал шорох ветвей и чьи-то спотыкающиеся шаги со стороны лесопарка. Пес на всякий случай сел и, склонив лобастую голову, стал ожидать приближения незнакомца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Ну, нашли? – Громкий выкрик сбоку. Алекс повернул голову. Из ближайших кустов к ним выходили еще трое пришельцев. Еще один наряд, обреченно подумал Алекс, да они на нас целую облаву устроили! Спокойно, ответила ему ледяная сила внутри. Думай. Шестеро. У двоих автоматы наготове. Стоят с разных сторон…
Ты не справишься. Не успеешь…
– Кто такие? Почему ночью под кораблем? – Старший второго наряда, как две капли воды похожий на всех остальных, подошел к Алексу вплотную.
Алекс не отвечал, а слушал своего ледяного собеседника. Выясни насчет Микки…
– Не кричите, пожалуйста, – тихо сказал он. – Ребенок спит. Взрослых и детей вы содержите вместе?
Старший второго наряда бросил на него внимательный взгляд. "Удивился отсутствию недоумения и паники, – подумал Алекс. – И не удивляйся, гад, не увидишь ты моих круглых глаз и слез, – мысленно сказал он врагу. – Скорее рак на горе свистнет, чем ты услышишь мои мольбы". Он вдруг ясно понял, что Микки сейчас у него отнимут, и провалился в иное состояние еще глубже – в полное бесчувствие при полном контроле над ситуацией.
– Нет, сэр, – уважительно ответил пришелец. – Детей мы содержим отдельно. Им требуется более тщательная подготовка… – Десантник прикусил язык. "Напрасно, – подумал Алекс, – я уже понял – "более тщательная подготовка к перелету".
Он не удивился – он знал. Ему показалось, что он уже тысячу лет знает о том, что Микки отправят на другую планету, и он никогда не увидит родителей, и будет плакать, и звать их, а ему будут обещать, каждый день обещать… "Они обязательно приедут, не плачь. Они уже едут к тебе, Микки, подожди до завтра, а пока сделай-ка вот что…" И он будет ждать и ждать и делать все, что ему скажут, – за эти обещания, за эту святую ложь… И однажды ночью он не сможет уснуть и уткнется носиком в мокрую подушку…
И не дождется, не дождется никогда…
"Папака, а мы всегда будем вместе, да?"
– Позвольте мне взять у вас малыша, сэр, – вежливо сказал старший первого наряда. – Вы еще увидите его. Через несколько часов, после проверки и регистрации.
Проговорился, бесстрастно подумал Алекс, проговорился – "еще увидите"… «Еще» сколько раз – один, два?.. И «еще» до чего? До смерти?
Мысли приносились как бы издалека, из какой-то ватной и зловонной тишины. Они были теперь ему не нужны – он уже знал, что будет сейчас делать, что ему предстоит в следующую минуту и куда он пойдет потом. Он точно это знал. И знал, что это случится. Во что бы то ни стало. Как у этих армейцев: во что бы то ни стало.
Только он не армеец – отец.
И их непреклонность против его непреклонности…
Просто дерьмо.
Он слушал ледяной голос.
– Сэр! – еще раз деликатно окликнул десантник.
– Да-да… – Алекс кивнул головой, волосы упали на лоб и скрыли от пришельцев его взгляд. Его взгляд. Тот последний, прощальный взгляд, который он бросил на Микки. Они не увидели его глаз, и это было хорошо. Это было просто здорово, иначе бы они позвали целый батальон, чтобы сопровождать Алекса к кораблю. Или расстреляли бы его из своих автоматов.
В его глазах не было тоски, не было страдания – одна любовь.
И то великое обещание, которое может давать только великая сила.
"Я приду!"
Алекс отвел взгляд от спящего малыша, медленно повернулся и протянул сына чужому мужчине:
– Пожалуйста, будьте с ним осторожнее…
– Не беспокойтесь, сэр. – Десантник бережно принял Микки на руки – не очень умело, но все-таки бережно – и дал знак своим подчиненным следовать за ним. Трое пришельцев обогнули неподвижно стоящего Алекса и зашагали к эвакуаторам.
– Пойдемте, сэр.
Дуло автомата командира второго наряда ткнулось Алексу в бок. Он не пошевелился. Обеспокоенный десантник ткнул его посильнее:
– Ну-ка, вперед!
Подожди, мысленно ответил ему Алекс. Подожди хоть немного, дай им уйти… Он смотрел вслед уходящей команде и считал секунды. И ждал, ждал, бесконечно долго ждал, когда же наконец спины цвета запекшейся крови в фиолетовом спектре скроются за деревьями и кустами. Дальше, дальше, еще…
Звуки ударов никто не должен услышать.
– Вперед! Или стреляю!
– Иду, командир.
Алекс опустил полностью расслабленные руки вдоль тела и с мертвым лицом повернулся к троице пришельцев…
Занимался рассвет. Сырой туман наползал на берег с реки и оседал утренней росой на серую в неярком утреннем свете траву, на снулые ветви прибрежных ив, на редкие кривоватые скамейки возле воды. Солнце выглянуло из-за дальнего леса и приветливо и игриво бросило первые ласковые лучи на остывший песок узкой полоски берега между лесопарком и рекой.
Бродячий пес, заночевавший сегодня около воды, поднял умную овчаристую морду, вытянул крупные передние лапы, зевнул во всю пасть и со стоном потянулся. Ночью на лесопарк упала с неба какая-то огромная и вонючая штуковина, и ему пришлось срочно ретироваться со своего обычного места ночлега. Потом было много шума, да он и сейчас не прекращается, только перешел от берега подальше, в город. Но это ничего, пес чувствовал, что для него нет угрозы в этом шуме. И еще он чувствовал, что в город лучше ему сейчас не соваться, хотя и очень хочется есть. Он несколько минут задумчиво посидел и поглядел на воду. Есть, конечно, хочется страшно, еще со вчерашнего вечера, а в город, получается, нельзя… И охотиться на мелких тварюшек в лесу он не умеет… Он озадаченно почесал за большим вислым ухом. Из задумчивости его вывел ровный рокот мощного мотора. Пес поднялся и настороженно вытянул морду в сторону воды – звук раздавался оттуда.
Из-за изгиба берега на середину реки на большой скорости выскочила большая плавающая миска. Еще одна зараза, раздраженно подумал пес. Одна за другой шастают, всю ночь спать не давали. Пес хорошо знал звуки, которые издают железные плавучие тарелки, но вот странные незнакомые штуковины на них – на этих новых, появившихся сегодня ночью – его пугали. И не его одного. Недавно с того берега пытались сюда пробраться люди, много людей. Но штуковины на подскочившей миске как-то странно потрещали, и люди испугались… Побаивался и он, но сейчас не дрогнул. За ночь он к ним привык, он знает, что новые миски для него не опасны.
Пес ловко выкусил из хвоста блоху и снова улегся на песок. Делать нечего, придется ждать, пока от людей в городе отстанут неприятности. Когда им хорошо, они добрые. А если им плохо, лучше не подходи… Он опустил голову на лапы и стал задремывать, неизменно отвечая на звуки моторов курсирующих катеров ворчливым рычанием. Внезапно он услышал шорох ветвей и чьи-то спотыкающиеся шаги со стороны лесопарка. Пес на всякий случай сел и, склонив лобастую голову, стал ожидать приближения незнакомца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56