Елена Хаецкая, Виктор Беньковский
Атаульф
Памяти Славы Хаецкого
Крещёный люд
Молится в церкви,
Языческий люд
Почитает капища,
Горит огонь,
Родит земля,
Младенец мать кличет,
И мать сына нянчит,
Огни разводят,
Плывут корабли,
Блестят щиты
И светит солнце…
Растёт сосна,
Сокол летает день-деньской,
И крылья ему вешний ветер держит.
Небо круглится,
Селятся люди,
Ветер гонит
Все воды к морю
И люди хлеб сеют.
«Сага о Греттире» (399 год н.э.)
У Ильдихо, дедушкиной наложницы, вчера корчага с тестом треснула и тесто ушло. Дедушка Рагнарис говорит: это оттого, что мир к упадку клонится. Вот ужо настанет зима и будет длиться три года и все прахом пойдёт, а после и вовсе сгинет.
А тын в селе так ведь и не поставили. И не поставим ведь. Да и зачем тын, коли все прахом пойдёт…
Вот и Хродомер так говорит. Он, Хродомер, хоть и слабоумием изнурён, а всё же старейшина и знает, что говорит, коли с дедушкой Рагнарисом соглашается.
* * *
А на прошлой седмице вдруг гроза ночью разразилась, хоть и зима стоит.
Когда гром загрохотал, мы все проснулись. Дедушка сказал, что это волк Фенрир цепью гремит за краем человечьего мира. А отец мой Тарасмунд сказал: нет, это гроза.
И мы все вышли на двор – грозу смотреть. Дивная то была гроза и страшная. Я думаю, что если даже доживу до дедушкиных лет, все равно её не позабуду. И брат мой Гизульф говорит то же самое.
В чёрном небе вспыхивали молнии, и снег под ними сверкал. Дедушка говорил, что это дочери Вотана теряют волосы. А отец мой Тарасмунд говорил – нет, это Бог Единый гневается.
Сванхильда, наша сестра, не вышла с нами на двор. Она боялась. Она всегда грозы боится и уши зажимает.
В ту ночь мы долго не могли заснуть. Наша мать Гизела развела огонь в очаге. Мы собрались вокруг очага. Дедушка стал рассказывать истории о былом времени. Дедушка часто о былом времени рассказывает. Наш дедушка Рагнарис много знает интересного и поучительного. Я люблю слушать дедушку.
Но в эту ночь я почти не слушал дедушку. Я слушал, как сердится на небе Бог Единый. Я вдруг увидел, как мал наш дом под небом, где сердится Бог Единый и где теряют волосы дочери Вотана. И я стал потихоньку просить Бога Единого, чтобы всегда мы могли собираться у очага всей семьёй и слушать дедушкины рассказы. И ещё я знал, что это невозможно.
А из глубины дома на нас смотрели деревянные дедушкины боги.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НАШЕ СЕЛО
НАШ РОД
Когда дедушка распекает нас с братом, он много говорит о величии нашего рода. Велик и могуч наш род и доблестью овеян. Хоть и оказались мы волей судьбы вдали от наших славных сородичей, но честь нашего рода должны нести высоко.
Ибо пращуры наши шагали бок о бок со славнейшими Амалунгами и роднились с ними.
Так дедушка говорит, нас с братом хворостиной охаживая.
Моего дедушку зовут Рагнарис. Он молится богам Вотану, Доннару и Бальдру. Дедушкины боги стоят дома. Дедушка Рагнарис – язычник. Так объяснял нам отец. И ещё наш отец говорит, что это нехорошо.
Когда-то у дедушки была жена, наша бабушка. Нашу бабушку звали Мидьо. Семь зим назад бабушка умерла. Дедушка взял наложницу. Её зовут Ильдихо.
Я почти не помню бабушку Мидьо, но моя мать говорит, что бабушка во всём слушала дедушку. Ильдихо совсем другая. Ильдихо часто перечит дедушке. Когда Ильдихо дерзит, дедушка бьёт Ильдихо, а она визжит.
Моего отца зовут Тарасмунд. Мою мать зовут Гизела. Они веруют в Бога Единого. У меня есть два брата и три сестры. Был ещё младший братец, но он умер от чумы.
Старшего брата зовут Ахма. Мой брат Ахма – дурачок. Отец отдавал его было добрым пастырям, но те возвернули Ахму назад.
Дедушка Рагнарис говорит, что в прежние времена так делали: отдавали богам всех больных детей, чтобы не ели хлеб здоровых.
Брался он, Рагнарис, Ахму-дурачка, в капище отвести и богам предать. Но отец наш Тарасмунд, доселе кроткий и всегда послушный отцу своему, волком набросился на деда, обороняя убогое потомство своё.
А мать наша, Гизела, говорит, что хоть тогда Тарасмунд и не верил ещё в Бога Единого и Доброго Сына Его, но уже в то время был мягок сердцем и к справедливости склонен.
Моего второго брата зовут Гизульф. Гизульф старше меня на две зимы, а Ахма – на четыре.
Я третий из сыновей Тарасмунда. Меня называют Атаульф.
Моих сестёр зовут Сванхильда, Галесвинта и Хильдегунда.
Хильдегунда из сестёр самая старшая. Хильдегунда не живёт с нами. Она живёт со своим мужем в его доме в десяти днях пути.
Муж Хильдегунды Велемуд – не такой, как мы. Он не гот и пращуры его с Амалунгами не роднились. Он – вандал. Дедушка считает, что Велемуд никудышный человек.
У Велемуда и Хильдегунды есть сын. Его назвали Филимер. Дедушка Рагнарис говорит, что имя плохое.
Велемуд из большого рода, но я не знаю его родичей, хотя Велемуд ими шумно гордится.
У дедушки Рагнариса, кроме моего отца Тарасмунда, есть ещё два сына. Одного зовут дядя Агигульф. Другого зовут Ульф. Жену Ульфа зовут Гото. Сына Ульфа и Гото зовут Вульфила.
У Ульфа один глаз. Другой глаз ему выбили герулы. Ульф – великий воин. Ульф не живёт с нами. Он и его жена с сыном живут в рабстве.
Дядя Агигульф почитает дедушкиных богов. Мне он люб больше других родичей. Дядя Агигульф – тоже великий воин, как и Ульф.
Когда Теодобад, наш военный вождь, отправляется в поход, дядя Агигульф идёт с ним.
Раньше у меня был ещё один дядя. Звали его Храмнезинд. Ильдихо говорит, что дедушка Рагнарис прижил его в бурге с рабыней, которую прежний наш военный вождь Аларих отпустил на волю.
Дядя Храмнезинд был такой же храбрый, как дядя Агигульф. Храмнезинд в бурге рос, у нас дома про него и не знали. А потом как-то раз дедушка поехал в бург и привёз к нам дядю Храмнезинда.
Как-то раз дядя Агигульф вернулся из похода, но войнолюбивость свою не избыл. И предложил он дяде Храмнезинду вдвоём отправиться к герулам и увести у них коней. Ибо Теодобад в том году больше в поход не пойдёт. Они пошли за конями.
У герулов в это время гостевал один лангобард, по имени Лиутпранд. У него большой живот. Лиутпранд – великий герой. Никто не может перед ним устоять. Так сам Лиутпранд говорит.
И угнали коней дядя Агигульф и дядя Храмнезинд. И погнались за ними герулы. И отстали герулы на границе наших земель.
А Лиутпранд не отстал. И в полудне пути от нашего села догнал Лиутпранд героев. И была битва великая между Лиутпрандом и сыновьями Рагнариса. И стонала земля, и солнце затмилось пылью, и кони кричали. И срубил Лиутпранд голову дяде Храмнезинду. И покатилась голова…
После того долго бились ещё Лиутпранд и дядя Агигульф. И полюбились они друг другу, ибо в лихости сравнялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Атаульф
Памяти Славы Хаецкого
Крещёный люд
Молится в церкви,
Языческий люд
Почитает капища,
Горит огонь,
Родит земля,
Младенец мать кличет,
И мать сына нянчит,
Огни разводят,
Плывут корабли,
Блестят щиты
И светит солнце…
Растёт сосна,
Сокол летает день-деньской,
И крылья ему вешний ветер держит.
Небо круглится,
Селятся люди,
Ветер гонит
Все воды к морю
И люди хлеб сеют.
«Сага о Греттире» (399 год н.э.)
У Ильдихо, дедушкиной наложницы, вчера корчага с тестом треснула и тесто ушло. Дедушка Рагнарис говорит: это оттого, что мир к упадку клонится. Вот ужо настанет зима и будет длиться три года и все прахом пойдёт, а после и вовсе сгинет.
А тын в селе так ведь и не поставили. И не поставим ведь. Да и зачем тын, коли все прахом пойдёт…
Вот и Хродомер так говорит. Он, Хродомер, хоть и слабоумием изнурён, а всё же старейшина и знает, что говорит, коли с дедушкой Рагнарисом соглашается.
* * *
А на прошлой седмице вдруг гроза ночью разразилась, хоть и зима стоит.
Когда гром загрохотал, мы все проснулись. Дедушка сказал, что это волк Фенрир цепью гремит за краем человечьего мира. А отец мой Тарасмунд сказал: нет, это гроза.
И мы все вышли на двор – грозу смотреть. Дивная то была гроза и страшная. Я думаю, что если даже доживу до дедушкиных лет, все равно её не позабуду. И брат мой Гизульф говорит то же самое.
В чёрном небе вспыхивали молнии, и снег под ними сверкал. Дедушка говорил, что это дочери Вотана теряют волосы. А отец мой Тарасмунд говорил – нет, это Бог Единый гневается.
Сванхильда, наша сестра, не вышла с нами на двор. Она боялась. Она всегда грозы боится и уши зажимает.
В ту ночь мы долго не могли заснуть. Наша мать Гизела развела огонь в очаге. Мы собрались вокруг очага. Дедушка стал рассказывать истории о былом времени. Дедушка часто о былом времени рассказывает. Наш дедушка Рагнарис много знает интересного и поучительного. Я люблю слушать дедушку.
Но в эту ночь я почти не слушал дедушку. Я слушал, как сердится на небе Бог Единый. Я вдруг увидел, как мал наш дом под небом, где сердится Бог Единый и где теряют волосы дочери Вотана. И я стал потихоньку просить Бога Единого, чтобы всегда мы могли собираться у очага всей семьёй и слушать дедушкины рассказы. И ещё я знал, что это невозможно.
А из глубины дома на нас смотрели деревянные дедушкины боги.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НАШЕ СЕЛО
НАШ РОД
Когда дедушка распекает нас с братом, он много говорит о величии нашего рода. Велик и могуч наш род и доблестью овеян. Хоть и оказались мы волей судьбы вдали от наших славных сородичей, но честь нашего рода должны нести высоко.
Ибо пращуры наши шагали бок о бок со славнейшими Амалунгами и роднились с ними.
Так дедушка говорит, нас с братом хворостиной охаживая.
Моего дедушку зовут Рагнарис. Он молится богам Вотану, Доннару и Бальдру. Дедушкины боги стоят дома. Дедушка Рагнарис – язычник. Так объяснял нам отец. И ещё наш отец говорит, что это нехорошо.
Когда-то у дедушки была жена, наша бабушка. Нашу бабушку звали Мидьо. Семь зим назад бабушка умерла. Дедушка взял наложницу. Её зовут Ильдихо.
Я почти не помню бабушку Мидьо, но моя мать говорит, что бабушка во всём слушала дедушку. Ильдихо совсем другая. Ильдихо часто перечит дедушке. Когда Ильдихо дерзит, дедушка бьёт Ильдихо, а она визжит.
Моего отца зовут Тарасмунд. Мою мать зовут Гизела. Они веруют в Бога Единого. У меня есть два брата и три сестры. Был ещё младший братец, но он умер от чумы.
Старшего брата зовут Ахма. Мой брат Ахма – дурачок. Отец отдавал его было добрым пастырям, но те возвернули Ахму назад.
Дедушка Рагнарис говорит, что в прежние времена так делали: отдавали богам всех больных детей, чтобы не ели хлеб здоровых.
Брался он, Рагнарис, Ахму-дурачка, в капище отвести и богам предать. Но отец наш Тарасмунд, доселе кроткий и всегда послушный отцу своему, волком набросился на деда, обороняя убогое потомство своё.
А мать наша, Гизела, говорит, что хоть тогда Тарасмунд и не верил ещё в Бога Единого и Доброго Сына Его, но уже в то время был мягок сердцем и к справедливости склонен.
Моего второго брата зовут Гизульф. Гизульф старше меня на две зимы, а Ахма – на четыре.
Я третий из сыновей Тарасмунда. Меня называют Атаульф.
Моих сестёр зовут Сванхильда, Галесвинта и Хильдегунда.
Хильдегунда из сестёр самая старшая. Хильдегунда не живёт с нами. Она живёт со своим мужем в его доме в десяти днях пути.
Муж Хильдегунды Велемуд – не такой, как мы. Он не гот и пращуры его с Амалунгами не роднились. Он – вандал. Дедушка считает, что Велемуд никудышный человек.
У Велемуда и Хильдегунды есть сын. Его назвали Филимер. Дедушка Рагнарис говорит, что имя плохое.
Велемуд из большого рода, но я не знаю его родичей, хотя Велемуд ими шумно гордится.
У дедушки Рагнариса, кроме моего отца Тарасмунда, есть ещё два сына. Одного зовут дядя Агигульф. Другого зовут Ульф. Жену Ульфа зовут Гото. Сына Ульфа и Гото зовут Вульфила.
У Ульфа один глаз. Другой глаз ему выбили герулы. Ульф – великий воин. Ульф не живёт с нами. Он и его жена с сыном живут в рабстве.
Дядя Агигульф почитает дедушкиных богов. Мне он люб больше других родичей. Дядя Агигульф – тоже великий воин, как и Ульф.
Когда Теодобад, наш военный вождь, отправляется в поход, дядя Агигульф идёт с ним.
Раньше у меня был ещё один дядя. Звали его Храмнезинд. Ильдихо говорит, что дедушка Рагнарис прижил его в бурге с рабыней, которую прежний наш военный вождь Аларих отпустил на волю.
Дядя Храмнезинд был такой же храбрый, как дядя Агигульф. Храмнезинд в бурге рос, у нас дома про него и не знали. А потом как-то раз дедушка поехал в бург и привёз к нам дядю Храмнезинда.
Как-то раз дядя Агигульф вернулся из похода, но войнолюбивость свою не избыл. И предложил он дяде Храмнезинду вдвоём отправиться к герулам и увести у них коней. Ибо Теодобад в том году больше в поход не пойдёт. Они пошли за конями.
У герулов в это время гостевал один лангобард, по имени Лиутпранд. У него большой живот. Лиутпранд – великий герой. Никто не может перед ним устоять. Так сам Лиутпранд говорит.
И угнали коней дядя Агигульф и дядя Храмнезинд. И погнались за ними герулы. И отстали герулы на границе наших земель.
А Лиутпранд не отстал. И в полудне пути от нашего села догнал Лиутпранд героев. И была битва великая между Лиутпрандом и сыновьями Рагнариса. И стонала земля, и солнце затмилось пылью, и кони кричали. И срубил Лиутпранд голову дяде Храмнезинду. И покатилась голова…
После того долго бились ещё Лиутпранд и дядя Агигульф. И полюбились они друг другу, ибо в лихости сравнялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155