Бобби эта информация явно шокировала.
– Но у тебя нет никаких доказательств.
– Пока нет, – буркнула Кейт. – Но я их раздобуду.
– Каким образом?
– Вот об этом я и хочу с тобой поговорить.
Вид у него стал немного ошарашенный.
– Прости. Я тебя вроде как отчитываю, да?
– Немножко.
– Со мной так бывает, когда я сержусь.
– Кейт, ты часто сердишься…
– Мной движет чувство ответственности. Я уже несколько месяцев на хвосте у этого типа.
Над ними повис дрон, предлагающий виртуальные очки и перчатки.
– Эти очки и перчатки были разработаны закрытым акционерным обществом «Мир Откровения» в сотрудничестве с корпорацией «Наш мир» для того, чтобы вы могли познать Мир Откровения полнее. За каждую минуту в режиме «online» с вашей кредитной карточки или личного счета будут сниматься средства. Эти очки и перчатки…
Кейт подняла руку и взяла два комплекта.
– Представление начинается.
Бобби покачал головой.
– У меня есть имплантаты. Мне не нужно..
– У Биллибоба собственный способ применения технологий конкурентов. – Она поднесла к глазам очки. – Готов?
– Наверное…
Кейт почувствовала влажное прикосновение очков к коже вокруг глаз – это сработала липкая мембрана, обеспечивавшая надежную светонепроницаемость. А ощущение было такое, будто к глазам присосались прохладные влажные губы.
Кейт сразу погрузилась в темноту и безмолвие.
И почти мгновенно рядом с ней материализовался Бобби. Он плыл в пространстве и держал ее за руку. Его очки и перчатки, конечно же, были невидимы.
Вскоре Кейт стала видеть лучше. Повсюду вокруг парили люди – насколько хватало глаз. Они походили на тучу пылинок. Все были одеты в белые балахоны и держали большие вычурные пальмовые листья. Такие листья были в руках даже у Кейт с Бобом. И все вокруг светились в лучах сияния, исходившего от объекта, висящего в пространстве перед ними.
Это был куб: громадный, совершенный, сияющий, словно солнце.
В сравнении с ним толпа народа казалась сборищем лилипутов.
– Откровение, глава двадцать первая, – пробормотала Кейт. – Добро пожаловать в Новый Иерусалим. – Она попыталась выбросить свой пальмовый лист, но в ее руке тут же появился другой. – Главное, помни, – предостерегла она Бобби, – настоящее здесь только одно: непрерывный поток денежек, перетекающих из твоих карманов в карманы Биллибоба.
Они вместе полетели к свету.
В представшей перед Кейт стене было много окон и ряд из трех арочных дверных проемов. Она видела за окнами и дверями свет – еще ярче того, что исходил от фасада здания. Стены в сравнении с размерами постройки выглядели тонкими, как папиросная бумага.
А их все влекло и влекло к кубу, пока он не навис над ними – громадный, будто гигантский океанский лайнер.
Бобби спросил:
– Насколько велико это здание?
Кейт негромко отозвалась:
– Святой Иоанн говорит о том, что это куб со стороной в двенадцать тысяч стадий.
– А двенадцать тысяч стадий – это…
– Около двух тысяч километров. Бобби, этот город Бога – величиной с небольшую луну. Пока мы войдем в него, пройдет еще много времени. А сдерут с нас за каждую секунду, само собой.
– Если так, то жаль, что я не съел хот-дог. Кстати, знаешь, мой отец часто о тебе вспоминает.
– Он на меня злится.
– Хайрем вспыльчив и отходчив. Думаю, в каком-то смысле ты его задела.
– Наверное, я должна быть польщена.
– Ему понравилось твое высказывание. Электронный наркоз.Вынужден признаться, я не совсем понял смысл этой фразы.
Кейт посмотрела на него, сдвинув брови. Они вместе плыли к белесо-серому свету.
– А ты и вправду жил жизнью затворника, да, Бобби?
– На самом деле, конечно, многое из того, что ты называешь промыванием мозгов, приносит положительный эффект. Например, штифты Алыдгеймера. – Он задержал на Кейт взгляд. – Может быть, я понимаю в этом чуть больше, чем тебе кажется. Пару лет назад я открыл в одной больнице отделение, спонсируемое «Нашим миром». Там оказывали помощь больным, страдающим навязчивыми состояниями, путем пересечения петли деструктивной обратной связи между двумя участками головного мозга…
– Между хвостатым ядром и миндалиной, – закончила за него Кейт и улыбнулась. – Просто поразительно – как это мы все стали специалистами в анатомии головного мозга. А я и не говорю, что все вредно. Но все зависит от того, о каком болезненном состоянии идет речь. Алкогольная и наркотическая зависимости ликвидируются за счет изменений в обратной связи головного мозга. Людей, склонных к ярости, умиротворяют с помощью выжигания частей миндалины, связанных с проявлениями эмоций. Трудоголиков, игроманов и даже людей, постоянно влезающих в долги, «диагностируют» и «лечат». Даже агрессивность связали с какими-то расстройствами в коре головного мозга.
– И что же во всем этом такого ужасного?
– Эти мошенники, эти доктора, практикующие перепрограммирование, ничего не понимают в той машине, с которой возятся. Это примерно то же самое, что попытка выяснить, какую функцию выполняет часть программы сжиганием компьютерных микросхем, благодаря которым эта программа работает. Всегдаесть побочные эффекты. Как ты думаешь, почему Биллибобу было так легко найти и приобрести футбольный стадион? Потому, что организованные спортивно-зрелищные мероприятия с две тысячи пятнадцатого года в упадке. Игроки перестали играть в полную силу.
Бобби улыбнулся.
– Это как-то не слишком серьезно.
– Тогда поразмышляй вот о чем. Качество и количество оригинальных научных исследований в последние два десятка лет резко идет на убыль. За счет лечения пограничного аутизма врачи лишили самых ярких наших ученых способности соблюдать строгую дисциплину. А область головного мозга, связанная с депрессией – субгенуальная кора, – также связана и с творческими способностями, с осознанием значения. Большинство критиков согласны с тем, что в искусстве наметился откат назад. Как ты думаешь, почему так популярны виртуальные рок-группы твоего отца – сейчас, через семьдесят лет после того, как на пике славы побывали подлинники?
– Но какова альтернатива? Если бы не перепрограммирование, мир стал бы жестоким и диким.
Кейт сжала его руку.
– Наверное, ты этого не замечаешь, сидя в своей золоченой клетке, но мир снаружи и в самом деле жесток и дик. Нам нужна такая машина, которая позволила бы увидеть точку зрения другого человека. Если мы этого не достигнем, тогда все перепрограммирование на свете – насмарку.
Бобби чуть опасливо проговорил:
– А ты действительно очень сердитый человек, да?
– Сердитый? Сержусь ли я на шарлатанов вроде Биллибоба? На новомодных френологов и лоботомистов, на врачей-нацистов, которые копаются у нас в головах и, возможно, даже угрожают будущему нашего вида – и это при том, что мир вокруг нас разваливается на куски?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100