И вот Отон лишается привычного для него общения с принцепсом, затем права бывать у него и состоять в ближайшем его окружении и, наконец, чтобы в Риме не оставалось соперника, назначается правителем провинции Лузитании, где он и пробыл до начала междоусобной войны. Там он заставил забыть о его прежнем бесславии, правил с безупречной честностью и показал себя столь же умеренным в пользовании властью, сколь разнузданным был ранее в частной жизни.
47. До этой поры Нерон старался скрывать свои бесчинства и злодеяния. Недоверчивый и подозрительный, он больше всего опасался Корнелия Суллы, беззаботность которого казалась ему притворной и в котором он видел коварного лицемера. Эти его опасения усугубил следующим вымыслом вольноотпущенник Цезаря Грапт, понаторевший в дворцовых происках, ибо со времени Тиберия он жил и состарился при дворе. В ту пору Мульвиев мост славился своими ночными соблазнами; нередко наведывался туда и Нерон, чтобы за чертой города свободнее предаваться разврату. И так как некие молодые люди по распространенной тогда среди молодежи распущенности ради озорства и забавы нагнали страху на возвращавшихся в город по Фламиниевой дороге телохранителей Цезаря, Грапт выдумывает, будто они наткнулись на подстроенную Нерону засаду, что он избежал ее лишь случайно, вернувшись другим путем в Саллюстиевы сады и что это вероломное нападение было подготовлено Суллой. И хотя в этом столкновении не был опознан ни один раб или клиент Суллы и выдвинутое против него обвинение самым решительным образом опровергалось его неспособным ни на что дерзновенное трусливым характером, тем не менее ему было приказано, как если бы он и в самом деле был изобличен в преступлении, покинуть пределы родины и безвыездно проживать в стенах Массилии.
48. При тех же консулах сенат выслушал два посольства путеоланцев, одно из которых было отправлено декурионами, а другое — простым народом Путеол: первые жаловались на чинимые толпою насилия, вторые — на алчность магистратов и наиболее влиятельных граждан. Дабы пресечь эти волнения, сопровождавшиеся швырянием камней и угрозами поджога, и не допустить кровопролития и вооруженной борьбы, сенат избирает Гая Кассия. Но так как путеоланцам не понравились принятые им строгие меры, это поручение по его собственной просьбе возлагается на братьев Скрибониев, и страх перед данною им когортою преторианцев, а также казнь нескольких человек быстро восстановили согласие среди горожан.
49. Я не стал бы упоминать о весьма маловажном сенатском указе, разрешавшем жителям Сиракуз давать игры с участием большего, чем допускалось, числа гладиаторов, если бы против него не выступил с возражениями Тразея Пет и не подал тем самым своим недоброжелателям повода порицать его за высказанное им мнение. Если он и вправду считает, что государству на пользу свободные высказывания сенаторов, то к чему заниматься столь незначительными вопросами? Почему он не выражает своего одобрения или неодобрения, когда речь идет о мире или войне, о пошлинах и законах, наконец обо всем том, на чем держится Римское государство? Ведь сенаторы, всякий раз, как им предоставляется право изложить свое мнение, могут беспрепятственно высказать все, что бы ни пожелали, а также потребовать обсуждения своих предложений. Или единственное, что достойно внимания, — это как бы зрелища в Сиракузах не обставлялись с чрезмерною пышностью? А все прочее в Римской империи так превосходно и безупречно, словно правит ею не Нерон, а Тразея? Но если умалчивается главнейшее, то не следует ли отсюда, что тем более должно воздерживаться от словопрений о пустяках? На просьбу друзей объяснить, что побудило его выступить против указа, Тразея ответил, что вносит поправки к постановлениям подобного рода не по незнанию действительного положения дел, но для того, чтобы сенат пользовался подобающим ему уважением и всякому было ясно, что кто не проходит мимо таких мелочей, те не преминут взять на себя заботу и о существенном.
50. В том же году, обеспокоенный настойчивыми жалобами народа, обвинявшего откупщиков в разнузданном произволе, Нерон задумался, не отдать ли ему приказ об уничтожении всех взимаемых пошлин, предоставив этим роду человеческому прекраснейший дар. Сенаторы превознесли похвалами великодушие принцепса, однако охладили его порыв, убедив его в том, что сокращение обеспечивающих могущество государства доходов неизбежно приведет к распаду империи: ведь за упразднением пошлин последует требование и об отмене налогов. Большинство пошлин и товариществ для их взимания было введено и создано консулами и народными трибунами еще в те времена, когда римский народ располагал полной свободой и решал дела по своему усмотрению; впоследствии остальные устанавливались с той целью, чтобы расходы не превышали доходов и между ними существовало необходимое соответствие. Что касается алчности откупщиков, то ее, разумеется, следует обуздать, дабы их новые утеснения не возбудили ненависти к тому, что безропотно претерпевалось на протяжении стольких лет.
51. Итак, принцепс распорядился выставить для всеобщего ознакомления негласные ранее правила, которыми должны были руководствоваться откупщики при взимании того или иного государственного налога: там же указывалось, что, не предъявив требования об уплате налога в течение года, они лишаются права на его взыскание в судебном порядке, что в Риме претор, а в провинциях пропреторы и проконсулы обязаны разбирать вне очереди возбужденные против откупщиков дела, что за воинами сохраняется освобождение от налогов, кроме налогов на торговый оборот; тут содержалось и много другого, справедливого и разумного, что соблюдалось, однако, недолго, а затем было забыто. Впрочем, до наших дней остается в силе отмена пошлины в размере одной сороковой и одной пятидесятой, а также прочих незаконно установленных откупщиками поборов. Был также облегчен подвоз в Италию хлеба из заморских провинций и приказано при оценке имущества не учитывать стоимости купеческих кораблей и, соответственно, не взимать за них установленного налога.
52. Цезарь признал невиновными двоих подсудимых — Сульпиция Камерина и Помпея Сильвана, привлеченных к суду по возвращении из провинции Африки, где они были облечены проконсульской властью; Камерина обвиняли немногие частные лица, и притом больше в жестокости, чем в вымогательстве; против Сильвана выступило множество обвинителей, просивших предоставить им срок для вызова свидетелей; подсудимый, напротив, настаивал, чтобы ему дали возможность немедленно представить свои оправдания и одержал верх, так как был богат, бездетен и в преклонных годах, не помешавших ему пережить, однако, тех, благодаря заступничеству которых он избежал осуждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
47. До этой поры Нерон старался скрывать свои бесчинства и злодеяния. Недоверчивый и подозрительный, он больше всего опасался Корнелия Суллы, беззаботность которого казалась ему притворной и в котором он видел коварного лицемера. Эти его опасения усугубил следующим вымыслом вольноотпущенник Цезаря Грапт, понаторевший в дворцовых происках, ибо со времени Тиберия он жил и состарился при дворе. В ту пору Мульвиев мост славился своими ночными соблазнами; нередко наведывался туда и Нерон, чтобы за чертой города свободнее предаваться разврату. И так как некие молодые люди по распространенной тогда среди молодежи распущенности ради озорства и забавы нагнали страху на возвращавшихся в город по Фламиниевой дороге телохранителей Цезаря, Грапт выдумывает, будто они наткнулись на подстроенную Нерону засаду, что он избежал ее лишь случайно, вернувшись другим путем в Саллюстиевы сады и что это вероломное нападение было подготовлено Суллой. И хотя в этом столкновении не был опознан ни один раб или клиент Суллы и выдвинутое против него обвинение самым решительным образом опровергалось его неспособным ни на что дерзновенное трусливым характером, тем не менее ему было приказано, как если бы он и в самом деле был изобличен в преступлении, покинуть пределы родины и безвыездно проживать в стенах Массилии.
48. При тех же консулах сенат выслушал два посольства путеоланцев, одно из которых было отправлено декурионами, а другое — простым народом Путеол: первые жаловались на чинимые толпою насилия, вторые — на алчность магистратов и наиболее влиятельных граждан. Дабы пресечь эти волнения, сопровождавшиеся швырянием камней и угрозами поджога, и не допустить кровопролития и вооруженной борьбы, сенат избирает Гая Кассия. Но так как путеоланцам не понравились принятые им строгие меры, это поручение по его собственной просьбе возлагается на братьев Скрибониев, и страх перед данною им когортою преторианцев, а также казнь нескольких человек быстро восстановили согласие среди горожан.
49. Я не стал бы упоминать о весьма маловажном сенатском указе, разрешавшем жителям Сиракуз давать игры с участием большего, чем допускалось, числа гладиаторов, если бы против него не выступил с возражениями Тразея Пет и не подал тем самым своим недоброжелателям повода порицать его за высказанное им мнение. Если он и вправду считает, что государству на пользу свободные высказывания сенаторов, то к чему заниматься столь незначительными вопросами? Почему он не выражает своего одобрения или неодобрения, когда речь идет о мире или войне, о пошлинах и законах, наконец обо всем том, на чем держится Римское государство? Ведь сенаторы, всякий раз, как им предоставляется право изложить свое мнение, могут беспрепятственно высказать все, что бы ни пожелали, а также потребовать обсуждения своих предложений. Или единственное, что достойно внимания, — это как бы зрелища в Сиракузах не обставлялись с чрезмерною пышностью? А все прочее в Римской империи так превосходно и безупречно, словно правит ею не Нерон, а Тразея? Но если умалчивается главнейшее, то не следует ли отсюда, что тем более должно воздерживаться от словопрений о пустяках? На просьбу друзей объяснить, что побудило его выступить против указа, Тразея ответил, что вносит поправки к постановлениям подобного рода не по незнанию действительного положения дел, но для того, чтобы сенат пользовался подобающим ему уважением и всякому было ясно, что кто не проходит мимо таких мелочей, те не преминут взять на себя заботу и о существенном.
50. В том же году, обеспокоенный настойчивыми жалобами народа, обвинявшего откупщиков в разнузданном произволе, Нерон задумался, не отдать ли ему приказ об уничтожении всех взимаемых пошлин, предоставив этим роду человеческому прекраснейший дар. Сенаторы превознесли похвалами великодушие принцепса, однако охладили его порыв, убедив его в том, что сокращение обеспечивающих могущество государства доходов неизбежно приведет к распаду империи: ведь за упразднением пошлин последует требование и об отмене налогов. Большинство пошлин и товариществ для их взимания было введено и создано консулами и народными трибунами еще в те времена, когда римский народ располагал полной свободой и решал дела по своему усмотрению; впоследствии остальные устанавливались с той целью, чтобы расходы не превышали доходов и между ними существовало необходимое соответствие. Что касается алчности откупщиков, то ее, разумеется, следует обуздать, дабы их новые утеснения не возбудили ненависти к тому, что безропотно претерпевалось на протяжении стольких лет.
51. Итак, принцепс распорядился выставить для всеобщего ознакомления негласные ранее правила, которыми должны были руководствоваться откупщики при взимании того или иного государственного налога: там же указывалось, что, не предъявив требования об уплате налога в течение года, они лишаются права на его взыскание в судебном порядке, что в Риме претор, а в провинциях пропреторы и проконсулы обязаны разбирать вне очереди возбужденные против откупщиков дела, что за воинами сохраняется освобождение от налогов, кроме налогов на торговый оборот; тут содержалось и много другого, справедливого и разумного, что соблюдалось, однако, недолго, а затем было забыто. Впрочем, до наших дней остается в силе отмена пошлины в размере одной сороковой и одной пятидесятой, а также прочих незаконно установленных откупщиками поборов. Был также облегчен подвоз в Италию хлеба из заморских провинций и приказано при оценке имущества не учитывать стоимости купеческих кораблей и, соответственно, не взимать за них установленного налога.
52. Цезарь признал невиновными двоих подсудимых — Сульпиция Камерина и Помпея Сильвана, привлеченных к суду по возвращении из провинции Африки, где они были облечены проконсульской властью; Камерина обвиняли немногие частные лица, и притом больше в жестокости, чем в вымогательстве; против Сильвана выступило множество обвинителей, просивших предоставить им срок для вызова свидетелей; подсудимый, напротив, настаивал, чтобы ему дали возможность немедленно представить свои оправдания и одержал верх, так как был богат, бездетен и в преклонных годах, не помешавших ему пережить, однако, тех, благодаря заступничеству которых он избежал осуждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138